Неясно, сколь еще долго мы с отцом переливали бы из пустого в порожнее, обсуждая их с матерью отношения, но тут благим матом заорал мой мобильник. Ага, это Лешка хочет мне что-то сказать!

— Привет, малыш! Слушай, я только что разговаривал с Машкой, дела обстоят так, что крутись как хочешь, но Версальски не должен покинуть твой дом раньше семи вечера!

— Ты что, обалдел?! И чем я буду его занимать целых четыре часа? Я же об стенку головой биться начну!

— Не надо ни обо что биться, просто сделай то, о чем я тебя прошу! Да, и еще одно: на всякий случай отыщи диктофон. Ну, тот, который ты обычно в кармане таскаешь на все мозговые штурмы.

— А что его искать, он в столе лежит. Только зачем нужен? У тебя же свой такой же есть!

— Мой мне сегодня самому понадобится.

— Ничего не понимаю. А зачем?

— Лизка, сама подумай: если ты скажешь матери, что он ведет себя с тобой крайне некорректно, позволяет себе всякие вольности и откровенно хамит, она тебе поверит?

— Нет. Скажет, что это я на него поклеп возвожу.

— Вот именно! А если ей предъявить аудиозапись твоего разговора с Версальски и она собственными ушами услышит, как он склоняет тебя и ее направо-налево, что тогда.

— Наверное, как минимум удивится.

— Это действительно «как минимум»! Я бы на ее месте такому баклану, как Версальски, мигом ускорение под пятую точку придал.

— Ладно, я тебя поняла. Только зачем тогда второй диктофон нужен?

— А как ты думаешь, он что, настолько туп, чтобы при тебе и матери звонить и извиняться за срыв свидания?

— Так вот почему я должна держать его до семи вечера!

— Ну слава Богу, догадался опытный разведчик! И мало того, что держать и не пускать, ты еще должна всеми правдами-неправдами сделать так, чтобы звонить он пошел не в какую-нибудь пустую комнату или на балкон, а на лестничную клетку. Вот там-то я его разговор и срисую!

— А если он в туалет отправится звонить? Или в ванную?

— Лизка, ну придумай что-нибудь! Хоть на голове стой, но пусть до него дойдет, что единственное тихое и безопасное место для разговора — за дверями твоей квартиры.

— Ладушки, будет исполнено! Слушай, а где ты сейчас? Может, подъедешь, поболтаем еще, пока мамы нет.

— Лизка, солнышко, я бы и рад, но мне еще надо как минимум в два места смотаться, а потом успеть вернуться к тебе. То есть к Катерине Ивановне.

— Вот щас как начну ревновать! Вместо того чтобы к невесте ехать, он к ее соседке бежит! И ведь даже не смущается, охальник, что она ему в прабабушки годится!

— Уймись, глупыш! — расхохотался Лешка и нажал на отбой.

Что ж, кое-что потихоньку вырисовывается. По крайней мере против вещественных доказательств не попрешь. А у нас тут не судебное разбирательство, чтобы аудиозаписи в расчет не принимать. Значит, моя задача слегка меняется. Запугивать Версальски я, конечно, буду — не без этого. Но самое главное — развести его на задушевный разговор, чтобы он как миленький все свои злодейские планы озвучил. И еще обязательно, чтобы высказался, что на самом деле думает обо мне и моей матери.

— Котенок, ты не будешь возражать, если меня не будет на предстоящем обеде? — вдруг огорошил меня отец.

— А куда ты денешься?

— Наверное, у себя посижу. Или на дачу съезжу. Понимаешь, боюсь, что своим присутствием я тебе только все испорчу. У меня у самого уже большое желание как следует стукнуть этого гаврика. Да и в одной комнате с матерью мне сложно находиться. Как бы в разгар обеда не случилось банальной кабацкой драки.

— Да, папуль, ну если не можешь с ними за одним столом сидеть — тогда, конечно, лучше себя не неволить. Только, умоляю, не уходи никуда! А вдруг Версальски и вправду решит взять меня натиском? А мне и «спасите, помогите» кричать некому. Да, я скорее всего преувеличиваю опасность, но оставаться с ними в квартире одной мне совершенно не хочется.

— Об этом я что-то не подумал. Хорошо, тогда я никуда не пойду, буду сидеть дома.

— Батя, ну только не грусти так сильно, умоляю! Отец ничего мне не ответил, лишь махнул рукой и вышел из спальни.

Ну вот, не жизнь, а сплошные качели. Вчера и позавчера я в полной депрессии находилась из-за краха личной жизни, теперь вот отца тем же самым накрыло. Странно, неужели мать не понимает, что ее дохляк Версальски отцу и в подметки не годится? Или она сама чуть-чуть влюблена в этого мерзкого типа? А может, даже и не чуть-чуть? Или отец прав, и подобная ситуация происходит со многими, кто прожил вместе не один десяток лет? Казалось, никого ближе и роднее нет, а в итоге — опа! — и уже чужие люди вынужденно делят одну крышу над головой и терпят общество друг друга. Неужели и у нас с Лешкой рано или поздно произойдет что-то подобное? Ведь мы тоже работаем вместе, как и мои родители… Ох, как же все это непросто! Хотя, с другой стороны, ну даже если мы когда-нибудь разойдемся, и что? Ведь до этого момента у нас будет несколько отличных лет семейной жизни. И вообще, каждый брак изначально рискованное мероприятие: сложится — не сложится, смогут муж и жена переваривать заскоки друг друга или нет? Ну а кто не рискует, тот, как водится, не пьет благородный шипучий напиток. Ведь недаром на свадьбах принято первый тост за молодых отмечать фужером шампанского. Значит, есть в этом какой-то скрытый смысл.

Машка лежала на диване, вытянувшись во весь рост. Тема осторожно массировал ей ступни.

— Нет, все-таки лучше бы ты оставалась дома. А так перенервничала вся, и устала до крайности. И кому нужны такие жертвы?

— Темка, только не надо делать вид, что ты не знаешь ответ на этот вопрос. Конечно, Лизке. И между прочим, если бы не она, мы бы с тобой так никогда и не познакомились. Уже за одно это можно быть ей благодарным!

— И все равно иногда мне кажется, что Лизка — отличный друг, но очень уж проблемный. С ней ведь постоянно что-то происходит! В итоге мы срываемся, наврав с три короба на работе, и организованной толпой бежим ее спасать. То одно, то другое, то третье! Честно сказать, я уже устал от этого аврала.

— Ну что поделать, планида у девушки такая. Кому-то судьба уготовила тихую и бесцветную жизнь. А таким, как наша Лизка, только успевай крутиться да из огня в полымя сигать. И ничего ты тут не попишешь!

— Ну хорошо, а мы-то тут при чем? Почему именно мы расхлебываем последствия ее приключений, а не, скажем дядя Паша с третьего этажа?

— Ну, есть одна такая замечательная тенденция. Если ты кому-то помог один раз, то когда в следующий раз у него опять случится беда, человек прямым ходом пойдет туда, где ему уже однажды помогли. А кроме нас с тобой, у Лизки и нет никого, к кому бы обратиться.

— А как же Лешка?

— Ну, начать с того, что с Лешкой она знакома меньше, чем полгода. А мы с тобой ее давние приятели. И кто сказал, что Лешка ей не помогает? Вертится как уж на сковородке, лишь бы максимально обезопаситься от тещи и Лизку в обиду не дать.