— Житие Серафима Саровского — это, разумеется, то, что нам надо, — Элигор сохранял любезность, но на сей раз его улыбка была вымученной, словно у него разом заболели все зубы. — Думаю, следует также экранизировать обстоятельства Крещения Руси и тяжкую долю патриарха Тихона… лучше на каждую ленту по три часа, как «Список Шиндлера». Чем фильм длиннее, тем больше вероятность умных отзывов критиков и получения «Оскара». Денег из бюджета не жалко. Это мы зарплаты урежем или пенсии — ничего, потерпят… а вот на Серафима Саровского — завсегда: на том стояла Русь и стоять будет.

Творческая интеллигенция взорвалась аплодисментами.

Элигор сохранил на губах тонкую улыбку. Общеизвестно, чем кончились все эти Законы Божии, посты и строгости в 17-м году, когда тот же народ-богоносец тысячами церкви разрушал. Неплохо бы провести аттракцион по второму кругу — и, похоже, дело продвигается. Скоро всеми этими православными фильмами, законами об оскорблении чувств верующих и прочим букетом прекрасностей людей доведут до белого каления — тогда, как и при большевиках, можно лениво «стричь» купоны и утирать рога завистникам в Коллегии Демонов. Разгром оппонентов руками их же сторонников — что может быть виртуознее? Вот где изощрённая интрига, игра разума и хитроумный полёт мысли, настоящая Византия (в Константинополе при династии Ангелов Элигор занимал должность севастократора[18]и откровенно скучал по прошлому). Режиссёры сидели смирно, смачивали в чае губы и напряжённо улыбались. Если бы не Элигор, они бы прямо сейчас с удовольствием сцепились друг с другом в драке за бюджетное бабло, однако официозность обстановки и общий культурный настрой этому несколько мешали.

— Обратимся к писателям, — произнёс Элигор, нежно прикоснувшись пальцами к ручке чайника. — К сожалению, тут тоже есть вопросы. Да, вы пишете совершенный ужас и кошмар, с кучей ошибок, отсутствием редактуры и по одной книге в неделю — то есть с задачей вполне справляетесь. Особо отмечу серии «Сточкер» и «Этнохерес». Такие романы убеждают людей — для того чтобы стать писателем, не нужно уметь писать и вовсе необязательно знать русский язык. В результате мы получаем тысячи домохозяек и школьников, штурмующих издательства со своими опусами, им отказывают, и в воздухе разливаются гнев и гордыня. Но я так понимаю — можно писать ещё хуже, правильно?

Писатели внимали, сохраняя деликатное молчание.

— Мы стараемся, — честно признался один из них, упитанный усатый мужчина — творец космических миров Алексей Фиалочкин. — И с ответственностью подходим к совету классика… Курт Воннегут сказал: «Все пишут плохие книги… почему мне нельзя?» Но читатели, как и зрители, первым делом на торренты лезут или на злой сайт «Корсар». Доходы наши, ваше высокопревосходительство, истощились, а расходы многократно умножились, Иные авторы «Сточкера» уже и на зов ваш к Водовзводной башне явиться не смогли, лежат дома со свечой на животе да с голоду помирают. Хотя соглашусь, есть в торрентах с «Корсаром» и польза: писателей хороших книг теперь вообще никто и не заметит. Хотя запрети вы все онлайн-библиотеки, да ещё вдобавок и Интернет, нам стало бы куда легче. Интернет, он, сволочь, вредит всей российской культуре и православию.

— Да, его вообще в ЦРУ изобрели, — автоматически заметил Элигор.

