долю секунды, от их тяжести. И завтра же приступлю.

— Это чудесно. — с гордой улыбкой на лице, хлопнул Юрка товарища по плечу и едва слышно добавил: — Молодчина.

9 глава

Солнце озаряло улицы Ленинграда. Прохожие метались, разбегаясь кто куда. На улице ещё стояла прохлада от прошедшей ночи. С гитарой за спиной и Чаком в ногах, Лёша шёл в центр города. На лице его читалось удовольствие. С минуты на минуту он должен был увидеться с Юркой. Присев на какую-то лавочку, он стал играть первую пришедшую на ум мелодию.

— Что играешь? — прозвучал знакомый голос сзади.

— Не знаю. Что-то на ум навязалось.

— Но звучит чудно.

— Спасибо, — не отрываясь от струн, говорил Лёша. — Ты говори, что чем-то заняться после больницы хочешь.

— Да, и хочу воплотить планы до очередного визита туда.

Он полез рукой в карман и достал небольшую записную книжку, расправил слегка помятые края и протянул её товарищу. Раскрыв ту, он увидел целиком исписанные страницы. Это была проза, а где-то временами попадались стихи.

— Когда мне одиноко, я просто запираюсь в комнате и пишу. Многие покрутили бы у виска, если бы я рассказал об этом, поэтому я молчал. Носил свои записи повсюду за собой и иногда что-то записывал.

— В газете не хочешь публиковать?

— Даже не задумывался.

— Можешь отправить стихотворение, вот это, — сказал тот, указывая на страницу, где был написан стих на шесть столбиков.

— Думаешь?

Он кивнул, опуская глаза на гитару. Юра заёрзал на скамейке, а потом добавил.

— Завтра пойду к ним.

Улыбка озарила лицо Алексея и тот положил руку на плечо друга.

— Молодчина. Когда, ты говоришь, тебя должны положить в больницу?

— Скоро. Очень скоро. Через две недели ложусь под скальпель.

— Всё будет хорошо, пройдут дожди и бури, будет хорошо, наступит день новый. — напевал какую-то непонятную песню Лёша.

— Всё будет хорошо, — пропел тихонько Юра и устремил взгляд куда-то в даль.

Лёша, стоя около того места, где прошёл у них разговор, играл на гитаре, подпевая мелодиям свои тексты. Люди мелькали, кто-то приостанавливался, кто-то проходил мимо, бранясь на своё существование, кто-то и вовсе становился около него и пел знакомые песни, бросая в чехол мелочь.

Вечерело. В воздухе чувствовалась прохлада, небо красилось разными цветами и прохожих становилось всё меньше. Редко проходили взрослые и чаще появлялись подростки. Девушки были ярко разодеты и накрашены, а парни мелькали в своих поношенных спортивных костюмах, которые возможно достались им от старших братьев. Сняв с плеча инструмент, Лёша устало повернулся к Юре. В глазах горел огонь.

— Это было невероятно. — проговорил он и рухнул на скамью.

— Не могу не согласиться, — улыбнулся Юра.

Лёша наклонился к чехлу чтобы выбрать мелочь, которую ему давали в течении дня. Оказалось, там тридцать рублей.

«Не плохо».

— Держи, — звеня монетами, находящимися в ладони, он привлёк внимание товарища.

— Нет, это твои деньги, не могу их взять.

— Бери. Тебе они пригодятся больше, у меня есть.

И высыпал ему в кофту, сложившуюся складками и стал собираться.

10 глава

Спустя несколько дней, перед глазами у Лёши появился новый выпуск газеты. На страничке, где была размещена художественная сторона страны, он заметил стих, а внизу взор его зацепился за имя автора. Юрий Перепелицын. Он поднял голову и глянул в окно. Решился всё-таки.

— Молодчина, — про себя проговорил тот, запивая бутерброд остывшим чаем.

День обещал быть насыщенным, но спешить никуда не хотелось. Уже полчаса он провёл за завтраком, погружаясь в миры своих мыслей и наблюдая за тем, как ветер колышет ветви деревьев, растущих перед окном.

Откуда-то слышались шаги и негромкие разговоры, посапывание пса, свернувшегося у входа и ход настенных часов.

Тик. Тик. Тик.

Жизнь его значительно изменилась. Он не исполнил свои мечту полностью, но стал относиться к ней по-другому. Тот поднялся. Оставив на столе кружку и остатки еды, он вышел из комнаты. Взгляд его упал на телефон. Неосознанно подойдя к нему, он стал набирать первые приходящие на ум цифры. Послышались гудки, но их так и не прервал ни чей голос.

— Чак, Чак! — полу шёпотом произнёс он, а когда тот понял уши, улыбнулся. — Негодник, поднимайся.

Тот лениво подтянулся и пошёл к выходу. Лёша исчез в комнате и через несколько секунд вернулся с гитарой, которая стала ему уже как родная. На улице он играл практически каждый день, исключением становились дождливые дни.

Выйдя из дому, шагая по знакомому пути, не витал где-то в своих мыслях, далёких от реальности. Первый месяц лета уже подходил к концу, а он так и не записал свою музыку.

«Чёрт побери! Меня волнует только это! Будто искусство это деньги. Эти жалкие бумажки и кружочки, звенящие в карманах, решают у нас всё. Мы просто забываем о важности простого счастья и наслаждения своими увлечениями.»

Рёв колёс машины и негодующий крик водителя:

— Куда ты прёшь, идиот? Жить надоело?

И только тогда Лёша вернулся к реальности. Он стоял на пешеходном переходе, горел красный свет, а прямо около его ног находилось авто.

— Извините, — для чего-то сказал Демков и пошёл дальше, чтобы скорее скрыться с поля зрения разъярённого мужчины и сигналящей очереди транспорта.

Он играл в разных уголках города. Сегодня в парке, завтра на многолюдной улице, вчера вовсе был возле какого-то здания, не начавшего свою работу. Иногда люди узнавали его, подходили, а иногда бранили за ужасное исполнение.

— Молодой человек, вы прекрасно играете! — подошла к нему незнакомая женщина, ведя за руку девочку.

— Спасибо, — улыбнувшись сказал он, и уже переводил взгляд на струны, как тут же она продолжила:

— А вы где-нибудь учились играть?

— Друг учил.

— Какой хороший у вас приятель. А вы сами-то пишите что-то или всё чужое играете?

— И пишу и песни других исполнителей играю.

— Вот как. Вот чем, Ксюша, наша молодёжь занимается. — Возмущённо сказала та, уходя бубня себе под нос, а он просто проводил её пустым взглядом, выдохнув, он тронул струны, и музыка сама по себе полилась по улицам живого парка.

Уже достаточно стемнело, он вложил инструмент в чехол и медленно перебирая ногами пошёл прочь.

Вечерний почти ночной город манил своими загадками, своей тишиной и даже какой-то опасностью. Ноги его несли по какой-то другой улице, а он разглядывал дома, окна, в некоторых ещё ютились люди, бились в обыденной суматохе. Иногда взгляд его перескакивал на небо. Было полнолуние, из-за чего ночь казалась очень ясной. В воздухе чувствовалась свежесть, благодаря которой забываешь и об усталости и желание спать откладывается в дальний