это отличается от нормы, но мало ли с каких диких планет получен этот экземпляр. Замечательно! — сделал он вывод и добавил: — Третья процедура.

И тут же тело подопытного подверглось различным нефатальным нагрузкам: легкий разряд электричества, небольшое увеличение давления в его камере, точечное воздействие на определенные участки тела. Даже был пущен газ, раздражающего свойства.

— Потрясающе! — вновь воскликнул он. — Такое впечатление, что он только что родился!

Издевательства прекратились и профессор даже открыл крышку, но не для того, чтобы освободить его. Наоборот, он приготовил какие-то инструменты, затем достал из контейнера емкость с плавающим там нечто. По внешнему виду оно напоминало морскую звезду, а по консистенции медузу. Некоторое время он размышлял, поглядывая то на парня, то на инструменты и, в конце концов, кивнув себе, отложил последние в сторону. Аккуратно достав этот странный симбионт, он разъединил его и одну половину он положил молодому человеку на лоб, вторую на грудь. Спустя полминуты оба студенистые звезды шевельнулись и стали погружаться в тело, и спустя еще минуту ничего не напоминало об этой процедуре.

А через пять минут начались странности. Подопытного затрясло, хотя должна была повыситься температура, затем его тело начало стремительно охлаждаться, что вообще не лезло ни в какие ворота. И наконец-то, подопытного бросило в жар, причем скачок был настолько быстрым, что профессор не успел дать команду на охлаждение, как она снова снизилась до стандартной.

— Хм, — старый аграф задумчиво уставился на мониторы, — ничего не понимаю. Если на симбионт так повлияла та его аномальность… нет, не могло этого быть, — и дальше пошел бубнежь, состоящий из научных терминов.

В конце концов, профессор вынужден был признать, что эта идея не увенчалась успехом. В последнее время он занимался разработкой симбионта, который наделял бы любого аграфа пси-способностями, а имеющих их — усиливал. В данный момент он был далек от завершения проекта и только изучал воздействие того или иного симбионта на организм. И все это с фатальными последствиями. Так сказать, набирал базу для дальнейшего анализа и уже более подробных исследований. Данный тип должен был вызвать жар у пациента, воздействовать на определенные точки организма, а результатом должно быть периодические всплески пси-активности, а в конце смерть. Это было первое его такое фиаско, где не подтвердилось ни одно предположение.

— Пси-активность — без изменений, — доложил один из помощников. — Жизненные функции падают.

Но профессор не слышал этих слов, пребывая в своих рассуждениях и пытаясь понять свою ошибку. Он уже дошел до выхода, как дугой помощник, повысив голос, спросил:

— Что делать с подопытным?

— А? Что? — вскинул он голову. — Выбросьте на помойку. Как всегда.

Всех тех, над кем проводились эксперименты и кто умирал, выбрасывали в одно место, называемое помойкой. Хищники, которых водилось много в лесах, находящихся на равнине ниже плато, не оставляли даже костей от трупов. Именно в это место и отвезли парня, сбросив из приземлившегося флайера. И улетели, не заметив, как кожа молодого человека затвердела и приобрела светло-коричневый цвет. Спустя еще полчаса создавалось впечатление, что тело начало разбухать, пока не приняло размеры большого кокона. До утра так ни один хищник и не посетил это место.

Фронтир империи Аграф, система Дикая-3, лес.

Осознала она себя в тот момент, когда открытая пасть какого-то хищника пыталась откусить ей голову. Испугаться не успела, зато ударила ее своей ручкой, совсем не удивившись раздавшемуся хрусту, а затем вою. Вскочила на ноги и осмотрелась — рядом с ней лежали еще трое детей. Наклонилась, пошевелила одного, второго, третьего и, убедившись, что они мертвы, попыталась вспомнить, как здесь очутилась. Но все, что смогла подсказать память — это белая комната с какими-то трубками, зеркалами и чем-то металлическим. Сравнила себя с ними — возраст примерно одинаковый, но там все были мальчики. И так же, как и она, полностью обнаженными. Услышала шорох за спиной и оглянулась, встретившись взглядом с животным, очень похожим на отогнанного хищника. Развернувшись, она побежала прочь.

Спустя три дня встретилась с людьми, которые привели ее в поселение, где она и стала жить.

С тех пор прошло уже два года, и периодически девочка приходила на место, где осознала себя, с детской наивностью надеясь, что придут ее родители и заберут отсюда. Вот и сейчас она раздвинула ветки куста и посмотрела на поляну. Зыркнув своими изумрудными глазами вправо, затем влево, она скрылась, и буквально сразу вынырнула из-за него и, постоянно бросая взгляды в стороны, подбежала к чему-то непонятному. Постучала по поверхности и изумленно произнесла:

— Неужели это такая большая бабочка? Хочу ее увидеть! — ухватила за какой-то непонятный отросток и довольно легко потащила за сбой кокон.

Показывать свою находку она никому не желала, поэтому направилась не к поселку, а в свое тайное место, где бывала очень часто, иногда живя по нескольку дней. На середине пути она все-таки устала и присела отдохнуть, оперевшись спиной на свой груз. Спустя несколько минут ей показалось, что кокон потеплел, и она резко отпрыгнула, вставая на ноги. Ей представилось, что вот-вот он раскроется и из него появится прекрасная бабочка, но тот по-прежнему остался коконом. Вздохнув, она снова присела отдохнуть, а спустя час отправилась дальше.

Вот уже чуть больше месяца она ухаживала за чем-то непонятным. Именно ухаживала и именно за непонятным. Придя в поселок, девочка расспросила всех взрослых о гигантских бабочках, но получала один и тот же ответ — таких не бывает. А вернувшись, убедилась сама — от этого кокона протянулся отросток к воде, а еще один опустился в землю, чего никогда не бывает с личинками насекомых. Однажды, сидя совсем рядом с ним, ей подумалось, что тот пьет воду и ищет пищу этими своими щупальцами. Недолго думая, она сбегала, нашла грибы и положила их рядом. Из кокона вылезло еще одно щупальце и съело все угощение. Вот именно с тех пор она и ухаживала за своим дитем — кормила различной едой.

В поселке она жила сама, ни с кем не сошлась и не дружила, выполняла только свою работу по добыче еды и помогала, если надо перенести что-то тяжелое. Сначала она очень удивлялась тому, что все жители были очень слабыми, и только спустя какое-то время поняла, что это она очень и очень сильная. Причину этого она не знала и