Этой ночью я не против игр. Только они будут по моим правилам.

Опускаю юбку и к нему поворачиваюсь. Грудь ходуном, глаза чернючие, злость и похоть в них. И не знаю чего больше. Жалеет, что не устоял и дал повод для ревности своей Элис? Меня это злит.

– Можешь позвать свою подругу. Пусть посмотрит… – улыбаюсь, глядя в глаза ему.

Он щурится. Так, словно придушить меня хочет.

– Давай лучше рот твой займем чем—нибудь полезным. Чтобы перестала ху*ню нести.

Молчу в ответ.

– Идем, – за руку меня хватает и в комнату заводит, закрывает за собой дверь.

Значит, не хочет, чтобы мымра белобрысая узнала. Да и, в общем—то, плевать. Меня все еще не отпустило от недавнего оргазма. Между ног все еще набухшее, желающее продолжения.

Осматриваюсь по сторонам. Тут кровать, да два кресла и пилон. Фоном звучит тихая музыка. Варламов молча подходит к окну, достает из кармана пачку сигарет и закуривает.

Напряженный весь какой—то. Мышцы ходуном на спине. О ней думает? Жалеет, что трахнул меня? Начинаю злиться, но пульсирующая между ног жажда заставляет отбросить все до единого чувства. Все, кроме одного.

Я подхожу к нему. Нагло хватаюсь за ремень, расстегивая пряжку. Он выдыхает в сторону дым, на меня переводит взгляд прищуренный. Хочет. До безумия хочет, но держит себя. Из—за той бледной суки?

Моя рука в его джинсах, пробирается под плотную резинку трусов, накрывает огромный, напряженный член Варламова. В горле тут же пересыхает. Бл*ть, как я скучала по нему. По его силе, по грубой заботе и наглости.

Мои губы на нем. Он избавляется от сигареты, углубляет поцелуй. Варламов прижимает к себе. Я задираю его футболку, пальцами по крепкой груди провожу, замираю на мгновение, наслаждаясь видом его торса.

А он за подбородок меня хватает. Гладит так пальцами скулы… нежно гладит. Интересно, с ней он такой как же как и со мной? Тошнит от этих мыслей, не хочу сейчас думать. И он чувствует перемену во мне. С новой силой целует, обжигая шею своим языком, вытравливая собой все сомнения. Я в это время спускаю его джинсы и толкаю его на кровать.

Снова хочу. Раствориться. Забыться. Чтобы не помнить про скорое замужество, про жизнь без него.

Лука сидит на краю кровати, на меня снизу вверх, жадно смотрит. А я стягиваю топ и юбку, расстегнув лифчик, сбрасываю его на пол. Взгляд его голодных, исступленный по телу скользит.

– Изменилась так.. другая.. –выдыхает хрипло. Сильная, исчерченная венами рука тянется ко мне… к самому эпицентру пожара. И когда его пальцы касаются плоти, меня снова трясет.

Нет. Хочу сама. За плечи его хватаюсь и сверху усаживаюсь. Его член упирается в мой вход, и от этого голова кругом.

Трусь о его головку, дразня, вырывая рык из его твердой груди. И когда у Варламова больше не остается выдержки, он за бедра меня хватает и давит.

Но я так не готова… Есть условие.

– Обещай мне, – на выдохе, когда он уже во мне. Растягивает до предела, заставляя голову кружиться. Но я цепляюсь за последние остатки разумного. В глаза ему одурманенные смотрю, выискивая последние капли обид.

– Обещай, что после этого мы не станем родными.

Его хватка на моих бедрах становится стальной. В глазах пламя адское. Он замирает, прекращая движение во мне, заставляя двигать бедрами самой.

– Ничего тупей не могла, бл*ть, придумать? – сквозь зубы цедит, а я улыбаюсь в ответ. Лучший катализатор – его гнев. И я насаживаюсь на полную, стону бесстыдно и в грудь его толкаю, заставляя улечься спиной на матрац.

Пусть думает, как хочет. Для меня это только месть. Только способ самоутвердиться. Лишь передышка.

Скачу на нем как чокнутая. Справа зеркало и я прекрасно вижу нас со стороны. Охеренная, идеальная… я сейчас именно такая, под стать Варламову. Мы теперь одной лиги.

Он приподнимается и грудь мою жадно сминает, впиваясь зубами в сосок. А я пальцы в волосы его запускаю, сжимаю кудряшки, уже начиная улетать. Теряюсь в родном, любимом запахе уже не моего – чужого мужчины.

Балансировать на краю всегда было сложно. Это гребаное чувство, оно рвется из меня. А я заталкиваю его вглубь, утрамбовывая с каждым прыжком на нем. Это все просто секс.

Варламов как и я на грани. Но ждет, когда я улечу. А я глаз с него не свожу… Одному богу известно, как я хочу видеть его «кончающий взгляд».

Его член во мне просто огромный. Лука хватает меня за шею, вторую запускает между нашими телами, нащупывая мой клитор. Давит на него.

Я вздрагиваю, упираюсь ладонью в его живот, поднимаю лицо в глаза ему смотрю и кончаю. Кончаю, наблюдая за его восторгом, который тает вместе с моим сознанием.

* * *

Я хочу встать и уйти. Я должна. Но нет сил даже пошевелиться. Руки его сильные поднимают и укладывают меня на что—то мягкое. Мне так хорошо, что я даже глаз не могу открыть. Алкоголь, плюс усталость играет свою роль.

Он укрывает меня, и ложится рядом, сгребая в объятия. Чувствую жар его тела, и он как лучшее снотворное.

Я не знаю, сколько так проспала. Просто в один момент распахнула глаза, а вокруг все та же полутьма комнаты. И дыхание его рядом. Не спит. Взгляд его задумчивый, тяжелый ощущаю. Алкоголь выветривается, и теперь я могу оценить масштабы бедствия, которое я учудила.

Твою мать! И как теперь уходить? Как сделать так, чтобы он отпустил? Я ведь знаю Варламова, он решил, что этот секс сделал меня его собственностью. Только это не так.

Господи, я ужасный человек. Я поссорила его с этой блондинкой. Да, я злюсь на нее, но у них ведь были отношения, а я влезла, зачем? Сама замуж выхожу, а его ревную. Идиотка.

Тишину комнаты разрывает рингтон мобильного Луки. Его рука покидает меня, Варламов осторожно поднимается с кровати, боясь разбудить.

– Да, – его хриплый тихий голос ласкает слух. Мне безумно хотелось бы остаться. Хотелось, чтобы не было Элис, Ромы и Оскара.

– Дем, какого хрена? – взрывается шипением. – Мы с тобой пару часов не виделись, а ты в отделение загремел..– помимо злости в его голосе усталость. Что там начудил Огинский? Через секундную паузу, выдает устало.

– Ладно, жди, сейчас приеду.

Он ходит по комнате, по всей видимости, собирает одежду с пола. Слышу, как ко мне приближается. Взгляд его нежным теплом по коже скул, вниз по шее, по