расставания. Ноги меня давно не держат, мозоли кровят. Несколько раз пыталась заснуть на деревянной придорожной лавке, да только комфортным такой ночлег не назовешь.

Оборачиваясь на автомобиль, осознаю, что это полицейская машина. Час от часу не легче.

— Мадмуазель, мы проезжаем мимо вас уже пятый раз. Вы заблудились? — обращается ко мне молодой офицер в форме. Симпатичный и высокий. Невольно задумываюсь о том, что в защитных органах Монако трудятся одни модели.

— Я… я ищу автобусную остановку, — поправляя волосы, придаю своему лицу самое невинное выражение из своего арсенала. Да только в купе с размазанной тушью и покрасневшими глазами этот прием вряд ли сработает.

— Время — два часа ночи. Станция закрыта до шести, — из полицейской машины выходит второй офицер, куда более строгий и раздраженный мужчина, чем первый. Смерив меня подозрительным взглядом, он хмурится, явно подозревая меня в торговле секс-услугами.

Боже, Энжи, как ты так низко пала?

Когда я наконец выберусь из этой грязи?

Из принцессы в шлюхи! Потрясающий заголовок для анмарской прессы.

— Ох, я этого не знала… я туристка, — растерянно мямлю я, переминаясь с ноги на ногу. — Приехала сюда из Ниццы этим вечером, — прокашлявшись, поясняю сосредоточенным защитникам порядка. — Вы знаете, в Монако цены на отели начинаются от тысячи евро, а в Ницце всего от сотни. Не думала, что задержусь здесь допоздна. Приложение такси тут не работает, а ловить машину мне страшно… в целом — да, я заблудилась.

Один из слушателей приподнимает бровь, выражая явное недоверие моему рассказу. А для меня звучит очень даже правдоподобно. Да только по стандартам современного мира, красивая и одинокая девушка не может быть «просто заблудшей туристкой».

— Мы можем вас довезти. До остановки, по крайней мере, — обращаясь ко мне, офицер открывает дверь полицейской тачки.

— Знаете, я и сама могу…

— Мы настаиваем, мэм, — тоном, не терпящим возражений, произносит второй.

Еще чуть-чуть и они затолкают меня внутрь насильно, поэтому я послушно выполняю их повеление.

Честно, я не знаю, куда заведет меня этот поворот судьбы. Но выбора у меня опять нет. Вряд ли связываться с властями Монако — умно, тем более в моем бесправном положении.

Оказавшись на заднем сидении авто, я с облегчением выдыхаю. Как минимум, потому что я защищена от всех гостей Монте-Карло, жаждущих платных развлечений.

И почему я должна справляться со всем этим одна? Как Коул мог просто оставить меня? Так не поступают с любимой женщиной, какой бы истеричкой она ни была…

Возможно, завтра для «нас» никогда не наступит. Но сегодня я буду с тобой.

Это моя клятва, не его.

И от этого больно.

Полицейские увлеченно общаются между собой на французском. Внимательно слушаю каждое произнесенное слово, пока они даже не подозревают, что я прекрасно знаю этот язык. Наивно с их стороны, очевидно, мужчин смутил не европейский акцент. Они всерьез спорят о том, являюсь ли я девушкой легкого поведения, или же моя легенда — правда. Кажется, хотят посадить меня в обезьянник на целую ночь, а утром устроить допрос с пристрастием.

— Я не шлюха, — наклоняясь вперед, деловито произношу по-французски я. — Можете спросить князя Монако, — достаю свой секретный козырь, прямо-таки иду ва-банк. — Он меня знает. Уверена, у начальника полиции есть связь с его секьюрити.

Офицеры дружно поворачивают на меня свои головы и ровно через секунду разряжаются раскатистым хохотом.

Закатываю в ответ глаза, прекрасно понимая, что они мне не поверили и дальше слушать не станут.

И вдруг… дорогу полицейской машине перекрывает черный Rolls Royce. Все происходит довольно быстро. Дверь со стороны офицеров открывается, и я вижу Себастьяна, чья фигура обрамлена светом от фар.

Оба полицейских тут же выходят из машины. Я могу только догадываться, о чем они втроем разговаривают, наблюдая за мимикой и жестами.

Кажется, Себастьян обращается к ним с подобной фразой:

— Она поедет со мной. Вы свободны, — после коротких переговоров князь лично открывает мне дверь и подает руку. Замечаю на одном из его пальцев увесистую массивную печатку с фамильным гербом Гримальди. Я видела его еще в детстве…

Не знаю почему, но мое сердце в это мгновение дает сбой. Как ни крути, но приятно, когда сам князь оказывает тебе такое почтение и уважение. Ухаживает за тобой.

Вызволив меня из плена полицейской тачки, Себастьян слегка притягивает меня ближе, внимательно вглядываясь в мое лицо.

На долгие секунды я замираю, не понимая, почему он так пристально меня разглядывает.

— Ты себя видела, принцесса? — по-доброму усмехается князь. — Это тебе пригодится, — достает из внутреннего кармана пиджака влажные салфетки, также с семейной эмблемой. — Пойдем со мной, — приказывает он.

При этом делает это деликатно и мягко. Так, что это не вызывает у меня протеста и дискомфорта.

Мне действительно хочется пойти. Он не лишает меня свободы, а дает выбор. Чувствую, что могу отказаться и попросить, например, вызвать мне такси до яхты Коулмана. И именно поэтому я соглашаюсь.

Распахивая передо мной двери Ройса, Себастьян одаривает меня многозначительной улыбкой с нечитаемым взглядом.

Максимально странно себя чувствую. Я так понимаю, в машине мы будем одни. И как он так быстро пришел мне на помощь, появился из ниоткуда? Следил за мной?

— Так, тебе нужна помощь? — деловым тоном интересуется князь, газуя вперед. Пока Себастьян сосредоточен на дороге, я могу только изредка бросать взгляды на четкий профиль своего спасителя. Его нижняя челюсть слегка выступает вперед, и губа от этого кажется полнее.

У него острые черты лица, порезаться можно. Превосходный парфюм с томным шлейфом. Он, как и я — «идеальный». Себастьян Гримальди всем своим видом внушает уверенность, власть, абсолютное превосходство.

В том плане… что он не показывает это, не транслирует. Он все это излучает. Ему не нужно из кожи вон лезть, чтобы доказать миру, что он ценен и важен.

— Нет. О чем ты? — немного смущена тем, что по-английски наше общение выглядит таким неформальным, но думаю, ему это только по душе.

— Я так понимаю, ты сбежала из Анмара со своим… м… мужем, — на мгновение Себастьян поджимает губы, неосознанно выражая свое презрение к моему супругу.

— А ты что, хочешь меня спасти? Увезти домой? Такое возможно? Я так понимаю, у Коулмана осталось то самое, в чем повинна ваша сестра, и то, что вы не хотели бы придавать огласке. А он обязательно сделает это за тебя, если ты перейдешь ему дорогу.

— Не в моих правилах спасать или красть девушку, — слегка вздергивает подбородок, демонстрируя, что он выше этого. — Обычно мне не нужно похищать женщину, чтобы она стала моей, —