Так парнишка расплывается в радостной гримасе, когда девушка, о которой мечтал много дней напролет, тайно надеялся, вдруг обращает внимание и может даже заговаривает с ним. Сама!

Губы Дмитрия так и растянулись во все лицо. От скулы до скулы. Он приложил руку козырьком ко лбу, чтобы фонарь над крыльцом в глаза не бликовал, не мешал… Так и застыл. Скалясь как последний пацан… И… ожидаемо получил снежком прямо в лицо.

Вот же Алена! В снежных боях не участвует, а парнишке своему невольно подыгрывает. Причем так, что и не придерешься. Дмитрий покачал головой. Знает ли она как на него действует? Иногда казалось – что да. Иной раз чудилось – она там что-то совсем не то воображает.

Алена захихикала в окне, прикрывая рот рукой. Медведев тоже расхохотался, сбрасывая с лица белую холодную влагу. Сзади задорно рассмеялся Максим.

– Ну все! Это месть! – закричал Дмитрий.

Метнулся в укрытие – под лестницу в дом и принялся «автоматить» снежками, как выражался Максим. Кидать один за другим, почти без перерыва.

И вот вдруг Алена пропала… Медведев поглядывал на часы – прошло уже больше получаса, а лицо рыжули не показалось в окне. Он так сосредоточился на этом, что предсказуемо опять пропустил снежок прямо в ухо. Холодная речушка полилась за воротник. Медведев поморщился, передернулся. Почему-то в груди кольнуло. Он поднял руку: мол, Максим, погоди. Мальчик не стал пользоваться случаем, остановился и ждал.

Дмитрий посмотрел на часы. Без двадцати девять. Обычно в такое время Алена загоняла сына домой: мол, надо держать режим, не ломать его.

– Что-то мама твоя не требует нас домой, – поделился тревогой Медведев. – Пошли, проверим ее? А?

Максим закивал и оба ввалились в дом.

– Раздевайтесь, снеговики! – рассмеялась королева Марго.

Дмитрий вытащил ноги из валенок, вместе со снежными горками. Максим тоже сбросил обувь, добавив немного сугробов на полу в коридоре. Они тотчас расквасились и растеклись лужицами. Королева Марго поцокала, покачала головой и позвала служанку.

Медведев разделся и рванул наверх, к Алене. Максим не отставал ни на шаг. Будто оба чувствовали – рыжуле срочно требуется их поддержка. Бежали как спортсмены, не меньше.

Влетели в комнату Алены почти одновременно. Как только не столкнулись в дверном проеме.

Рыжуля резко оглянулась на них, словно ждала выстрел в упор. Встрепенулась.

Мать же твою! На ней лица не было! С минуту Алена смотрела на Дмитрия и Максима так, словно не узнавала. А затем вдруг опять встрепенулась, опомнилась и быстро закрыла крышку компьютера, куда секунду назад смотрела стеклянным, ошарашенным взглядом.

– Мама! Мамочка? Что с тобой? – бросился к ней Максим. Алена обняла ребенка, прижала и прикрыла глаза. Кажется, даже не дышала несколько минут, а потом выдохнула.

– Ладно, мой снежный человечек. Иди умывайся, принимай душ и в постель.

Максим заглянул в лицо рыжули:

– Ма-ам? Ты в порядке?

– Все будет хорошо, – выдавила она явно через силу. – Ну давай. Зубы чистить! Душ принять! Скоро спать!

Этот их стишок даже Медведев уже знал назубок.

Максим метнулся в ванную, а Дмитрий, повинуясь инстинктам, приблизился к Алене, заглянул в глаза и спросил:

– Что?

Она сглотнула… Слеза скатилась по щеке.

– Что такое? – еще тише произнес Медведев. По своему неловко сгреб рыжулю в охапку и прижал. Начал гладить по спине. Удивительно! Но сейчас инстинкты мужчины, что так долго хочет и не получает желанную женщину, не так требовали своего, как раньше. Сейчас Дмитрий больше боялся за Алену, чем за то, что она вновь заметит очевидное свидетельство его неудовлетворенности. Хронической, похоже. Как насморк.

