***

Белые стены полевого госпиталя беспрекословно поддерживались в стерильности и чистоте. Сам Вентор, Префект «Орхидеи», а ныне один из штабных командиров Объединённой армии, заведовал им, лично участвуя в восстановлении анимагенов. Запах антиатиса, свежей пайки и электричества прочно въелся в листы металла и оборудование Ординаров «Милосердия Леса», чья эмблема возвышалась наряду с государственной. Впрочем, анротам и нотам этой организации, успешно перекочевавшей от людей к анимагенам, давно было не до важности или рассуждений. День и ночь они оперировали и возвращали в строй искалеченных и даже «умерших» сородичей, вживляя новые конечности и детали механизма. Подвозимого материала из «Орхидеи» и складов других, более мелких, баз, хватало ровно до следующих поставок — все ресурсы уходили на строительство техники на заводах внутри страны.

Не так давно Елема и Аллигави протянули к ним стабильную связь «Огненного Света», облегчив коммуникацию с остальными подразделениями и фронтами. Наконец, штаб получил полную картину ведущейся войны на материке, и возможность оценить ситуацию. И именно поэтому Драго, Хемнир, Сирирай и Каэлин, А-Трибуны второго и восьмого Легионов, а также Вентор, как член Консилиума, решили прекратить наступление на Южный Фронт, полностью перейдя в глухую оборону, вынуждая эххийцев принять осадную стратегию. Арьергарды анимагенов мерно распределялись по всей линии фронта, и как раз именно этот приказ так обрадовал трёх молодых беотов «юного» полка.

Белые стены подземных укреплений напоминали Хиру о Сольтене, с его запутанными ходами под горной твердью. Правда, в отличие от города-крепости, тут очень ясно ощущалась общая атмосфера напряжения и мрачного ожидания очередной битвы. Эххийцы без устали бросали всё новые и новые силы на укрепления анимагенов, и с каждым разом силы защитников таяли.

— Сколько раненых… — невольно воскликнула Капи, когда они зашли в общий зал госпиталя. Здесь, собравшись перед колонной с голографическими мониторами, стояло множество анимагенов, в основном анротов, напряжённо вглядывающихся в медленно текущую информационную ленту с именами. Многие из них только-только очнулись после операций, другие ещё осваивали недавно присоединённые новые конечности или уши. Но сейчас их всех приковали списки имён, текущих по синему голографическому экрану.

— Списки погибших, — тихо проговорил Луно, скованно отвернувшись, когда одна из анротов громко всхлипнула, прижав руки ко рту, — и они ещё только на букве «Бри»…

Хиру замер, чувствуя, что они здесь совершенно лишние. Один за другим анроты отходили к диванам и креслам вдоль стен, негромко переговариваясь. Кто-то плакал, уткнувшись в раскрытые ладони, кто-то держал люмну. Всё хорошее настроение молодых беотов мигом улетучилось под давлением общего горя.

— Идём, — Капи скованно дёрнула его за локоть, — твоя мама всё ещё в палате.

— Да, — опомнившись, торопливо кивнул медвежонок, быстро обходя информационный стенд, протискиваясь между анротов.

Многие удивлённо-радостно провожали их взглядом — явный признак граждан Технократии. Другие же, завидев детей, тут же поднимались со своего места, уходя в коридор. Для жителей Союза появление «юного» полка в полевом штабе означало, что прибыли их сыновья и дочери, добровольно решившие помочь родителям защищать их родину, и многие очень боялись не встретить своих детей в казарме, где их распределили.

Антиатис, с его мерзким запахом, неприятно ударил в носы беотам. Светлый коридор госпиталя давил глухой тишиной и подозрительной пустотой. Где-то вдали послышался пронзительный звук разрезаемого лазером бастума и что-то тяжёлое с глухим стуком упало на металлические плиты. Капи даже поёжилась, представив, что это могло быть. Однако Хиру не обращал на это внимания. Он торопливо шёл по белым коридорам в поисках палаты, номер которой дала миловидная нот в приёмной. Зная, что они — дети Второй Неизвестной, той самой, что сразила Эксплара, Ординаторы «Милосердия» разрешили им пройти внутрь госпиталя, хотя и заставили надеть стерильные халаты поверх тёмно-зелёных полевых комбинезонов.

— Здесь, — объявил он, остановившись перед створками одной из палат. Белые лепестки двери были плотно закрыты, но молодой беот уже чувствовал родную душу за ними.

— Я подожду в коридоре, — Луно прислонился к стенке, решив не вмешиваться в семейную встречу, но Капи, закатив глаза, взяла его за руку, потянув за собой.

— Ну и где вся твоя решимость? — недовольно цокнула она языком, глядя на смутившегося волчонка. — Конечно, тут тебе не поле боя, но ты же не чужой анимаген. Пошли-пошли! А то расскажу Лунги, что ты куксился и пытался спрятаться! Уж она-то найдёт на тебя управу!

Хотя она старалась говорить непринуждённо, но вспомнив о подруге Капи и сама приуныла. За полгода им не удалось узнать о пропавшей рыси ничего, даже её местоположения. Лунги как сквозь землю провалилась, и никто не знал что с ней сейчас.

Хара всё ещё приходила в себя после временного отключения энергосети нервной системы. В голове звенело от напряжения, но она уже открыла глаза, пытаясь говорить с сидевшей рядом Эри. Молодая женщина с каждым месяцем всё меньше походила на человека — правую руку ей заменял сизый бионический протез, соединённый с телом нейросетью, один глаз светился искусственным зрачком, а ноги больше походили на анротовские, даже с двумя пальцами, как у анимагенов. Тёмно-зелёный комбинезон, чистый и прилежно выглаженный, подчёркивал её острый подбородок, на котором свежел стремительно заживающий шрам.

Кроме них, в палате находилось ещё двое анротов, правда, пока что не пришедших в себя после недавних операций. Одного из них Хара знала, несмотря на то, что тот был центурионом из восьмого Легиона. Когда им сообщили, что им в спины идут сто тысяч анротов Технократии, мнения «союзников» разделились. Кто-то считал, что им нельзя доверять, другие видели лишь временное перемирие, полагая, что после войны «технократы» ударят по ним. Но первые же битвы заставили анимагенов забыть эти разговоры, сплотив их фракции, закалив огнём и болью.

— Мам, — Хиру опустил руки при виде её состояния. Свои некогда длинные волосы Хара обстригла до затылка, но в печальных глазах всё ещё горел прежний огонёк задора. Стоявшая позади него Капи тихо охнула, увидев, что ногу зайчихи закрывает небольшая капсула с быстро вращающейся жидкостью внутри.

— Не бойся, это всего лишь охладитель, — она попыталась привстать, но Эри положила ей бионическую руку на грудь, не давая двигаться.

— Тебе пока нельзя шевелиться, — мягко сказала она, поднимаясь со стула, тут же свернувшегося в стену, — я приду вечером, — добавила девушка, улыбнувшись остолбеневшим детям, и удалилась прочь из палаты, оставив их наедине.

— Да я сама к тебе приду! — Хара всё же приняла сидячее положение, несмотря на