Когда мы в очередной раз помогли с погрузкой – зенитчиков тут за санитаров держали, не дёргая бойцов охраны, у них тоже ответственное дело, – мы отошли с Павловым, и, когда он закурил, я сказал ему:

– Не нравится мне, что мы здесь без зенитного прикрытия. Вон, колонну днём отправили, и пусть на некоторых машинах кресты сверху имеются, немцы всё равно будут их атаковать. Прикрытие нужно.

– Нет орудий. Совсем нет, – выдохнув струю дыма, ответил сержант, с интересом поглядывая на меня, явно ожидая, что я ещё выдам.

– Я понимаю, какой это дефицит, и каждое орудие или пулемёт на счету, вон на всю дивизию три зенитки, это я в штабе слышал, сам должен понимать, что это означает. Нужно самим добыть зенитку.

– О как! – весело посмотрел на меня сержант. – И что ты сделаешь, наколдуешь?

– Найду брошенную при отступлении. Шанс, конечно, маленький, но всё же есть. Хоть что-то добыть. А у вас пушки автоматические были, но вдруг найду пулемётные установки? Они ведь более мобильные и для прикрытия раненых тоже вполне годятся. Мне нужен приказ. Например, написать, что я еду за матчастью. Как исполняющий обязанности командира, ты его можешь выдать, не ставя в известность вышестоящее командование.

– Лихо, – прокомментировал тот мою зажигательную речь одним коротким, но содержательным словом. – Я тебе честно скажу: не хочу проблем с этим, так что, раз нет зениток, пусть об этом голова у командиров болит.

Да, с Павловым явно кашу не сваришь. Даже парни, которые сидели рядом, отдыхая после погрузки раненых в машины, попытались поддержать моё предложение, видимо, как и я, обладая авантюрным складом характера, но сержант стоял на своём. Нет – и всё. Точно, такого не уговоришь, кадровый, кремень или, скорее, дуб.

После того как медсанбат свернулся и машины уже возвратились, хотя не все, под обстрел с воздуха попали, но наша уцелела, мы погрузились и покатили в тыл, отслеживая, что творится вокруг. И не зря. По нам открыли огонь, причём работали не только винтовки и пулемёты, но и хлопали пушки. Немало пушек. Немцы так глубоко в нашем тылу? Неожиданно.

– Из машины! – скомандовал Павлов, привстал и, дёрнувшись, повис на борту вниз головой.

А мы, попрыгав на землю – ещё одного из наших пуля сбила, наповал, – залегли у борта, торопливо приводя оружие к бою. Кабину покинули водитель и воен-фельдшер, которому Павлов уступил место. Я бы такой красотуле с третьим размером и обалденной фигуркой тоже уступил. Судя по тому, как под двигателем скапливалась лужица масла, простреленный бензобак приказал долго жить, и мы стали «безлошадными».

Я уже определил, откуда вёлся огонь, поэтому скомандовал:

– За мной, по-пластунски!

Вокруг стояла стрельба, немногочисленные выжившие активно отстреливались, поэтому пришлось повышать голос.

– Товарищ младший сержант, может, поддержим наших? – предложил один из бойцов, разозлив меня.

– Какой на хрен наших?! Мы тут как на ладони, сейчас из пулемётов прочешут и положат всех. Вон там на гребне позиция отличная, и мы в укрытии, и поддержать наших сможем, а так и они, и мы пропадём. Всё ясно, боец?! – Как ни жаль было времени, но приходилось разъяснять, а то ещё за дезертира или труса примут. Что за армия?! Бардак! Бойцы оспаривают решения командиров!

– Да.

Мы поползли к овражку, удобное место, и шёл он, куда нужно, тут уже можно вскочить и, пригибаясь, бежать дальше. Нас заметили, пули стали свистеть над головой и, шлёпая, впиваться в грунт склона оврага, однако, к счастью, никого не задело, и мы ушли из зоны прицельной стрельбы противника. По оврагу добежали до подъёма, где действительно неплохое место, чтобы «поиграть» с немцами в кто кого. Шучу, противника тут с батальон, не меньше. То-то сразу всю колонну остановили, как я понял, никто прорваться не смог. Хана медсанбату.

Когда мы взбирались на возвышенность, я на полпути скинул сидор и скатку, оставив их в безопасном месте. Да, бойцы, загружаясь в машину с большой палаткой и частью медицинского оборудования, покидали в кузов свои шинели и вещмешки себе под ноги, у меня же, в отличие от них, всё было на мне, поэтому, когда я покидал грузовик, ничего в машине не оставил. Хм, как я вижу, она сейчас полыхала, значит, парни остались без личных вещей. Эту проблему мы будем решать погодя.

Нас девять человек. Пятеро бойцов теперь уже моей батареи, а я так могу говорить, как старший по званию, я шестой, девушка-военфельдшер и двое бойцов из взвода охраны, которых к нам сунули, потому что в других машинах места не было. У водителя, который числился за батареей, и у одного из бойцов взвода охраны оружия не было, посеяли, я с ними потом насчёт этого поговорю, а пока оставил их и военфельдшера около своих вещей, велев им держать тылы, и с другими бойцами стал подниматься к гребню. Все были злы, видя, как гибнут люди вокруг, особенно которые им были хорошо знакомы, поэтому мечтали поквитаться. Вздохнув, я сказал:

– Парни, я понимаю, как вам тяжело. Сейчас выдохнули, успокоились, чтобы руки не дрожали и глаз был верен, и готовимся. Нас с этой позиции собьют быстро, немцев слишком много, поэтому слушайте мой приказ: выпустите по обойме, скатываетесь вниз и уходите. Я за вами. Всё ясно?.. Я не слышу!

– Да, товарищ младший сержант. Ясно, – в разнобой ответили бойцы.

– Отлично. Цели подберите сами, я же буду выбирать офицеров. Командиры этой немецкой части должны получить по заслугам.

У колонны стрельба практически стихла, тех, кто уцелел и залёг у машин, немцы быстро повыбили, но они дали нам возможность отойти. Лишь выстрелы разрывавшихся патронов в горящих машинах нарушали тишину. Когда мы выглянули, увидели, как на дорогу выезжали мотоциклисты, бронетранспортёры и грузовики, а от опушки к ним цепью шли немецкие солдаты. Чуть дальше виднелись коробки танков, но всего четыре. Найдя первую цель, офицера, я скомандовал:

– Огонь!

Этот офицер, шедший лёгкой походкой в цепи со своими солдатами, кулём рухнул на траву. Не ранен, так могут падать только убитые. Я перед первым выстрелом охватил цепь глазами и обнаружил только четверых явно офицеров, по фуражкам их опознал. Пять выстрелов, к сожалению, одного пришлось добивать, и они уничтожены, потом фельдфебеля положил. И вдруг заметил едущего по дороге в коляске мотоцикла офицера в чёрном плаще и в фуражке с высокой тульёй. Отличная цель, и со второго патрона поразил её. Всё же цель двигалась, однако расстояние в триста метров, и я имею преимущество по высоте, плюс отлично пристрелянная винтовка помогли мне с этим. Достал всё-таки.

Отстрелявшись по унтерам, я скатился с гребня, а то по нему уже прошлись автоматической пушкой с одного из двух броневиков, накрыв нас песком и землёй. Парни все были целы. Подойдя к своим вещам и на ходу перезарядившись, я обратился к старшему по званию:

– Товарищ военфельдшер, по уставу вы должны принять командование группой, но я думаю, вам лучше передать командование более опытному командиру и двигаться с нами в качестве пассажира.