Однако в этой связи вспоминается анекдот времен советского ЦК, когда мелкие клерки этого милого учреждения часто говаривали: «Мы маленькие люди, но нагадить можем как большие». Примерно так же поступали отдельные группировки фактически умирающей от чумы и засухи Орды.

В этой ситуации и начался реализовываться «проект темника Мамая». Поначалу возобновление налетов Орды на Русь (нет, уже Россию) носит все черты актов отчаяния. Это просто более или менее организованные налеты за добычей со стороны оголодалого, но все еще активного населения Орды.

Но что же мы видим? «Непобедимую» якобы Орду бьют. Иногда бьет даже рязанский князь Олег. Лидер княжества, ранее не замеченного в успехах борьбы с «татарами».

Это еще раз подтверждает наш тезис. Простые налеты за добычей со стороны Степи не могут привести к большим победам. Однако, сам по себе факт появившегося «в чистом виде» противостояния частей распадающейся Орды и России не может не заинтересовать врагов византизма. На этот раз заказчиками нашествия являются уже католики. Они действуют через генуэзцев, «фрягов».

Почему через генуэзцев, спросим мы. Да потому что генуэзцы могут быть и банкирами проекта и обеспечить агентуру влияния в России. По каким–то причинам их довольно много на Руси. Вдумаемся, до сих пор в окрестностях Москвы сохранились название довольно крупных городов – Фрязино, Фрязево, Фряново. Много, наверное, было этих фрягов, если их компактное проживание оставило след в названии аж трех городов.

Итак, уже зная всю военно–политическую предысторию взаимоотношений Руси и Орды, заинтересованные силы пытаются повторить схему Батыева нашествия. Орда покупается генуэзскими деньгами. В тылу имеется мощная генуэзская агентура влияния. Среди русских князей есть потенциальные исполнителю роли «нового Невского». Это Олег Рязанский и западный сосед России князь Литовский и Русский Ягайло.

Но нельзя действовать по шаблону, господа. Чему вас только иезуиты учили.

Орда не консолидирована. А агентура влияния и потенциальные союзники не рассредоточены по территории, как во времена Батыя православные монастыри и храмы. Агентура же и союзники Мамая наоборот локализованы. Они не могут атаковать со всех сторон и вызвать панику в тылу.

Без этих условий нашествие превращается в обычную военную кампанию. Которую заведомо более сильная Россия выигрывает у Степи.

Дмитрий громит Мамая на Куликовом поле.

Говоря о Куликовской битве, стоит упомянуть о нескольких расхожих мифах, которые искажают четкую и логичную картину этой акции.

Первое. Согласно идеологизированным мифам, с Дмитрием Донским поднялась чуть ли не вся Русь. Это не соответствует действительности. К Дмитрию пришли лишь его вассалы (еще бы им не прийти). Два князя, бывших ранее подданными Литвы тоже были фактически на службе у Дмитрия. И перебежали из Литвы в Россию отнюдь не на призыв поучаствовать в битве. А гораздо раньше и по другим причинам.

Сведения же об участии в битве новгородцев, которые действительно могли бы олицетворять поддержку Дмитрия со стороны независимых сил Руси, противоречивы. Новгородцев либо не было вовсе, либо был небольшой отряд добровольцев.

Но не будем же мы говорить о том, что Швеция воевала во Второй мировой войне на стороне Гитлера только потому, что шведские добровольцы были в составе дивизии СС «Викинг».

Так что вся Русь восприняла конфликт Дмитрия и Мамая как их сугубое внутренне дело.

Второе. Роль церкви и, в частности, Сергия Радонежского, в организации отпора Мамаю. Это тоже миф. Как мы уже упоминали выше, церковь не может не быть весьма смущена тем обстоятельством, что даже после многократного исправления истории, невозможно найти свидетельств ее участия в отпоре «безбожному Батыю». По вполне понятным причинам. Она сама организовала это нашествие.

Но вот на отпоре Мамаю можно отыграться. Действительно. Орда теперь мусульманская, деньги на организацию нашествия дали католики.

И, тем не менее, даже в этих условиях не удалось провести пропагандистскую кампанию чисто. В последние годы все больше и больше свидетельств, что поначалу Сергий был склонен к поиску компромисса с Мамаем. И только потом поддержал Дмитрия, принявшего решение об отпоре вполне самостоятельно.

Третье. Место Куликовской битвы. Всем тем, кто бывал на Куликовом поле сразу становится ясно, что оно с очень большой натяжкой может быть похожим на описанное в документах. Не будем перегружать изложение деталями. Интересующихся отошлем к работам Фоменко. Что касается критики официальных версий, когда он не выдвигает фантастических собственных гипотез, Фоменко неотразим.

Однако иные мелочи лучше развернутого анализа. Лично автору стало ясно, что на нынешнем Куликовом поле никакой битвы не было, когда он в жидкой липовой рощице увидел валяющуюся на земле бронзовую доску. На доске было написано: «В этой дубраве стоял засадной полк боярина Боброка».

Разумеется, дубраву могли срубить, а на ее месте потом подрос жидкий липник. Но геоботаники, бывшие вместе с автором, не поленились взять пробу почвы. И после анализа сказали, что дубы в обозримом прошлом на этом месте не росли.

Ну, и, разумеется, оружие. Его остатков на поле не найдено. В этом признаются даже экскурсоводы музея на Куликовом поле, стыдливо говоря, что все экспонаты оружия этого музея привезены из других мест.

Особый вопрос об убитых. Если бы на этом поле было убито 100 тысяч воинов с обеих сторон (а о некоторым официозным данным их было еще больше), то столько костей не могли не дать геохимическую аномалию по фосфору. Которой, тем не менее, нет и в помине.

Даже если бы убили не сто, а всего десять тысяч. И даже, если допустить, что русских вывезли для захоронения. Все равно остается больше половины от всех убитых, оставленных на поле. Ибо на финальных этапах мамаево войско просто добивалось, и суммарные потери среди «татар», больше, чем среди «русских».

Но еще более невероятна история с захоронением погибших русских. Якобы войска стояли на поле восемь дней. Разбирали своих убитых, а потом везли их в Москву. На лошадях, разумеется. Это еще недели две, как минимум. И все эти трупы за эти двадцать с лишним дней не превратились в кисель? И от запредельной вони не передохли ни кони, везущие телеги, ни возницы? А как насчет совершенно неизбежных в таком случае эпидемий?

После всего этого вполне резонными представляются реконструкции Фоменко, который доказывает, что Куликово поле это московские Кулишки. Погибшие похоронены в Симоновом монастыре в Москве. И т.д. и т.п. Желающих подробнее ознакомиться с этой аргументацией, отсылаем к книгам Фоменко. В том числе и тем, что мы цитировали выше.

Впрочем, вопрос о месте Куликова поля не столь уж второстепенный. Ибо если действительно битва произошла в непосредственной близости от Москвы, то становятся понятными дальнейшие события.

А именно, загадочный успех нашествия Тохтамыша, малопонятный после триумфа Дмитрия на Куликовом поле.