Прошло лишь немногим больше часа с тех пор, как мы распрощались с отцом. В прежние годы мне бы и в голову не пришло позвонить ему, но за последние восемь месяцев в наших отношениях многое изменилось. И вот, по не вполне понятным мне причинам, я выбрал минутку, чтобы набрать его номер и рассказать о случившемся с Эрин и ребенком. Несмотря на мои возражения, Лондон заявил, что приедет в больницу, как только сможет.

Для осмотра Эрин с четвертого этажа пригласили доктора Элизабет Олдс, которая пришла с врачом-практикантом. Вдвоем они принялись измерять, осматривать, выслушивать и проминать мою жену в самых немыслимых местах. Сердце ребенка билось гораздо чаще положенного, и это всерьез встревожило доктора.

– Нужно срочно отправить ее на УЗИ, – заявила она практиканту, который прикрывал простыней объемный живот Эрин. – Пусть это сделает доктор Симмс. Попросите его сосредоточиться на стенке матки. А я тем временем проверю, есть ли у нас свободная операционная.

– Кому-то требуется операция? – поинтересовался я, наивно полагая, что речь идет не об Эрин.

Прежде чем ответить, доктор набросала пару строк у себя в блокноте.

– Боюсь, что вашей жене, мистер Уитт.

Я бросил взгляд на Эрин.

– Вы уже знаете, что с ней?

– Могу лишь догадываться. Скорее всего, abruptio placentae. Иными словами, плацента оторвалась от внутренней стенки матки, чем и объясняется кровотечение. Одновременно мы наблюдаем беспокойство малыша, которому на данный момент не хватает кислорода. Даже частичный обрыв плаценты может привести к серьезным проблемам с ребенком, – добавила она после небольшой паузы. – Как и с матерью.

– Хотите сказать, что они могут…

– Да. – Я не столько услышал, сколько почувствовал ее пугающий ответ.

Я крепко сжал ладошки Эрин. Жена смотрела куда-то в сторону, отказываясь принимать реальность происходящего. Из-за моего упрямства она слишком долго ждала этой беременности и не могла теперь смириться с тем, что все может оборваться раз и навсегда. По какому-то капризу судьбы под угрозой оказалась ее собственная жизнь. Хуже того, в опасности оказалась жизнь ее долгожданного ребенка – нашего ребенка. Только сейчас, когда я мог окончательно распрощаться с надеждой стать отцом, само понятие отцовства обрело для меня новый смысл.

– Доктор Уитт, – голос врача вырвал меня из этих тяжелых размышлений, – вашу жену нужно срочно перевезти наверх. Вам придется остаться в приемной – до тех пор, пока мы не решим, как нам лучше поступить. Хорошо?

Я послушно кивнул. Практикант и санитар выкатили Эрин из палаты и заспешили по длинному коридору с его автоматическими дверями. Не прошло и нескольких секунд, как они уже скрылись из вида.

– Ваша жена в хороших руках, мистер Уитт, – утешила меня доктор Олдс, прежде чем отправиться на поиски операционной.

Я вышел за ней в главный вестибюль, соединявший отделение «Скорой помощи» с больницей. По пути мне встретился санитар, кативший в кресле будущую роженицу. Взгляд мой зацепился за совсем еще молоденькую девушку. Она показалась мне до странности знакомой. Я взглянул на девушку повнимательней, и мы оба тут же узнали друг друга.

– Ветеринар! – ахнула она.

– Маленькая Притворщица! – удивленно протянул я. Для меня было полной неожиданностью наткнуться здесь на девицу, которая несколько месяцев назад с успехом увела сумочку у моей жены… лишь для того, чтобы через некоторое время вернуть ее со всем содержимым. Санитар, поняв, что мы знакомы, остановился.

– Что… что ты здесь делаешь? Ты беременна?

В глазах у девушки заблестели слезы. Она кивнула.

– Ну и ну! И что… ты уже была… в ту ночь?

Она вновь кивнула.

– Потому-то мы и украли деньги. – Она быстро смахнула непрошеную слезу. – Простите, что так вышло.

– Не переживай, – сочувственно сказал я. – Все мы время от времени совершаем ошибки.

Санитар наклонился к плечу девушки и прошептал:

– Мэм, нам нужно срочно подняться в родильное отделение.

– Так ты уже рожаешь? – удивился я.

Девушка откинула назад прядь волос.

– Воды уже отошли, – сказала она, махнув мне на прощание рукой.

Помахав в ответ, я заспешил по коридору. Мысли мои вновь вернулись к Эрин… и к нашему ребенку.

Молитва никогда не помогает мне на поле для гольфа. Все дело, должно быть, в том, что я отвратительный игрок.

Билли Грэм[34]

Когда я добрался до приемной, Лондон уже сидел там. Мне он тоже предусмотрительно занял местечко.

– Как Эрин? – тут же поинтересовался он.

Усевшись, я подробно пересказал все, что случилось после моего возвращения домой, включая неутешительный прогноз врача.

– Это нечестно! – простонал я, пряча голову в ладони.

– Ты прав.

– Если сейчас что-нибудь случится с ребенком, в этом будет только моя вина. Если бы не я, Эрин давно могла бы забеременеть.

– Чушь собачья. Никто тут не виноват. Подобные вещи просто… происходят.

Как бы ни хотелось отцу поддержать меня, никакие слова не могли настроить теперь на оптимистичный лад. Несколько минут мы молча сидели на жестких виниловых стульях, но от этого мне стало только хуже. Вскочив, я начал расхаживать по людной приемной. Жизнь казалась бесконечным хаосом. Лишь сейчас я осознал всю безнадежность смертного бытия. Я припомнил горькие слова, которые отец выплеснул на бумагу в день смерти матери. Кто-кто, а я точно не стал бы его осуждать, ведь подобные чувства закрались и в мое сердце. Перспектива потерять разом жену и ребенка напрочь лишила меня покоя. Зачем вообще хвататься за тонкую ниточку счастья, если она может оборваться при малейшем дуновении ветерка? Неужели Бог так жесток, что подвешивает перед нами счастье, как морковку перед осликом, – только для того, чтобы отдернуть ее в самый последний момент?

Минут пять расхаживал я по приемной, обвиняя во всех бедах безжалостного Бога, но легче мне от этого не стало. Тогда я вновь уселся рядом с Лондоном. Еще через пару минут к нам подошла доктор Олдс.

При виде ее я тут же вскочил на ноги.

– Ну, как они? – с тревогой поинтересовался я.

– Что я могу сказать… УЗИ подтвердило наши опасения. Плацента действительно отошла. Хорошая новость состоит в том, что теперь мы точно знаем, с чем имеем дело.

– А плохая?

Она поджала губы.

– Беда в том, что нам не известно, когда началось это отделение. Следовательно, мы не в состоянии определить, сколько времени длилось кровотечение и как долго малыш страдал от нехватки кислорода. Хорошим знаком можно считать то, что кровь появилась в тот самый момент, когда у вашей жены случился приступ боли. А значит, можно надеяться, что все началось сегодня вечером. Но не исключено и внутреннее кровотечение. А оно могло длиться и день, и неделю. В общем, сейчас мы готовимся к операции. В подобной ситуации необходимо как можно скорее извлечь ребенка. Если все пройдет успешно, уже через час ваш малыш появится на свет.