– Давайте-ка я вам помогу, – подбегает к ней Куинн.

Глянув на сержанта, она продолжает возиться с застежкой, однако вскоре сдается.

– Ну ладно.

Девушка откидывается на спинку дивана и отворачивает лицо. Куинн не сразу понимает, что она плачет.

Сержант застегивает молнию до конца и ставит чемодан вертикально.

– Все хорошо?

Она кивает, смахивая слезы пальцами, по-прежнему не глядя на Куинна.

– Может, вас подвезти или еще что?

В ответ раздается что-то вроде всхлипа, девушка снова кивает.

– Спасибо, – шепчет она.

* * *

Через десять минут Куинн кладет ее чемодан в багажник, и они выезжают на Банбери-роуд.

– Ему сейчас нелегко, знаете ли, из-за всей этой…

Девушка смотрит на Куинна.

– Ага. Из-за всей этой находки в виде жены под полом сарая. Но прошло ведь уже два года.

Очень малый срок – хотя, наверное, в ее возрасте это и вправду целая вечность.

– Куда вы отправитесь? – через какое-то время спрашивает Куинн.

– Не знаю. – Она поводит плечами. – Точно не домой.

– Почему?

Девушка бросает на него гневный взгляд, и сержант решает не настаивать.

– Последние несколько дней вам тоже дались непросто.

– Еще бы, черт возьми, – бормочет она, уставившись в окно. На ее глаза снова наворачиваются слезы.

* * *

Куинн останавливается у автовокзала и идет доставать чемодан из багажника. Когда девушка перекидывает сумку через плечо, сержант замечает то, что надо было заметить сразу.

– Откуда это? – тихо спрашивает он.

Она, покраснев, одергивает рукав.

– Да так. Ударилась о дверь.

Куинн вытягивает ее руку, девушка не сопротивляется. Ужасный кровоподтек со следами пальцев, впившихся в нежную кожу.

– Это он с вами сделал?

Она отводит глаза, но все же кивает.

– Вы можете заявить в полицию.

Девушка с силой качает головой, стараясь не расплакаться снова.

– Он не специально, – едва слышно говорит она, и Куинн наклоняется ближе, чтобы ее расслышать. Мимо проезжает шумный автобус до Лондона, пассажиры с любопытством наблюдают за сержантом и девушкой.

– Позвольте угостить вас кофе.

Она опять покачивает головой.

– Мне надо найти жилье.

– Об этом можете не переживать. Что-нибудь придумаем.

Куинн поднимает чемодан и кладет его обратно в багажник.

* * *

Женщина выглядит встревоженной. За пять минут ожидания дежурного в отделении Сент-Олдейт она три раза посмотрела на свой телефон. Наконец дежурный выходит к стойке.

– Да? Чем могу помочь?

– Я Линда Пирсон. Доктор Пирсон, приехала к Уильяму Харперу. Он мой пациент.

– Да-да, мы вас ждали. Присядьте пока, вас скоро позовут.

Линда вздыхает: она слышала подобное уже много раз. Отходит к ряду стульев и опять достает из холщовой сумки мобильник. Раз уж застряла тут, надо заняться хоть чем-то полезным.

– Доктор Пирсон? – обращается к ней крепкий мужчина в костюме, который ему немного маловат – даже пуговицы на рубашке натянулись. Лысеющий, чуть запыхавшийся. Явный кандидат в гипертоники. Выглядит на сорок, а в действительности ему, наверное, лет на пять меньше.

– Детектив-констебль Эндрю Бакстер, – представляется он. – Я отведу вас в камеру предварительного заключения.

Линда берет свои вещи и спускается вслед за ним по лестнице.

– Как дела у Билла?

– Насколько мне известно, всё в порядке. Мы стараемся не подвергать его лишнему стрессу. Кормим тем, что ему нравится… ну вы поняли.

– Полагаю, тут он питается даже лучше, чем дома. За последние месяцы сильно похудел… Дерек Росс приходил к нему?

– Один раз, когда Билла только задержали. Это Росс предложил позвонить вам.

Перед входом в камеры Бакстер кивает сержанту за столом.

– Доктор Пирсон пришла к Уильяму Харперу.

У Линды Пирсон вдруг появляется ужасное предчувствие, будто сейчас они найдут старика повесившимся на собственной рубашке. Видимо, в переутомленном мозгу просто всплывают кадры из полицейских сериалов, потому что Харпер послушно сидит на койке, свесив ноги на пол. Выглядит худым, зато на щеках появился румянец. Тарелка и чашка на подносе пусты.

– Как ты, Билл? – Линда садится на единственный стул.

Он пристально смотрит на нее.

– Что ты тут делаешь?

– Полицейские хотят, чтобы я проверила тебя и убедилась, что всё в порядке. Поэтому я и приехала.

– Когда меня отпустят домой?

Пирсон бросает взгляд на Бакстера.

– Боюсь, не скоро, Билл. У полиции еще много вопросов. Придется побыть здесь какое-то время.

– В таком случае, – вдруг очень четко произносит он, – я хочу дать показания. Позовите того, кто у вас тут главный.

* * *

– Это вправду так необходимо?

Примерно три фразы понадобилось Уолшу, чтобы перейти от неверия (по поводу новости о Харпере) к раздраженности (в ответ на просьбу Гислингхэма проехать с ними в отделение Сент-Олдейт).

– Зачем это вообще нужно? У меня же столько дел – занятия, выставление оценок, внеклассные мероприятия… Как я все брошу?

– Я понимаю, сэр, но нам нужно взять у вас анализ ДНК, проверить отпечатки…

– На кой черт? – изумляется Уолш. – Я сто лет не бывал в его доме.

– Правда? – спрашивает Сомер. – Вы не ладили с дядей?

– Любезная, как верно заметил пару минут назад ваш коллега, мы с Харпером вообще не родственники.

Гислингхэм смотрит на Уолша широко раскрытыми глазами: если он таким образом хотел добиться ее расположения, то парень серьезно просчитался.

– Мистер Уолш, – невозмутимо продолжает Сомер, – мы уже установили, что за последние годы дом Харпера посещали всего несколько человек, и вы точно были одним из них. Нам нужно исключить вас из списка подозреваемых…

– Подозреваемых? – злится Уолш. – Вы всерьез считаете, что я могу быть замешан в чем-то подобном? Уверяю вас, я понятия не имел о том, что он замышляет, и был поражен не меньше остальных.

– Были поражены? – повторяет Сомер, внимательно глядя на него.

– Что? – сердито выпаливает Уолш.

– Вы сказали: «Я был поражен не меньше остальных». То есть вы знали всё еще до нашего приезда? Видели в новостях, как и все местные жители?