— Ой, Доминик, слушай! — Алиса посмотрела на него и добавила в голос подначивающую нотку. — А ты можешь сделать…?

— Что? — улыбнулся он. — Дождик у меня вроде неплохо получается.

— Радугу! — подняла вверх палец Алиса. — После дождя бывает радуга!

— А ведь, правда… — задумчиво сказал Доминик. — Никогда не делал, но попробую, — встал у нее за спиной и закопался пальцами в ее распущенные волосы. — Смотри!

Дождик почти утих. Солнечные лучи раздвигали суровые темные тучи. И где-то там, на краю почти бескрайнего сада, начала проявляться большая дугообразная радуга.

— Как красиво-то! — восхитилась Алиса. — Ты ведь волшебник, знаешь об этом?!

***

Спустя еще месяц...

— Алиса, ну что не так! Скажи! — Доминик не находил себе места.

Она сидела на диване и только и делала, что лениво лила слезы. А еще … придиралась к нему. По мелочам. То он полотенце криво положил (умный дом, конечно, все уберет, но просто самой Алисе неприятно). То опять «заказал» еду в том же парижском ресторане, который страшно ей надоел … То трогает ее слишком часто, а ей мол хочется покоя. А хочет оставить ее одну — ворчит, что он «ее бросает и думает только о делах».

Да что ж такое! Обычно за Алисой не водилось такого. Характер у нее был хороший. Доминик, много наблюдавший за людьми, знал, что женщины бывают и сварливые, и просто вредные. Алиса — совсем не такая. Лишь изредка на нее нападала такая вот ворчливость. Примерно раз в месяц, что ли…

— Что не так?! — переспросила она. — Да все не так! Я одна тут целыми днями, тебя вижу только по вечерам! Мне и поговорить не с кем! И Ганс не слушается… Я его учила команде «служить», а он, как будто издевается… — и словно выходки Ганса были самым грустным, после этой фразы она уже просто открыто зарыдала.

Доминик сел рядом и обнял ее, прижимая к себе ее голову. Давно уже знал, что делать с ее слезами. Рано или поздно проплачется. А у него на груди — тем более.

Только вот… Он понимал, что она права. Она одна здесь. Люди не могут жить так. Ей хорошо с ним, это Доминик уже понял. Но… Одиночество, которое прежде так нравилось ему — не для нее.

И что с этим делать Доминик, не знал. Иногда, ему думалось, что вдруг …можно что-то изменить. В конечном счете, двое из них куда-то пропали. Карл не говорил куда, но точно знал. Может быть, все же… можно поменять «место работы»?

Доминик дернулся, подумав об этом. Даже касаться этой мысли, была страшно. И странное чувство — он словно упирался в стену, в запрет, нерушимый, как скала.

И все же … эта мысль все чаще приходила ему в голову.

— Извини… — вдруг прошептала Алиса. — Я сама не своя сегодня… У меня просто ПМС…

— Что-что? — переспросил Доминик, она отстранилась, и он пальцем собрал слезы с ее щеки, мельком успокаивающе поцеловал в губы.

— ПМС — предменструальный синдром, — улыбнулась Алиса. — Ну… вот так раз в месяц, ты же знаешь.

А, ну да. Страшная штука.

Насколько проще быть смертью и мужчиной, чем человеком и женщиной, подумалось ему.

— Ну и еще… Я в этот период начинаю думать, что у меня … у нас … не будет детей, — очень тихо и осторожно сказала Алиса.

Доминик сжал зубы. Воспроизведение потомства, инстинкт продолжения рода — непреложный инстинкт людей. Да и всех живых существ. Они все хотят размножаться. Самому ему это было… ну как-то пока не понятно. Хотя, если представить, что у них с Алисой был бы ребенок, продолжение их самих, наверно… в этом что-то бы было. Что-то такое совсем непонятное и совсем сладостное.

Но плохо другое. Не то, что он не может испытать это сам. Плохо, что не может дать этого ей с ее человеческими инстинктами.

— Не-не, ты не подумай, я не укоряю тебя… Я не так уж озабочена этим вопросом, — быстро сказала Алиса. — Просто иногда думается об этом…

Он не знал, что ответить. Поэтому просто поцеловал ее и сказал:

— Я что-нибудь придумаю.

И замер. Как он придумает? Как это возможно?

А ведь Доминик привык отвечать за свои слова и поступки.

***

Спустя еще три месяца...

Дальше обманывать родителей было нельзя. Студенты уезжают на стажировки, билет в Америку и обратно дорогой, но … Они ведь приезжают хотя бы не недельку навестить родных. Алисина мама уже возмущалась, что дочь задержалась надолго, до сих пор не прилетела в Россию повидаться.

Что делать, было непонятно.

— Я могу внушить им спокойствие на этот счет, — предложил Доминик. — Когда буду звонить по телефону.

— Нет, — Алиса покачала головой. Почему-то очень не хотелось, чтобы он вмешивался в разум родителей. Придется обманывать и дальше… По-другому.

В итоге решили, что Алиса «прилетит» в Россию на пару дней. То есть Доминик придет к ним в ее образе, посидит, поговорит… Сложно, неприятно, но все же Алисе этот вариант виделся более приемлемым.

— Ты ведь и мне можешь так внушить что угодно? — спрашивала она его.

— Да, — он немного замялся. Знал, что Алисе это не нравится. А Алиса знала, что он знает.

— Почему не внушаешь?

— Люблю, — лаконично ответил Доминик. — Вам не нравится такое.

Да, любит. И уважает. И вообще их «семейная» жизнь вполне хороша. Со временем Алиса привыкла даже к одиночеству и срывалась в слезы все реже.

— Мысли тоже можешь прочитать? — спрашивала она.

— Иногда улавливаю. Но полностью мы читаем мысли только наших клиентов, пока они ими являются. И тех, кто имеет отношение к работе.

— Уфф… — улыбалась Алиса. — То есть мои мысли ты не читаешь? Почему?

— Ты уже не мой клиент. К тому же, мне нравится догадываться, о чем ты думаешь, — улыбнулся он в ответ.

И Алиса верила ему.

Сейчас она смотрела на свое полное отражение — третий день они с Домиником репетировали визит к родителям, отрабатывали интонации, слова, «легенду» — что именно рассказывать. Кстати, об этом Доминик знал много больше, ведь Алиса, в отличие от него, никогда не была в Америке. Да и интонации и простые жесты получались у него хорошо — он ведь любовался ею постоянно, прекрасно знал ее.

Плохо было только одно…

— Ну, давай, пройдись еще что ли! — сказала Алиса.

Доминик широким шагом прогулялся из одного угла зала в другой. Широким, уверенным мужским шагом.

Алиса зашлась от смеха. Сначала видеть свою копию было … как-то неприятно. А теперь — просто смешно.

— Нет! Ты безнадежен! Все равно ходишь, как мужик! — хохотала она. — Еще раз показываю…

Алиса непринужденно прошлась, демонстрируя, что не нужно размахивать руками, что нужно делать шаг немного «от бедра».