У меня запылали щеки. Только этого не хватало!

— Молчишь? — лэйди нахмурилась. — Неужели стряслось что-то дурное? Лэрд обидел тебя?

— Нет, — я покраснела, вспомнив нашу последнюю совместную ночь. Если я кричала, то лишь от наслаждения. Но в этом-то и проблема. Не должна греховная связь приносить столько удовольствия. — Он собирается развестись с вами и жениться на мне! — выпалила я в сердцах.

— Лэрд рассказал мне о своих планах.

— И вам все равно?

— Все к этому шло. Я давно просила мужа отпустить меня в монастырь. И дело вовсе не в моей исключительной набожности. Я – дочь Абердина. Благополучие страны для меня важнее всего. Представь, что будет, если лэрд умрет, не оставив наследника. Страну разорвут в клочья. Возможно, Абердин никогда уже не оправится. Я не могу допустить, чтобы это случилось из-за моего эгоизма.

— Вы уезжаете в монастырь?

— В самое ближайшее время.

Я вдруг поняла: вот он мой шанс. Судьба предоставила мне вторую попытку. Я все-таки сбегу. Пусть недалеко и не насовсем, но это лучше, чем ничего. Я хотя бы побуду вдали от двора.

Поддавшись порыву, упала перед креслом лэйди на колени:

— Возьмите меня с собой! Умоляю!

— Милое дитя, — лэйди подняла меня, — что за глупости ты придумала? Тебе рано уходить в монастырь. Ты еще молода и полна сил. Твоя жизнь только начинается, и она обещает быть блестящей. С какой стати тебе добровольно обрекать себя на затворничество?

— Это не навсегда. Только до свадьбы. Мне необходимо уехать отсюда. Побыть одной, подумать, успокоиться. Монастырь самое подходящее для этого место.

Лэйди задумалась.

— Что ж, — в итоге сказала она, — это разумно. Во время подготовки к свадьбе тебе будет полезно покинуть двор. Это убережет тебя от многих бед. Но, — добавила она, — только с позволения лэрда. Я не могу просто взять и увезти тебя с собой.

У меня внутри будто распрямилась сжатая пружина, наотмашь ударив по нервам. Попросить о чем-то лэрда означало увидеться с ним.

— Я замолвлю за тебя словечко, — произнесла лэйди Кэйталин. — Постараюсь убедить Анрэя в необходимости этой поездки. Но тебе все равно придется лично поговорить с ним. Без этого не обойтись.

Я вздохнула. Мне предстояла очередная битва. Готовилась я к ней тщательно. Надела скромное платье, волосы собрала в тугой пучок на затылке, так чтобы не выбилась случайная прядь. Губы не подкрасила, глаза не подвела, щеки и те не подрумянила. Пусть бледность подчеркивает мою строгость и решительность.

Я вошла в кабинет лэрда, опустив голову и сложив руки в замок. Мужчина в компании советника разбирал бумаги, но, увидев меня, замер с ворохом листов в руках.

— Оставь нас, — кивнул он советнику.

Того как ветром сдуло. Похоже, несдержанность лэрда в последние дни коснулась всех.

— Флориана, — он прошептал мое имя, словно пробуя любимое вино, которого давно был лишен. — Ты пришла.

— Чтобы просить вас о милости, мой лэрд, — я не поднимала головы, глядя себе под ноги.

— Кэйталин говорила мне о твоем желании посетить горный монастырь. Могу я узнать зачем?

— Чтобы подготовиться к свадьбе и попросить благословения у богов. Молитвы идеально для этого подходят. А молиться, как известно, лучше в святом месте.

Лэрд зашелестел бумагами. Я украдкой бросила на него взгляд исподлобья: мужчина бездумно перекладывал листы из одной стопки в другую. Это был его способ потянуть время. По хмурой складке между бровей можно было догадаться, что он пытается подавить вспышку гнева. Увы, гнев победил.

Мужчина, вскочив на ноги, одним резким движением смел бумаги со стола. Они разлетелись по кабинету белыми хлопьями. Я следила за их танцем в воздухе, думая о снеге.

Отмахиваясь от бумаг, лэрд подошел ко мне.

— Ты едешь, чтобы скрыться от меня?

Я посмотрела на него. Пусть прочтет ответ в моих глазах.

Лэрд схватил меня за талию и прижал к себе. Я не сопротивлялась. Даже когда он поцеловал – жадно, требовательно – была спокойна. Я не отвечала на ласку, но и не отталкивала мужчину. Наученная горьким опытом, в этот раз я не дала ему то, чего он хотел. Пусть руки жаждали обнять его, зарыться пальцами в волосы, а губы изнывали от желания раскрыться ему навстречу, я сдерживала порыв, зная – мое равнодушие заставит лэрда задуматься.

— Ты больше не хочешь меня? — спросил он, прервав поцелуй.

Я молчала.

— Я так пугаю тебя, что ты решила спрятаться от меня в монастыре? — голос лэрда по-прежнему звучал властно, но в его глазах читалась неуверенность, тронувшая меня.

— Мне необходимо побыть одной, — ответила я. — Вы отказываетесь отпустить меня домой, так отпустите хотя бы в монастырь.

И он отпустил. Сперва из своих объятий, а потом из Кингросса в горный монастырь.

Я успокоилась еще по дороге в монастырь. Холодный, зимний ветер остудил мою голову, и я взглянула на ситуацию с другой стороны. Замужества мне не избежать, как и проблем связанных с ним. Но в моих силах приспособиться к новым обстоятельствам. Я пришла к выводу, что лучшим вариантом будет подчиниться. Сотни женщин выходят замуж за нелюбимых. И ничего, живут как-то.

Так я думала всю дорогу, приучая себя к мысли, что быть мне лэйди. Но сердце все равно ныло, не желая смиряться.

— Мы подъезжаем, — на исходе шестого дня сказала лэйди Кэйталин.

Я выглянула из окна кареты, но увидела только подножие гор, припорошенное снегом. Ни единого намека на здание монастыря.

— Посмотри выше, — посоветовала женщина.

Я запрокинула голову. На высоте метров двадцати располагался вход. Огромный, как разинутый рот великана, провал с колоннами.

— Как мы туда попадем? — изумилась я.

— Скоро узнаешь.

— А Снег и охрана? Они тоже поднимутся с нами?

— Нет. Ни воинам, ни собакам наверх нельзя. Для них неподалеку есть постоялый двор. Придется тебе на время разлучиться с любимцем.

Карета остановилась у скалы. Мы вышли, а сверху спустился подъемник. Я впервые встретила такое приспособление. Оно казалось ненадежным. Продуваемая со всех сторон площадка, закрепленная на канатах, которые где-то там наверху вручную тянули монахи. При помощи рук и ног взбираться на скалу и то безопаснее.

Но лэйди спокойно ступила на подъемник и поманила меня. Я встала рядом, вцепившись ей в руку. Наверное, после моей хватки у нее останется кровоподтек, но я ничего не могла с собой поделать. От страха я едва не лишилась чувств. В сознании удерживала мысль: если упаду в обморок, точно свалюсь с подъемника и разобьюсь.