Ольга почему-то в это мгновение сразу вспомнила о письме, которое нашла в пиджаке мужа и перепрятала. Глеб, правда, после операции ни разу не спросил о нем. Скорее всего не хотел расстраивать ее тем, что едва придя в себя, снова начал погружаться в эту опасную историю. А она тоже не напоминала ему о письме, как будто того и не было вовсе, ибо сейчас его выздоровление было впереди всех других дел.

— Ну, что ж, — проговорил Акламин, легко поднимаясь со стула. — Тогда быстрее поправляйся! Если что-то у тебя прояснится — сразу звони мне. Впрочем, я еще к тебе заеду! Да, чуть не забыл, Шехова пошла на поправку! Так что не тяни с этим и ты!

Ольга проводила Аристарха, выйдя с ним за дверь палаты. Он пожал ей руку:

— Все будет хорошо, Оля. Ты сейчас для него как живая вода! Он поправится, у него просто нет другого выхода!

Она устало улыбнулась:

— Я знаю, он сильный, он поднимется.

Пригрозив Вобровой, чтобы та держала рот на замке с каждым, кто станет проявлять интерес к его персоне, Вольдемар залег на дно. Ему надо было как следует разобраться в том, что происходило. От Зинки после посещения бильярдного клуба получил по телефону известие о том, что пасли его подручные Крысы. Тот предупреждал, чтобы Вольдемар не лез в чужие дела, предлагал убраться с дороги. По сути это было объявлением войны.

Для Судоркина это стало новостью. Он не считал, что вторгся в дела Крысы, что топчет чужое поле. Здесь надо посмотреть, кто, чье поле топчет, кто в чьи дела влезает. О гарнитуре мечтает не один Крыса, таких мечтателей пруд пруди.

Все были в курсе, что гарнитур с алмазами в руках у Степанского. Тот был авторитетом, его знали под кличкой Ящур. Но последнее время перед смертью он начал сдавать. Молодежь рвала подметки, и он уже не мог удерживать всех в узде, его некогда железная рука слабела.

И многие захотели воспользоваться его слабостью. Крыса и Вольдемар были в их числе. Каждый из них шел к этой цели своей дорогой, но отслеживал путь другого. Между ними как бы происходил поединок.

Оба знали, что в город прибыл Ящур для встречи с другим авторитетом. Просачивались слухи, что Ящур намерен был сбыть с рук гарнитур с алмазами. Вот тогда Вольдемар и Крыса столкнулись лбами.

Судоркин считал, что он на целый шаг опередил Крысу, ибо на этаже все было под контролем Галины.

На время приезда Ящура она подменилась со всеми дежурными и не спускала с него глаз. Видела, как Ящур вместе с Крысой входил в номер и как затем Крыса с разъяренным лицом быстро покинул его. Очевидным было, что не солоно хлебавши. Видела, как после этого в номер заглянул Шехов и вылетел оттуда стрелой. Он был последним после Крысы. Конечно, она не ведала, в каком состоянии был в это время Ящур. Жив ли он был еще, сказал ли что или передал Шехову.

Но Вольдемар сомневался, что Ящур унес в могилу тайну гарнитура.

По своим каналам навел справки о Шехове и буквально на следующий день в гостинице подъехал к нему и познакомился. Затем последовал за ним в другой город, устроил якобы случайную встречу и нанялся садовником.

И не прогадал. Интуиция не подвела. Потому что вскоре увидал на пальце у жены Шехова перстень из гарнитура с алмазами.

А чуть позже обнаружил, как около нее мелькнула фигура Крысы. Знать, почуял запах добычи, выходит, тоже следил за Шеховым и тоже увидал перстень на пальце у его жены. Но Судоркин считал себя первым, а потому претензии Крысы на первенство не принимал. Теперь же, когда от Зинки узнал, что Крыса объявил ему войну, принял это известие даже с каким-то для себя облегчением. До сего момента между ними было тихое враждебное противостояние, но Крыса сделал свой выбор, выстрелил первым. Стало быть, развязал и ему руки.

Вольдемар был доволен Зинкой. По ее словам, Крыса проглотил наживку вместе с крючком. Он даже не догадывался, что Зинке доверять больше нельзя.

От Врюсовой по телефону узнал о засаде в ее хате. Отругал за глупость с посещением квартиры. Приказал залечь на дно до времени и ждать его команды.

Позже Воброва огорошила известием, что на Корозова было совершено нападение и тот теперь находится в больнице.

Сообразив, чьих рук дело, Судоркин занервничал.

— Откуда узнала? — спросил.

— Это известие уже облетело весь город, — врастяжку произнесла Оксана. — На всех углах болтают.

— А ты не верь болтовне! Болтать могут много чего!

— Я заглядывала в один из его магазинов, — ответила обидчиво. — Продавцы подтвердили. А уж они-то все знают.

— Что говорят? — он прошелся перед нею и остановился напротив.

Воброва сидела на стуле в нелепом, как всегда, наряде. В цветной, наперекосяк сидящей кофточке, с какими-то старушечьими рюшками, бантиками и хвостиками. В мешковатой юбке, широченной по бедрам и узкой понизу. И, кажется, ей это нравилось. Но заставляло кривиться Судоркина. Поэтому в квартире он предпочитал видеть ее без этих нарядов, лучше совсем голой.

Она несколько минут назад вошла в квартиру. Не раздеваясь, прошла в комнату и села, чтобы рассказать Вольдемару новости, какие довелось услышать в течение дня.

— Говорят, заваруха была порядочная, — ответила на вопрос Судоркина, подняв на него глаза.

— Старается Крыса! Мне подножки ставит. Палки в колеса. Чтобы отрубить все подходы к алмазам. Скотина. Хитрая скотина!

— И кто этот Крыса? Есть ли он на самом деле? — пожала плечами Оксана.

Этот вопрос показался ему наивным и даже глупым по-бабьи, он качнулся взад-вперед перед нею:

— Если ты его не знаешь, не значит, что его нет. Кому надо, те знают!

— Уж очень незаметный, — еще каплю капнула она.

— Крыса он и есть Крыса! — буркнул Вольдемар.

Воброва поежилась. Она не хотела ущемить Судоркина, но и не высказать свою мысль тоже не захотела:

— Значит, о гарнитуре ему известно больше тебя, Вольдемар, раз ему Корозов не нужен, как тебе.

Он мгновенно вспыхнул, и рука с наколкой «Вольдемар» сжалась в кулак. Взмахнул им, как будто занес над головой Вобровой, чтобы ударить со всего маху по черепу, но только заскрипел зубами:

— Чушь! Не зли меня, Оксана! Ты что городишь?! Корозов ему сейчас нужен точно так же, как мне. Крыса — дурак, он сначала убивает, а потом решает, за что! Скоро ты в этом убедишься! Когда ты увидишь его, ты сама поймешь! — он отступил от нее.

Наблюдая, как Вольдемар сделал шаг назад и прошелся по комнате, Оксана заметила:

— Ты же сказал, что Крыса — хитрый человек. А хитрый человек не может быть дураком. Исключено. Хитрые всегда умные. Тут одно из двух. Или хитрый, или дурак.

Он вспылил, звук глухого голоса закувыркался между стенами:

— Ты что, совсем свихнулась или придуриваешься? Когда я называл его человеком?! Крыса, он и есть Крыса! Скотина!