Разумеется, среди собравшихся гостей никто не знал, что ЦРУ было совместным творением российских чертей и североамериканских демонов-вендиго. На деле кабинеты этой организации были пусты, и в ней практически никто, кроме уборщиц, не работал. Бренд ЦРУ был необходим Америке, дабы заявлять о своём влиянии по всему миру и хвалиться обширностью разведывательной сети, а России — для объяснения любых неприятных вещей. Если наступала плохая погода, поезд сходил с рельс, в соседних странах случались мятежи, в этом стандартно обвиняли ЦРУ, и такое объяснение всех полностью устраивало. Правда, по соглашению Коллегии Демонов, аналогичным брендом для Запада и Восточной Европы по типу ЦРУ являлась сама Россия. Управляющий Украиной герцог Марбас оправдывал убогость национальной экономики, нелюбовь западных украинцев к восточным, безработицу и плохое содержание животных в зоопарках исключительно происками России, и это воспринималось народом на «ура». Схожие оправдания использовали Польша, Грузия и Прибалтика, а зачастую и США — в связи с чем Элигор искусал себе все локти, что отнёсся к этому легкомысленно и не зарегистрировал бренд «Россия» в демоническом патентном бюро. Признать себя полным кретином, не разбирающимся в экономике, обычно чревато бунтом: зато слова «мы живём плохо, потому что Россия виновата» неизменно срывали бурные аплодисменты.

— Интернет я запретить не могу, — развёл руками демон. — Просвещённая Европа смотрит. А вот торренты, конечно, прикрою и с остальными разберусь. Пусть и вижу, что идеала в творчестве мы никак не добьёмся ни с кино, ни с литературой. Ещё раз повторю — требуется писать говно, но чтобы его читали. У нас с первым пунктом всё отлично, а со вторым проблемы. Это также происки ЦРУ, однако и ваша работа здесь неидеальна.

Писатели вяло пожевали печенье.

— Нам денег мало дают, — пожаловался один из них, автор документальных бестселлеров Всеслав Сахаринский. — Почему для кино много долларов, а нам вообще ничего? Мы можем лажу клепать ничуть не хуже, а с голоду пухнем. Киньте и сюда что-нибудь.

Зал наполнился одобрительным жужжанием. Режиссёры насторожились.

— Не кину, — твёрдо заявил Элигор. — Вам только начни давать, уже не остановишься. Сразу и дачи захотите служебные, и автомобили, так что ну вас в баню. На всех не хватит. Пишите больше про одно и то же. Скажем, постапокалиптику. Люди посмотрят, как в будущем чудовищно, и выдохнут — да, мы ещё неплохо живём. Про Чернобыль и ужасы радиации клепайте, и тогда они не задумаются, чем дышат в Москве. Дамских романов тоже никогда не бывает слишком много. Книги, друзья, — это ремесленничество. Посему — больше серий, никакой самодеятельности. Постапокалиптика, попаданцы, вампиры, иронические детективы — святая святых книжного бизнеса. Новый Булгаков нам не нужен.

С ним молча согласились, ибо появление нового Булгакова для всех писателей означало анафему. Далее Элигор уделил четверть часа балеринам. Балет, по мнению демонов, считался искусством пропащим: как ни старайся, в России танцевали хорошо, и с этим ничего нельзя было поделать. Женщины краснели, извинялись, обещали исправиться, но бесполезно. Бес ставил в пример балерину Волкову: дамочку уже давно никто не видел на сцене, но зато весь Интернет рассматривал её фотки в голом виде на Маршалловых островах. Волкова являлась суккубом с искусственной кожей: пришлось задействовать связи на самом верху Коллегии Демонов, чтобы внедрить её в Большой театр — даже магии от ведущих колдунов оказалось недостаточно. Затем Элигор выслушал жалобы театральных актёров, но денег дал только тем, в чьих спектаклях фигурировал красавец Сатана с обнажённым торсом — сексуальное возбуждение зрительниц автоматически считалось виртуальной продажей души. Сливки его внимания неизменно сняла российская попса — один из самых успешных проектов Коллегии Демонов. Среди попсовиков людей не было вообще — только натуральные уродливые бесы в искусственной коже. Им бесподобно удавалось выводить из себя миллионы людей музыкой в стиле «умца-умца» и при этом другие миллионы завлекать на концерты. Элигор готов был поклясться на пентаграмме: сними попсовые демоны кожу, этого бы никто не заметил. Собственно, все исполнители пели одну и ту же песню, где просто переставлялись слова. Одинаковый набор одинаковых лиц, одинаковых текстов и одинаковой музыки за считаные месяцы превращал мозг в пюре, грехи сыпались в копилку, как рожь после комбайна, и Коллегия Демонов награждала счастливцев статуэтками Дьявола. Элигор восхвалил попсу, под завистливыми взглядами режиссёров и писателей обещая им щедрое финансирование. Бесы ухмылялись и кланялись.