– А в полицию обратиться? – предложила она.

– Солнышко мое! – грустно улыбнулась я. – Неужели вы думаете, что там этим кто-то будет заниматься? Они ведь как рассуждают: нет тела, то есть трупа, – нет дела. Да они даже заявление мое не примут!

– Вообще-то, да, – согласилась она.

– Посмотрите, пожалуйста, чей это телефон. Может быть, это кто-то из моих знакомых так шутит, и тогда я с ним сама разберусь, – попросила я ее.

Поколебавшись, девчушка пощелкала клавиатурой и подняла на меня растерянные глаза.

– Что? Не авторизованная? – догадалась я, и она кивнула. – Простите за такое нахальство, но, может быть, вы сделаете для меня распечатку входящих и исходящих звонков хотя бы за последнюю неделю? Я тогда посмотрю, с кем этот шутник разговаривает, и, как знать, может быть, наших с ним общих знакомых найду, – подпустив в голос слезу, почти взмолилась я, перегнувшись через стойку и вешая на спинку ее стула пакет с коробкой конфет.

– Зачем это?! Не надо! – всполошилась она.

– Девушка! Милая! Да вы поставьте себя на мое место! Неужели вы не дергались бы, случись такое с вами? – умоляла ее я.

Подумав, она согласилась, и через несколько минут я уже была счастливой обладательницей двух распечаток. Конечно, это была разовая операция, до хорошо налаженных связей мне еще далеко, но сейчас мне и этого было достаточно.

Рассыпавшись в благодарностях, я взяла листочки и, покинув офис, устроилась в тенечке большого старого дерева на лавочке, собираясь внимательно изучить свою «добычу». Тут-то и оказалось, что рано я обрадовалась и распиналась перед девицей тоже зря – на листках были только номера телефонов, а вот имена их владельцев так и остались тайной, покрытой мраком. Чертыхнувшись, хотя девушка сделала именно то, о чем я ее и просила, – ведь номера своих знакомых я обязательно должна была знать – я нашла в распечатках номера Коробова и Валерия, а вот что делать с остальными, это мне еще предстояло решить. Конечно, можно было начать их обзванивать и, притворившись, что я ошиблась номером, попытаться что-то выяснить, но дело это долгое и муторное, да и злоумышленника, окажись он в этом списке, так и спугнуть можно, если Коробов сбежал, предварительно предупредив Стива, тот и сам мог забить тревогу. Так что мне ничего не оставалось, как только дожидаться распечаток от Кирьянова.

Купив с горя мороженое – фигура фигурой, но я утешала себя тем, что в такую погоду любые лишние калории от жары мигом сгорят, – я принялась дословно вспоминать, что именно говорила мне о Стиве Доро девица из агентства. Мне на память пришли ее слова о том, что лет пятнадцать-двадцать тому назад он был очень даже хорош и высоко котировался. Пока что было непонятно – в каком качестве, но я предположила, что в те годы он мог быть в Тарасове личностью довольно известной. А поскольку в то время я сама пребывала в отроческом состоянии, знать его или слышать о нем я никак не могла. Но и те, кто знал, могли уже забыть его – выпавшие из «обоймы» люди обычно очень быстро выветриваются из чьей-либо памяти. Так что мне предстояло пустить в ход тяжелую артиллерию, то есть Венчика Аякса – быть не может, чтобы он о нем ничего не слышал! И волновало меня только одно – где Венчика искать, потому что он из-за жары мог и где-то на пленэре обретаться.

На самом деле его звали Вениамином Аясовым и был он бомжом по призванию – есть такая, хоть и небольшая, категория людей. Он не только не тяготился своим положением, а получал от жизни максимум удовольствия, используя свободное время, которого у него было предостаточно, для созерцания окружающего его мира и философских размышлений. А что? Жил он в теплом подвале многоэтажного дома, откуда его не то что никто не гонял, а даже привечали, здраво рассудив, что такой бесплатный тихий сторож гораздо лучше неорганизованного сброда, который раньше, бывало, поселялся там и от которого можно было ждать любых неприятностей – вроде пожара. Да и старые вещи людям всегда было куда девать, если жаль было их выбрасывать, так что одевался Венчик вполне пристойно. На пропитание он зарабатывал сбором алюминиевых банок и бутылок, да и от меня ему неплохо перепадало за работу, а помощником он был неоценимым. Пользуясь среди своих «коллег» во всем городе огромным авторитетом за добродушный характер и умение поддержать на какую угодно тему разговор, он в любой незнакомой компании мгновенно становился своим.

Я вернулась к своему дому и с ненавистью посмотрела на машину – делать нечего, на своих двоих я Венчика могу и до вечера проискать, и – безуспешно. Я начала поиски от его дома, где сердобольные старушки, иногда подкармливавшие его, заверили меня, что он «дома», то есть никуда не делся. Я принялась нарезать круги по окрестностям, постепенно увеличивая радиус поисков, и, наконец, нашла его на скамейке в парке беседующим с каким-то ветхим старичком, причем, судя по всему, было ясно, что они знакомы давно. Остановившись в сторонке и дождавшись, когда Венчик меня увидит, я вышла из машины, медленно пошла по дорожке – нечего своего «агента» перед посторонними засвечивать.

– Матушка, Татьяна Александровна! – услышала я за спиной и обернулась.

Гремя смятыми банками в авоське, за мной поспешал Венчик. Мы с ним отошли подальше и остановились в тени большого старого дуба.

– Привет, Венчик, – сказала я. – Как жару переносишь?

– А чего мне сделается? – усмехнулся он. – Да и разве это жара? Ведь все познается в сравнении. Вот я тебе сейчас расскажу…

Вот уж с чем я с трудом мирилась – хотя избегала этого, как могла, – так это с его пристрастием рассказывать притчи, которых он знал великое множество, а может, и сам придумывал – с него станется! Но терпеть все это сейчас я не собиралась – настроение было не то, так что я его прервала:

– Венчик, в следующий раз я тебя выслушаю с удовольствием.

Что-что, а обижаться Венчик не умел. Или он только на меня не сердился? Впрочем, неважно.

– Чего стряслось-то, матушка? – уставился он на меня.

– Ты ведь тарасовский? – спросила я, и он кивнул. – Тогда вспомни, пожалуйста, не встречалось ли лет пятнадцать или около того тому назад тебе такое имя: Стив Доро.

– Батюшки! – удивился Венчик. – Чего это ты его вспомнила?

– Так ты его знаешь?! – воскликнула я, костеря себя за то, что потеряла зря столько времени – не в Интернете надо было копаться, а сразу к Венчику идти, он гораздо лучший и более надежный источник информации!

– Не знаком, но слышал, – поправил он меня. – Ты-то по малолетству тогда такими вещами не интересовалась, а вот бабенки на него, ох, и заглядывались! А он действительно был хорош!

– И чем он занимался? – быстро спросила я.

– Стриптизом мужским, – объяснил Венчик. – «Шоу Стива Доро», и он – в главной роли! – в манере настоящего конферансье объявил он торжественным тоном.

– Подробности! – потребовала я.

– А чего тут особенно рассказывать-то? – пожал плечами Венчик. – Лихие девяностые! Одно слово! Вот какой-то московский деятель и открыл в Тарасове мужской стриптиз-клуб, и название-то у него было – тьфу, прости господи! – «Самец». Это надо же было такое удумать! В Москве-то они уже не в новинку были, а у нас – первый такой появился! Ну, и потянулись туда бабы с деньгами! А парни-то не только танцами деньги зарабатывали. Мужьям такое, конечно, не по нраву пришлось, так что, бывало, и поколачивали самцов этих.