Да, здесь ощутимо прохладнее, чем у берегов Флориды или у соседних с ней штатов – Джорджии и Южной Каролины. В здешних глубинах не девятнадцать, а всего семнадцать градусов. Это я заметил еще в шлюзе, когда внутрь стала поступать забортная вода.

Ладно, будет о неприятном. И не в таких условиях доводилось работать. Помню, как незадолго до увольнения из «Фрегата» мы искали подслушивающее устройство, подцепленное американцами к секретному кабелю связи. Кабель пролегал по дну Татарского пролива, и водичка там действительно была холодной. Точнее, ледяной. Настолько ледяной, что во время работы думалось только об одном: как бы поскорее покончить с этим занятием и посидеть часок-другой в жаркой корабельной баньке.

Равномерно двигая конечностями, иду в заданном направлении. Иногда посматриваю на экран панели, где тонкий луч наворачивает круги, оставляя светло-голубые всполохи. Вокруг никого и пока на экране пусто. Только неровности рельефа и стайки рыб. Ну и отлично. Встречаться с кем бы то ни было в мои планы не входит. Жаль, что в этот долгий, нудный и довольно трудный поход мне пришлось идти одному. Я уже упоминал о том, что все операции во «Фрегате» мы проводили группами. Сначала обсуждали и разрабатывали план, затем разбивались на смены и пары. Кто-то уходил на глубину к точке работы, кто-то страховал на промежуточной глубине, кто-то отдыхал перед следующей сменой, а кто-то садился на «баночку» и руководил операцией с помощью станции гидроакустической связи. Нельзя сказать, что все было просто, но мы отработали данный порядок действий до автоматизма и настолько привыкли, что абсолютно не испытывали трудностей.

Держа курс к точке № 6, я невольно вспоминал своих напарников, с коими пришлось немало поработать на различных глубинах и в разнообразных условиях. Первым и самым надежным был Жора Устюжанин – мой ровесник, однокашник и просто лучший друг. После того как Жора стал моим заместителем, Горчаков запретил нам работать в одной паре – дескать, не дай бог, что-нибудь случится, и останется «Фрегат» разом без руководства. С тех пор я стал ходить на глубину с капитаном третьего ранга Михаилом Жуком. Я довольно быстро привык к его спокойной и молчаливой манере взаимодействия. В большинстве случаев нам не требовалась гидроакустическая связь – мы понимали друг друга, используя жесты, а порой и взгляды. Как же мне сейчас не хватало надежного напарника! Я знал, что меня сносит течением, вносил поправку в курс, но… Как говорят в таких случаях: одна голова – хорошо, а две – лучше. Посоветоваться было абсолютно не с кем. Единственным помощником оставалась навигационно-поисковая панель с весьма скромным набором функций. Ну и дайверский компьютер, добавлявший немного информации в окружавший меня вакуум.

Плыть со всей амуницией было тяжеловато, а посему четыре часа, за которые я рассчитывал преодолеть четыре мили, постепенно превратились в пять с хвостиком.

«Многовато, – скрипел я зубами. – Ведь чем дольше придется плыть до нужного района, тем меньше времени у меня останется на поиски проклятого заряда…»

Газ в баллоны ребризера я забил до упора, к тому же сменил регенеративный химический элемент. Часов двенадцать бесперебойной работы дыхательного аппарата мне было обеспечено. Однако чертовски не хотелось вхолостую проболтаться на глубине половину суток. И еще больше не хотелось повторять этот стайерский заплыв через день или два. Желательно было сразу попасть в десятку.

И я упрямо работал ластами, изредка посматривая на голубоватый экран панели… Двадцать три часа двадцать пять минут. Судя по скорости и времени в пути, я прибыл в точку № 6.

«Легко сказать, что я в нужном районе, – следя за лучом на экране, кручусь на одном месте. – В радиусе ста метров – хоть шаром покати. Ни одной зацепки…»

Дно здесь мало отличается от того, что я видел час, два или три назад. Те же бесконечные «барханы», те же редкие коралловые островки, те же бесформенные валуны…

«Ладно, пора приступать к поискам, – немного отдышавшись, решил я не терять времени. – Способ поисков прежний: расходящаяся спираль от известной точки».

Зафиксировав на экране панели свое место и запустив секундомер на дайверском компьютере, начинаю накручивать круги…

Атлантический океан; залив Мэн; район точки № 6 Настоящее время

Два витка позади.

Первые полмили, очерченные размашистой спиралью вокруг отмеченной точки, результатов не приносят. На всем протяжении пути подо мной слой ила, не тронутый человеком и не поврежденный каким-либо упавшим в воду предметом. В луче фонаря постоянно мельтешат гонимые течением «осадки» – органические и неорганические частички. Именно они, медленно опускаясь на дно, слой за слоем образуют толщу ила.

Пройдены еще несколько сотен метров, и закончен третий виток. Ничего. Тонкий луч гидролокатора наворачивает круги по пустому экрану, не оставляя ни одной мало-мальски значимой отметки. Выходит, что и здесь в радиусе ста метров заряда нет.

Прилично отдалившись от центра поиска, заканчиваю четвертый виток. Меня одолевает дикая усталость. А ведь еще предстоит долгий путь домой – к «Барракуде».

В голове все чаще возникает картина, как я возвращаюсь обратно, как нахожу свою малютку и втискиваю свое тело в узкий вертикальный шлюз. Как вваливаюсь в жилой отсек и сбрасываю осточертевший жесткий многослойный гидрокомбинезон…

Да, это дает о себе знать усталость мышц и всего тела, ведь каждое движение на двухсотметровой глубине дается с трудом. К тому же эти проклятые шмотки: панель, фонарь, автомат с парой запасных магазинов, сумка с инструментами… В воде их вес значительно меньше, чем на суше, но здесь – под водой – чтобы продвинуться на сотню метров, энергии, времени и сил нужно затратить впятеро больше. В общем, мышцы и суставы просто изнывают, дыхание сбивается…

Местное время – час тридцать. На завершении шестого витка мое удаление от центра составляло около мили. И в тот момент, когда я готов был плюнуть на все, завершить поиски и взять курс на «Барракуду», тонкий луч оставил на экране панели продолговатую засветку.

«Господи, неужели нашел?! – вздохнул я с облегчением. – Не прошло и года…»

Резко изменив направление, иду на сближение с находкой. Дистанция сто метров, восемьдесят, шестьдесят… В голове роится десяток мыслей. А что, если это не заряд? А вдруг это настоящая старая торпеда, когда-то потерянная американцами? А может быть данная засветка – глюк моего уставшего сознания?..

Нет, не глюк. И не старая американская торпеда. На дистанции в десять-двенадцать метров фонарный луч скользнул по спине цилиндрического предмета. Глаз уже был наметан. «Заряд № 6, – мелькнула догадка в моей голове. Последний…»

Безмерная радость от долгожданной находки вскоре омрачилась непредвиденной заминкой – лючок ни в какую не желал открывать доступ к разъему.

Нервно посматривая на цифры, отсчитывающие время, я менял один инструмент на второй, второй на третий, третий на четвертый… А крышка оставалась на месте, ни на йоту не приоткрывая углубления в корпусе «торпеды».