Недавняя статья Рэнгема о корреляции глотания листьев с заражением глистами – R. Wrangham, "Relationship of Chimpanzee Leaf Swallowing to a Tapeworm Infection," American Journal of Primatology 37 (1996): 297.

Недавние исследования о том, что целебное действие листьев скорее механическое, чем химическое, можно найти в E. Messner and R. Wrangham, "In vitro testing of the biological activity of Rubia cordifolia leaves on primate Strongloides species," Primates 37 (1996):105 и M. Huffman, J. Page, H. Ohigashi, and S. Gotoh, "Leaf swallowing by chimpanzees for the control of strong nematode infections: Behavioral, chemical, and parasitological evidence." Congress of the International Primatological Society, Abstract 566.

Ссылки на другие работы, упомянутые в этом очерке.

T. Scott and G. Mark, "Feeding and Taste," Progress in Neurobiology 27 (1986): 293.

P. Rozin, "Acquisition of Stable Food Preferences," Nutrition Reviews 48 (1990): 106; также см. P. Rozin and T. Vollmecke, "Food Likes and Dislikes," Annual Review of Nutrition 6 (1986): 433.

В статьях Розина также обсуждаются классические эксперименты с «кафетерием» Курта Рихтера.

Синдром соуса беарнез описан в M. Seligman, Biological Boundaries of Learning (New York: Appleton-Century-Crofts, 1972), 8. См. также: B. Galef and M. Beck, "Aversive and Attractive Marking of Toxic and Safe Foods by NorwayRats," Behavioral and Neural Biology 43 (1984): 298; и B. Galef, "Direct and Indirect Behavioral Pathways to the Social Transmission of Food Avoidance," Annals of the New York Academy of Sciences 443 (1985): 203.

Майкл Паултон, «Повсюду шум», 1995

В то лето я каждую неделю измерял давление Джозефу Одиомбо[37], в связи с чем объедался как свинья.

Как и многие годы ранее, я жил в палатке в дальнем уголке заповедника в Кении, проводя исследования физиологии стресса. Каждую неделю я ездил за 30 миль в главный офис заповедника, чтобы купить топлива, забрать почту и выпить газировки на туристической базе. Джозеф недавно вернулся туда в роли директора базы. Мы познакомились много лет назад, когда я только начинал свои исследования, а он занимал на базе какую-то низкую должность. Кто-то в международной сети отелей обратил внимание на его дисциплинированность и умения, и Джозеф вознесся по карьерной лестнице, успев поработать во множестве преуспевающих компаний. А теперь он с триумфом вернулся на родную базу, флагман сети, возглавив ее в необыкновенно юном возрасте – всего в 40 лет.

Мы очень обрадовались встрече. Его успех был заметен: за десяток лет Джозеф располнел – это был круглый человечек, упакованный в статусный для Африки атрибут – светлый костюм, сшитый на заказ. И при первой же встрече он признался, что страдает от повышенного давления. Его врач в Найроби беспокоился, потому что еще не подобрал лекарство, которое бы ему помогало. Джозеф волновался. У меня имелся тонометр, и вскоре я вызвался каждую неделю проверять у него давление. Так появилась наша церемония.

Как и полагалось вождю псевдодеревни, она обросла яркими деталями. В коридоре перед его офисом толпились возбужденные сотрудники базы, которые мечтали, что я измерю им давление, пока буду ожидать аудиенции у Джозефа. Чаще всего это были масаи, всего несколько лет как перебравшиеся в цивилизацию, которые ничего не знали и не хотели знать о давлении или сердечных заболеваниях, но понимали, что происходит некий ритуал, и хотели в нем участвовать. Я измерял давление у худых, жилистых работяг, носильщиков, садовников, рабочих, которые строили жилье под экваториальным солнцем при помощи одних только ручных инструментов. Давление у них было низким, пульс – 50 ударов в минуту. Каждому я говорил одно и то же: «Вы доживете до глубокой старости».

Из толпы простолюдинов меня выдергивали в комнату, и там взволнованно ожидали, закатав рукава своих белых костюмов, парни из персонала внутренней обслуги, которые только начали восхождение по карьерной лестнице. Их показатели были выше: ничего катастрофического, но явно выше, чем желательно в их возрасте, – другими словами, примерно на уровне моего собственного давления.

Наконец меня приглашали в кабинет Джозефа. Он тепло здоровался, готовился под бдительным оком двух помощников. Молчание, предвкушение. И всегда его давление было слишком высоко. Он расстраивался и с надеждой рассказывал о новом лекарстве от гипертонии, которое врач из Найроби надеялся ему выписать, но пока не получил разрешение на ввоз в страну. Это лекарство наверняка поможет…

Тогда я приступал к следующему этапу еженедельного ритуала, нерешительно заводя разговор: может, стоит заняться спортом, хотя бы немножко бегать вокруг базы? Он радостно хихикал над абсурдной шуткой: я же директор, нельзя, чтобы меня видели бегающим вокруг собственной базы. – Тогда, может, стоит сесть на диету, ограничить себя в еде? – Но что подумают туристы о еде на базе, если директор похож на голодающего? Я делал еще пару безнадежных попыток, а потом голод Джозефа перевешивал тревогу. Он объявлял: хватит о давлении, пора обедать. Он выводил меня в коридор, чтобы огласить свое давление собравшимся сотрудникам. Те ахали от восторга: каких высоких показателей может достичь сердце их вождя! А потом невозможно было противостоять такому энергичному гостеприимству, и мы вдвоем оказывались на пире «Съешь все, что сможешь», обжираясь от души.

Так прошло лето. Спустя годы, вспоминая пошатнувшееся здоровье Джозефа, я понимаю, что он заболел, потому что принял западный образ жизни, который довольно хитро влияет на организм.

Люди в развивающихся странах уже давно болеют от частичного озападнивания. Некоторые случаи воплощают главный страх сотрудников западных гуманитарных миссий, которые с самыми благими намерениями бросаются помогать местным жителям и делают только хуже. Пример: представим кочевое племя, которое вечно бродит по ревущей пустыне в поисках воды для коз и верблюдов, и все, что им достается, – это редкие лужицы стоячей воды. Очевидное решение: притащить оборудование и вырыть колодец. Ожидаемый результат: не нужно больше бродить по пустыне, животным хватает воды, она в одном удобном месте. Неожиданный дополнительный результат: животные подъедают всю траву и листья на мили вокруг, высокая скученность животных и их хозяев, расположившихся вокруг колодца, приводит к молниеносному распространению заразных заболеваний в стадах и человеческом населении. Итог: опустынивание, пандемия. Пока нет западной устойчивости к заболеваниям, возникающим при высокой плотности населения, не желательна и западная централизованность ресурсов.