Алена прильнула к Медведеву и лишь тихо всхлипывала. От этих звуков у Дмитрия внутри что-то взрывалось, скручивалось болевыми узлами. Он гладил рыжулю, что-то ей говорил. Но она не успокаивалась, не до конца…

В итоге, Алена слегка отстранилась, крутанулась на своем кресле и открыла крышку компьютера.

Дмитрий выдохнул. Ну да. Не удивительно.

В принципе, это лучше, чем то, о чем думал он в отношении Нади. Но для рыжули это было, видимо, уже слишком.

Подруга Алены выглядела именно так, как выглядят угодившие в лапы преступников люди. Под глазами черные круги, под одним расплылась гематома. Губы искусаны в кровь и разбиты – видимо, пощечины давали щедро. И перегнули – на скуле виднелась свежая царапина.

Руки связаны за спиной сидящей на стуле Нади. И, скорее всего, примотаны к спинке. Ноги тоже связаны вместе.

Вид такой, словно женщина только-только вышла из обморока. Бледная, аж до серого цвета, щеки впалые. Выглядит намного старше рыжули. Однако Медведев уже навел справки и знал, что Надя с Аленой одногодки. Просто рыжуля из-за своей особенности – пониженной температуры тела лучше сохранилась.

Алена так и застыла, глядя на экран. Опять остекленела в своем ужасе и панике.

Бывает такая тихая паника, которая куда страшнее громкой, крикливой. Когда человек бурно транслирует эмоции. Тихая паника – уже шаг к депрессии.

А вот этого Дмитрий не мог допустить.

Он сам закрыл вотсап и крутанул Алену на себя на кресле. Она сидела будто неживая.

Медведев чуть встряхнул рыжулю.

– Успокойся. Все будет хорошо. Даю слово, – сказал твердо. И спросил: – Ты мне веришь?

Она с минуту помедлила, изучая Медведева пытливым усталым взглядом. Будто что-то внутри рыжули сломалось от вида побитой Нади в плену у преступников. Но Дмитрий собирался все починить, восстановить. Жизнь бы положил ради этого.

– Ты мне веришь? – спросил он снова, когда Алена чуть ожила, вцепилась взглядом в лицо Медведева, словно могла затребовать от него доказательств.

– Стараюсь, – ответила она очень тихо.

– Вот и хорошо… Вот и хорошо…

Дмитрий собирался сказать что-то еще, но вернулся Максим и Алена тотчас преобразилась. Собралась, выпрямилась. Кажется, то, что недоделал Медведев, завершил сынишка рыжули. Но Дмитрий не завидовал. Он очень симпатизировал мальцу. Классный мальчуган! Сам бы такого хотел!

– Ма-ам… Уложишь меня? – уточнил Максим.

– Пойдем, мой хороший, – рыжуля потрепала ребенка по рыжим вихрам и двинулась вместе с ним в детскую комнату.

Медведев выдохнул, словно надолго задерживал дыхание под водой. Стало полегче. Когда увидел рыжулю, грудь будто тисками сдавило – ни вдохнуть толком, ни выдохнуть.

Сердце словно рок-энд-ролл решило отбарабанить.

Дмитрий вышел из комнаты Алены, закрылся у себя и позвонил Беркуту.

– О! Хорошо, что ты сам меня набрал! – бодрый, не смотря на время друг явно не терял времени даром. – Я договорился с полицейским, моим хорошим приятелем. Следователем. Он завтра придет к вам самолично и снимет показания у Алены.

– Ей прислали фотку Нади, – вздохнул Медведев. – Расстроилась.

– Она жива? – уточнил Беркут.

– Да…

– Ну это главное. Сам понимаешь. В нынешней ситуации я изначально