– Спешиться, – приказал хорунжий, и казаки мигом оказались на земле. Десятерым он приказал быть наготове, а с остальными скрытно подкрался к кошаре, в которой спали турки.

– Приготовиться, брать будем без шума, – только и успел проговорить он, как появившийся словно из-под земли турок нанес удар саблей одному из казаков. Казак, охнув, упал. Но рядом с ним, сраженный шашкой, лег и турок.

Застигнутые врасплох турки сдались без боя и были отправлены в полк, а дозор продолжил путь. Это была первая жертва казаков в начавшейся Русско-турецкой войне.

Вскоре стало ясно, что турки, недооценившие русские силы и считавшие их слишком малочисленными для наступательной кампании, были застигнуты врасплох. Как стало известно, Мухтар, оставив в Карсе 10-тысячный гарнизон, поспешил с оставшимся у него слабым отрядом прикрыть Эрзерум. Отойдя за Соган-лугский хребет, он собрал на позиции у Зивина всего 4500 штыков и 6 орудий. Другой отряд в 7 тысяч прикрывал Эрзерум в Алашкертской долине. Положение их было критическим. Однако Лорис-Меликов не сумел воспользоваться своим огромным численным превосходством. Остановившись в 20 верстах от Карса, Лорис обратил все свое внимание на эту крепость и свел деятельность главных сил к рекогносцировке в ее сторону. Он подарил турецкому командованию целый месяц.

Пока наши главные силы бездействовали у Карса, Ахалцихский отряд генерала Девеля, в авангарде которого шел 2-й Владикавказский полк, двигался к Ардагану. 16 апреля отряд остановился вблизи крепости. Узнав о подходе нашего отряда, турки впереди крепости устроили укрепленный лагерь. Они построили вокруг крепости каменные укрепления, в которых засели до тысячи человек пехоты, усилили их конным отрядом, чтобы не дать возможности подойти русским сразу к крепости. Все 92 орудия, находящиеся в крепости, простреливали местность.

– Проведите разведку боем, – приказал генерал командиру полка, желая хотя бы приблизительно выяснить турецкие силы.

– Будет сделано! – ответил тот и вызвал к себе сотенных.

– Наша задача выманить из укреплений, как можно больше турок и завязать с ними бой. – Поставил он им задачу.

– Посмотрим, как они будут действовать, узнаем их силу, а заодно возьмем пленных.

– Хорунжий Чумак, – обратился он к одному из сотенных, – вы пойдете в центре, но будьте осторожны, как бы противник не устроил нам западню. Возьмите побольше ружейного запаса.

Вечерело. Распределив казаков, командир скомандовал: – Вперед! – И понеслась казачья лава на укрепление.

Турецкие пушки сделали несколько выстрелов и, не причинив вреда наступающим, прекратили огонь. Казаки приближались. Турки встретили их ружейным огнем.

– Шашки вон! – подал команду хорунжий, чтобы повести казаков на штурм. Но что это? С фланга прямо на них двигалась армада турецкой пехоты, ощетинившаяся штыками, а в тыл проскакал конный отряд.

– Спешиться! Винтовки к бою, – подал он команду. – Целься, пли…

Дружный залп возымел действие. Ряды противника поредели. Но его силы были больше наших.

– Братцы, отходим, ближе выстрела турка не подпускать, – раздалось по цепи, и казаки, отбиваясь ружейным огнем, отошли к своим.

Увидев результаты казачьей атаки, генерал Девель на штурм крепости не отважился и попросил подкреплений.

5 мая, когда для подкрепления прибыл отряд генерала Геймана, начался штурм крепости. Молодцом показала себя артиллерия. Это ее огнем было перебито 1750 турок, а остатки 4 тысячи бежали. На протяжении восьми верст преследовал Владикавказский полк противника, при этом казаки взяли в плен несколько офицеров и более 100 солдат. Трофеями были 400 пленных и все 92 орудия, стоящих в крепости. Наш урон составил 9 офицеров и 335 нижних чинов. После взятия Ардагана собрался Военный Совет. Главный его вопрос: как действовать дальше?

– Чтобы действовать против крепостей и против войск Мухтара, сил у нас явно недостаточно, – отмечали выступающие.

– Что же предлагаете делать? – спросил Лорис-Меликов.

– Надо выбирать что-то одно: или крепости, или живая сила противника, – заметил командир казачьего полка.

Были еще предложения. Но Лорис пренебрег знаменитым румянцевским правилом и выбрал первое – взятие крепостей. Он предписал Эриванскому отряду генерала Тергукасова отвлечь на себя все внимание неприятельской армии, а сам, присоединив Ахалцихский отряд, все свои силы, 37 тысяч человек, сосредоточил у Карса. Одну часть этих сил под командованием генерала Девеля он назначил для осадных работ, а другую – генерала Геймана – для защиты ее от удара полевой неприятельской армии. А тем временем к туркам успели подойти подкрепления, и в середине мая отряд Мухтара достиг 30 тысяч человек.

3 июня гарнизон Карса предпринял попытку прорыва осады, которая была отражена в славном деле при Аравартане казаками-терцами. Все дело здесь решила беспримерная атака 2-го Кизляро-Гребенского полка и северских драгун. Полк пошел в карьер на знаменитую арабистанскую пехоту, прикрытую огнем 50 орудий, прошел пять неприятельских линий, изрубив множество арабистанцев, понеся небольшие потери. Конники гнали турок до самой крепости.

В тот же день 3-го июня Лорис-Меликов, поблагодарив казаков и северцев, собрал старших офицеров.

– Обстановка тревожная, – сообщил он. – Неприятель не случайно стал учащать вылазки, по-видимому, он ждет помощи.

– Больше мы им такой возможности постараемся не дать, – заверил командующего казачий командир Миронов.

– Я надеюсь на вас, терцы, – сказал с благодарностью Лорис. – Но еще есть новость. Разведка сообщает, что к Соганлугу движутся турецкие войска.

– Да, это некстати, – с сожалением заметил начальник штаба, – но мы же и к этому готовились!

Слово взял Лорис-Меликов.

– Генералу Гейману приказываю двинуться за Соганлуг и воспрепятствовать Мухтару идти на выручку Карса, а также оказать содействие Эриванскому отряду, – объявил он.

9 июня отряд Геймана численностью 19 тысяч человек, при 64 орудиях, выступил на Милли-Дюз и Саракамыш. Разведка выяснила, что Мухтар с главными своими силами пошел в наступление на Эриванский отряд Тергукасова, а на Зивинской позиции оставил дивизию Измаила Хаки-паши.

Возник вопрос, идти ли к Хоросану и, встав между отрядами Мухтара и Измаила, бить их по очереди, не допуская их соединения, облегчив тем самым положение Эриванского отряда, или атаковать Зивин.

Гейман не был Котляревским и принял второе, посредственное, более легкое решение. 13 июня он атаковал зивинскую позицию. И хотя войска показали чудеса храбрости, в частности отличились опять казаки 2-го Кизляро-Гребенского и 2-го Волгского полков, штурм был отбит. Потеряв в этой атаке 844 человека, турки – 540, Гейман пал духом и отступил.

Лорис-Меликов, растерявшись, тоже снял осаду Карса и 28 июня отвел войска на границу.

Таким образом, почти все занятые территории, за исключением Ардагана, были потеряны, а Эриванский отряд, оставленный один против всей армии Мухтара, был поставлен в критическое положение. Обремененный ранеными, израсходовав свои припасы, отряд попал между двух огней: корпусом Измаила – из войск Мухтара численностью 8 тысяч человек при 24 орудиях и корпусом Фаика, который осадил Баязет.