– ¡Alto![45]– послышалось сзади.

Мы обернулись. «Огнедышащая» медсестра приближалась, прижимая к безупречно-белой груди больничную карту. Волосы под белой шапочкой были так туго стянуты на затылке, что на лбу пролегла глубокая морщина.

Медсестра-дракон вытянула руку с картой и обошла нас кругом. Неприступная хранительница пятого этажа.

Мы с Матео обворожительно улыбнулись.

Дракониха поинтересовалась, что мы здесь делаем.

Матео объяснил.

Убрав карту, она взглянула на нас, будто на Леопольда и Лёба[46].

– ¿Familia?[47]

Матео показал на меня:

– Americana.

Она вновь оценивающе посмотрела на нас:

– Numero treinta y cinco[48].

– Gracias.

– Veinte minutos. Nada mas. Двадцать минут, не больше.

– Gracias.

Молли походила на натюрморт, изображавший обманутую смерть. Тонкий хлопчатобумажный халатик, выцветший от миллиона стирок, обтягивал тело, словно воздушный саван. Из носа шла трубка, а еще одна – из похожей на скелет руки.

– Jesucristo, – судорожно вздохнул Матео.

Я положила ладонь ему на плечо.

Глаза Молли напоминали пещеры цвета лаванды. Открыв их, она узнала нас и попыталась приподняться на подушках. Я поспешила к ней.

– ¿Qué hay de nuevo? – слабо проговорила она.

– У тебя-то что нового? – ответила я.

– Отличная была сиеста.

– Тебе нужно было отдохнуть. – Матео старался, чтобы его голос звучал как можно веселее, но удавалось это ему плохо.

Слабо улыбнувшись, Молли показала на стакан с водой на столике возле кровати:

– Можно?

Развернув стол к ней, я наклонила соломинку. Взяв ее сухими губами, она напилась и снова откинулась на подушки.

– Вы знакомы с моим отцом? – Рука ее поднялась и тут же снова упала на серое шерстяное одеяло.

Мы с Матео оглянулись. В углу сидел на стуле пожилой мужчина с седыми волосами и глубокими морщинами на щеках, лбу и подбородке. Белки его глаз пожелтели от возраста, но голубая радужка казалась прозрачной, словно горное озеро.

Матео подошел к нему и протянул руку:

– Матео Рейес. Шеф Молли, если можно так выразиться.

– Джек Дейтон.

Они пожали друг другу руки.

– Рада познакомиться, мистер Дейтон, – сказала я от кровати.

Он кивнул:

– Жаль, что приходится знакомиться в таких обстоятельствах.

– То есть?

– Прошу прощения?

– Что случилось с моей девочкой?

– Папа, успокойся.

Я положила ладонь на плечо Молли.

– Полиция занимается расследованием.

– Прошло уже две недели.

– На подобные дела требуется время, – сказал Матео.

– Угу.

– Вас держат в курсе? – спросила я.

– Ничего не сообщают.

– Уверена, они этим занимаются. – Сама я не верила, но его хотела утешить.

– Прошло уже две недели. – Мужчина уставился на свои лежащие на коленях узловатые пальцы.

Верно, Джек Дейтон. Совершенно верно.

Я взяла ладонь Молли в свою:

– Как ты?

– Скоро буду здорова как лошадь. – Она снова слабо улыбнулась.

– Никогда не понимала этого выражения. Наверное, пошло от фермеров. – Женщина повернула голову, поглядела на отца. – Вроде папы.

Старик не пошевелил ни единым мускулом.

– Мне сорок два, но родители до сих пор считают меня маленькой девочкой. – Молли снова повернулась ко мне. – Они не хотели, чтобы я ехала в Гватемалу.

В углу блеснули голубые как лед глаза.

– Сами видите, что случилось.

Она заговорщически улыбнулась мне.

– Меня могли ограбить и на улице в Манкато, папа.

– Дома мы ловим преступников и сажаем их в тюрьму.

– Ты же знаешь, что так бывает далеко не всегда.

– По крайней мере, копы говорят на знакомом мне языке.

Дейтон поднялся на ноги и подтянул ремень.

– Скоро вернусь.

И вышел, шаркая по плитке кроссовками «Найк».

– Простите папочку. Порой он бывает вспыльчив.

– Он тебя любит и боится за тебя, потому и злится. Вполне естественно. Что говорят доктора?

– Физиотерапия, а потом здорова как лошадь. Не стану утомлять подробностями.

– Рада за тебя. Мы все страшно волнуемся. Некоторые бывают здесь почти каждый день.

– Знаю. Как дела с Чупан-Я?

– На анализ скелетов брошены все силы, – сказал Матео. – Через пару недель должны закончить опознание.

– Все и впрямь так плохо, как рассказывают свидетели?

Я кивнула:

– Множество огнестрельных и рубленых ран. В основном женщины и дети.

Молли промолчала. Я посмотрела на Матео. Он кивнул. Я сглотнула.

– Карлос…

– Копы рассказали.

– Тебя допрашивали?

– Вчера. – Она вздохнула. – Я мало что могла поведать. Фрагменты словно стоп-кадры. Свет фар в заднем стекле. Какой-то автомобиль сталкивает нас с дороги. Двое идут по обочине. Спорят. Выстрелы. Кто-то подходит к машине с моей стороны. И больше ничего.

– Помнишь, как звонила мне?

Она покачала головой.

– Сможешь узнать тех двоих?

– Было темно. Я не видела лиц.

– Помнишь, что они говорили?

– Почти ничего. Карлос сказал что-то вроде «mota, mota».

Я посмотрела на Матео.

– Взятка.

Она откинула назад волосы, проведя бледной, словно рыбье брюхо, рукой по лбу.

– Один говорил другому, чтобы тот поторопился.

– Что-нибудь еще? – спросила я.

В конце коридора звякнул лифт. Молли бросила взгляд на дверь, потом снова на меня.