И мне это нравится… Нравится чувствовать некоторую зависимость от нее. Зависимость от взгляда ее бездонных голубых глаз, когда она отрывается от конспектов и, задумавшись о чем-то своем, смотрит на меня, иногда не отдавая себе в этом отчета. Нравится, когда перенимает мои манеры и может шлепнуть по заднице, проходи мимо. С ее присутствием квартира стала не просто квартирой, а именно домом, где уютно, тепло и всегда ждут.

Разделавшись с мелкими делами, паркуюсь у крыльца политеха. Выхожу и внедорожника и, опираясь бедром о его морду, закуриваю сигарету, чтобы скоротать время ожидания Полли.

Без особого интереса разглядываю проходящих мимо студенточек, что бросают на меня кокетливые взгляды из-под опущенных ресниц. Призывно смеются, желая обратить на себя внимание, но все безуспешно. Мне они неинтересны. Мой взгляд ищет одну единственную, что может и яйца открутить, если мой взгляд случайно задержится на ком-то еще, кроме неё.

Неторопливо выпускаю дым из легких. Подставляю лицо весеннему солнцу, позволяя себе несколько секунд насладится его теплом после дождливой недели, когда казалось, что за зимой сразу последует осень. Так одним вечером сказала Полина, стоя у своего на кухне. Специально для нее еще неделю назад поставил к этому окну большое кресло и журнальный столик, чтобы ей было удобнее заниматься своими делами и учебой, при этом наслаждаясь полюбившимся видом.

Поднес руку с сигаретой к губам и замираю. На крыльце стоит Полина в компании того белобрысого мажора. Малышка бросает на меня взгляд и тепло улыбается.

Хорошо, но мало.

Снова переводит свое внимание на мажора и теперь улыбается ему. Кивает его словам, что-то говорит в ответ.

Делаю глубокую затяжку, наполняя легкие горьким дымом, смешанным с ядовитой ревностью. Задерживаю дыхание на несколько секунд и, не сводя взгляда с блондина, выдыхаю облако дыма. Челюсти невольно сжимаются, когда он касается её пальцев своими руками и над чем-то смеется.

И моей девочке становится неприятно это прикосновение, судя по тому, как она одергивает руку и делает вид, что поправляет волосы. Бросает быстрый взгляд в мою сторону и, заметив, что я уже не так добр, как несколько секунд ранее, отделывается от парня и быстрыми шагами направляется ко мне.

— Привет, — произносит она робко, но близко не подходит. Словно боится.

Видимо, видок у меня еще тот.

Черт! Да я ревную!

— О чем вы с ним разговаривали? — спрашиваю холоднее, чем хотел. Бросая недокуренную сигарету в сторону и скрещивая на груди руки.

— У нас один проект на двоих. Надо до среды выполнить. Вот и обсуждали детали: кто и какую информацию будет искать, — отвечает она ровно, с интересом глядя мне в глаза. — Ревнуешь?

— Если он еще раз к тебе прикоснется… — начинаю я, но договорить не успеваю.

Полина поднимается на цыпочках и припадает к моим губам. Дерзко ворует поцелуй, не давая мне на полную мощь развернуть свое раздражение.

Тонкие пальчики захватывают ткань футболки на груди и тянут к себе.

Сдаюсь…

Размыкаю руки и обхватываю малышку за талию. Прижимаю к себе настолько сильно, что она отрывается от земли и обхватывает мою шею. Целую долго. Специально, чтобы каждый увидел и понял, что эта девочка — моя.

— Вау! — произносит Полли мне в губы, прерывая поцелуй. — Еще немного и твой язык достал бы мне до клитора, — шепчет она, едва сдерживая смех.

— Отличная идея, — хитро улыбаюсь и прижимаюсь к ней так, чтобы она в полной мере ощутила, насколько мне сейчас стало тесно в джинсах.

— Домой, — выдыхает она судорожно, прикрыв на мгновение глаза. — Сейчас же!

Больше пяти суток…

Больше пяти чертовых суток от Дениса нет ни единого сигнала: ни смс, ни звонка. Телефон недоступен, дома он не появлялся. Просто исчез, уехав пять дней назад на работу, и пропал.

Нервно мерила кухню в его квартире быстрыми шагами, стараясь понять, куда он мог исчезнуть и где его можно найти.

Конечно же, я была в клубе, где мы познакомились, но к моему большому удивлению и сожалению он оказался закрыт. Охрана, два рослых шкафа, не пошли ни на какие уговоры и не пустили меня внутрь. Никаких объяснений я от них тоже не получила, как бы не пыталась их умолять. Я даже деньги им предлагала, чтобы получить хоть малейший намек на то, что происходит в их империи, но была послана в далекое пешее, так как у них было распоряжение никому ничего не говорить.

Уже несколько дней я почти не сплю и не ем. Прислушиваюсь к малейшему шороху и днем и ночью, но входная дверь так и не открывается, сколько бы я не гипнотизировала её взглядом.

В очередной раз набираю его номер, но безуспешно. Короткие гудки и механический голос. Нервно бросаю телефон на диван и запускаю пальцы в волосы, пытаясь придумать или вспомнить хоть маленькую деталь того, где еще может быть Денис.

Особняк Арчи — место, о котором я ничего не знаю. Не знаю, где он находится и как до него добраться. Очередная недосягаемая нить.

Замираю на месте, услышав шорох за входной дверью. Мысленно молюсь о том, чтобы этот звук не оказался моей очередной слуховой галлюцинацией, когда я сама себе придумываю возвращение Дениса домой.

Хлопок двери в прихожей и срываюсь со всех ног на звук долгожданной надежды. Но увидев вошедшего, встаю как вкопанная, ощущая как чувство тревоги в груди доросло до немыслимых ранее масштабов.

— Здравствуй, Полина, — приветствует меня Михаил Ильич уставшим голосом.

Сегодня он не в классическом костюме, каким я его привыкла видеть до этого. Сейчас он стоит в обычных светлых джинсах и сером свитере крупной вязки. Под карими глазами залегли тени, словно он не спал несколько суток. Думаю, я сейчас выгляжу ничуть не лучше.

— Михаил Ильич, что с Денисом? — нервно переступаю с ноги на ногу.

Стараясь не моргать и не дышать, ожидаю его ответа, с которым он не торопится.

Мужчина устало зажимает пальцами переносицу и глубоко вдыхает.

— Надо было сразу тебе сказать… — говорит он так, словно через секунду ему предстоит сказать самые страшные для нас обоих слова.

— Что с ним? — не выдерживаю я и подхожу к нему ближе.

Руки трясутся, на глаза наворачиваются слезы, которые я едва могу удержать.

— Он в больнице, Полина, — отвечает Михаил Ильич и потирает рукой шею.

— В больнице? — не верю услышанному и зажимаю рот рукой. Щеки увлажняют влажные дорожки, а мужчина расплывается перед глазами, становясь серым пятном.

— Тише, девочка, — пытается он меня успокоить и подходит ближе. Кладет теплые ладони мне на плечи и мягко их потирает. — С ним все хорошо. Он уже в сознании и нормально себя чувствует. Просил привезти тебя и некоторые его личные вещи.