Отказать Высочайшему было невозможно. То, от чего он бежал, настигло его с совсем другой стороны. С той поры так и сложилось: Настоятель вел смешанную светско-монашескую жизнь и активно участвовал в дворцовых интригах. Постепенно он привык, и даже находил в этом своеобразное удовлетворение.

Однако, последний вызов к Императору и разговор с ним привели Настоятеля в страшное недоумение. Первым побуждением было - уйти из жизни. Обдумывая способ самоубийства, он провел в сомнениях несколько ночей, и в конце концов воспользовался советом Императора: пригласил к себе Сыму Цяня, тем более, что его связывали с тем давние и добрые отношения. К удивлению Настоятеля Сыма Цянь , уже знавший суть дела, отнесся к нему спокойно.

Если ты не в состоянии противостоять потоку, подчинись ему. Уста Императора это – веления Неба, и наш долг исполнять их. Не стоит терзать душу бесплодными сомнениями. – Ответствовал историк. – Будем делать то, что нам приказали. Наша цель сейчас – найти документы времен Ин-Чжэня - все, что имеет отношение к интересующему Императора делу. И, естественно, подготовить тех, кому предстоит выполнить приказ.

«Мудрец Сыма, конечно, прав». – Думал Настоятель, мысленно перебирая события последних дней. – «Наш долг – выполнить приказ. Причем, так, чтобы при этом никто не пострадал. Хотя, это и будет непросто. Месяц назад чуть не убили императорского питомца».

Убийца, видимо, пришел с гор, не выходя на дорогу. Иначе бы его заметили. Значит, местность знал хорошо. Это милость Богов, что Лунь-эр обнаружил его. Гибель императорского воспитанника на территории монастыря была бы большой потерей лица для Настоятеля. Теперь еще этот отшельник. Да! С появлением здесь Ли и Фэя в монастырь явно зачастили посторонние.

Со дня происшествия охрану монастыря усилили, и теперь в него не проскользнула бы незамеченной даже ласточка.

Настоятель еще раз перебрал, лежащие перед ним рукописи.

«Пожалуй, пришло время познакомить с делом тех, кому предстоит его выполнять» - решил он.

Настоятель постучал палочкой по висящему в изящной деревянной рамке обрезку полого бамбука.

Завтра, после полудня, пригласи ко мне господ императорских воспитанников. – Сказал он вошедшему монаху.

Монах молча поклонился.

В назначенное время оба друга вошли в довольно просторную келью Настоятеля. Праздничная одежда служителя Неба, расшитая золотом и драгоценными камнями, заставила наших героев встрепенуться. Они обменялись быстрым многозначительным взглядом.

Выражение лица Настоятеля соответствовало его одеянию. Пригласив друзей сесть, священнослужитель подошел к столу. Некоторое время он молчал, глядя в окно, потом повернулся к юношам.

Повелитель Поднебесной просил меня обратиться к вам с весьма деликатной просьбой, и я в свою очередь не могу не просить вас сделать все возможное для ее исполнения.

Мы готовы. – В один голос произнесли Ли и Фэй.

Я должен так же сказать, что это важное дело должно быть покрыто непроницаемой тайной. Если даже волею Неба оно станет достоянием гласности, имя Высочайшего не должно быть произнесено.

Учитель, мы готовы умереть. – Ответил Ли, склонившись в низком поклоне.

Не сомневаюсь. Высочайший отзывался о вас в самых лестных выражениях. Но разрешите мне изложить существо дела.

Настоятель подошел к столу и взял с него связку бамбуковых пластин.

Что вам известно, господа воспитанники, о времени и месте захоронения Императора Цинь ши- хуанди? – Обратился он к друзьям с неожиданным вопросом.

Если не считать легенд и преданий, то только то, о чем нам рассказывали в первом круге обучения.

- Добрый друг нашего скромного монастыря, господин Сыма Цянь передал мне эту рукопись. Она любопытна тем, что подробно сообщает об уходе в небесные чертоги Императора Ин-чжэня. В ней рассказывается о пышной процессии, многочисленных ее участниках, богатых дарах усопшему и всеобщей скорби присутствующих. Вместе с Императором, для сопровождения его в мире теней, из жизни ушли тысячи людей. Отчасти это было сделано и для сохранения тайны захоронения. Прах Императора вместе с несметными богатствами приняла гора Линьшань. С тех пор это место хранит величие и славу империи Цинь.

Настоятель сделал паузу, и внимательно посмотрел на обоих друзей.

- Должен вам сказать, что согласно изложенному, вместе с Императором были захоронены и книги. Не скрою, что Высочайший очень хотел бы познакомиться с этими книгами.

В глазах Фэя промелькнула растерянность. Такого поворота дела он не ожидал. Лицо Ли осталось непроницаемым.

От Настоятеля не укрылось сомнение, посетившее юношу.

Видите ли, я не открою большой тайны, если скажу, что у Сына Неба много подданных, и совсем мало настоящих и преданных друзей. К их числу он, несомненно, причисляет и вас. Добавлю так же, что Высочайший никогда не позволил бы себе просить вас о подобном одолжении, если бы не чрезвычайная важность книг, о которых идет речь. В рукописи, которую я держу в руках, говорится, что они привезены с островов Бессмертия.

Фэй и Ли склонились в низком поклоне.

Повелитель Вселенной может рассчитывать на нас.

Высочайший не сомневался в вашем бесстрашии и преданности.

Ли вежливо вытянул вперед правую руку.

Я могу просить Учителя об одолжении задать ему несколько вопросов?

Да, без сомнения, господин Ли.

Гора Линьшань и местность, прилегающая к ней весьма обширны. В начале разговора вы, Учитель, сказали, что для сохранения тайны погребения, было приказано убить тысячи знавших его людей. Где нам искать гробницу Ин-чжэня?

В глазах Настоятеля появилась еле уловимая улыбка.

Вам не придется искать место погребения. Те, кто отдает такие приказы, нередко оставляют себе маленькую пластину бамбука, или кость, на которых начертаны несколько иероглифов. В свое время вы получите возможность ознакомиться с ними. А пока я попрошу вас уделить оставшееся до весны время характерным особенностям и языковым стилям эпохи Великого Императора. У вас не будет права на ошибку.

Покинув Настоятеля, друзья некоторое время молчали. Они сидели на деревянной скамье в дальней части монастырского сада, и смотрели, как в воздухе кружатся большие узорчатые снежинки. Было холодно и сыро, но юноши, погруженные каждый в свои размышления, этого не замечали. Неожиданно страшная картина предстоящего им дела угнетала обоих. Осквернение могилы покойного всегда считалось преступлением против его души. Войти же в гробницу Сына Неба для истинных детей империи Хань было преступлением совершенно немыслимым. Кроме того, с местом упокоения Цинь-ши-Хуанди было связано немало жутких, леденящих кровь историй.

Ну, и что ты думаешь? – Прервал, наконец, молчание явно удрученный Фэй.

Что тут думать, надо выполнять! – Сосредоточенно глядя перед собой, ответил Ли.