– Разве человек может жить так долго? – поразился я.

– Он был истинным Белым, Фитц. К тому времени, когда я родился, такой древней и чистой Белой крови уже не осталось. Белые живут долго, и их ужасно трудно убить. Нужно очень потрудиться, чтобы убить Белого или необратимо покалечить его. Как потрудилась надо мной Бледная. – Он с шумом отхлебнул из бокала, потом наклонил его и сделал хороший глоток. – То, что они сделали со мной в Клерресе… Ты бы этого не пережил, Фитц. Ни один человек бы не пережил. Но они знали свое дело и всегда вовремя останавливались, чтобы не зайти слишком далеко. Как бы я ни мечтал, чтобы они не рассчитали усилий.

Вот разговор и свернул в нужную мне сторону, да не тем руслом, каким мне хотелось его вывести. Я и без того чувствовал напряжение Шута.

– А куда подевалась бутылка?

– Вот она.

Шут нашарил бренди у себя под боком и передал мне. Я плеснул немного себе и наполнил бокал Шута.

Он поморщился, отряхивая капли с пальцев, потом отпил достаточно, чтобы бренди не расплескался из чашки. Мы помолчали какое-то время. Я прислушивался к его дыханию, отмечая, как оно становится глубже и медленнее.

Лежа рядом со мной в темноте, Шут поставил бокал себе на грудь и поднял руку в перчатке. Он осторожно стянул перчатку, обнажив посеребренные пальцы, и повертел кисть перед собой так и эдак.

– Ты видишь их? – из любопытства спросил я.

– Не так, как ты. Но я их чувствую.

– Не болит? Тимара сказала – это убьет тебя, а Спарк говорит, что Тимара – одна из немногих Элдерлингов, кому позволено работать с Серебром, и знает о нем больше всех. Хотя ей пока не удалось овладеть искусством древних Элдерлингов.

– Правда? Не слышал об этом.

– Она пытается черпать сведения в воспоминаниях, сохранившихся в городе. Но прислушиваться к ним слишком долго – дело опасное. Лант слышит шепот города. Спарк слышит его пение. Я предупредил их, чтобы не вздумали намеренно искать места, где хранятся воспоминания. – Я вздохнул. – Но уверен, они по меньшей мере попробовали кое-что из того, что здесь есть.

– О да! Спарк рассказывала, что некоторое юные служанки все свободное время балуются любовными воспоминаниями одной Старшей, которая запечатлела их в своей статуе. Малта и Рэйн этого не одобряют, и правильно делают. В старые времена до меня доходили слухи о семействе Хупрус: отец Рэйна проводил слишком много времени в погребенном городе среди таких воспоминаний. Это свело его в могилу. Точнее, он стал так одержим ими, что перестал заботиться о себе, и жизнь покинула его тело. Здесь это называют «утонуть в воспоминаниях». – Он отпил еще.

– А мы зовем это «утонуть в Силе». Август Видящий, – произнес я имя давно умершего родича.

– И Верити, хотя он выбрал куда более впечатляющий путь. Он не стал тонуть в чужих воспоминаниях, а погрузился в каменного дракона, забрав собственные воспоминания с собой.

Я помолчал, обдумывая его слова. Потом поднес было бокал ко рту, но пить не стал, а сказал:

– Одна колдунья как-то сказала мне, что вся магия взаимосвязана. Что она как замкнутое кольцо и одним людям от природы достается одна дуга этого кольца, другим – другая. У меня есть Сила и Дар, но я не могу видеть будущее в хрустальном шаре. А вот Чейд это умеет, точнее, умел. Кажется. Он никогда напрямую не признавался в этом мне. Джинна умела делать амулеты, но презирала мой Дар, считая его грязной магией. – (Он вертел в воздухе посеребренными пальцами.) – Шут… Зачем тебе понадобилось покрывать Серебром свою руку? И зачем ты просил еще Серебра?

Он вздохнул. Другой рукой встряхнул и расправил перчатку, прежде чем аккуратно вдеть в нее пальцы. Потом взял бокал в обе ладони.

– Чтобы у меня была магия, Фитц. Чтобы было проще пользоваться столпами Силы. Чтобы снова придавать форму дереву, как я делал раньше. Чтобы уметь постигать людей и вещи одним прикосновением, как я умел когда-то. – Шут набрал полную грудь воздуха и выдохнул. – Когда они искалечили меня… Когда срезали кожу с руки… – Он умолк. Потом медленно отпил бренди и проговорил так, будто ему все равно: – Мне не хватало магии у меня на пальцах. Я скучал по ней. Хотел вернуть.

– Тимара сказала, что это убьет тебя.

– Серебро медленно убивало Верити и Кеттл. Они знали это и спешили закончить дракона, пока в них оставалась жизнь…

– Но ты много лет жил с Серебром на кончиках пальцев.

– …Точно так же как их следы на твоем запястье не убили тебя. И Малту не убило то, что я коснулся ее шеи.

– Почему?

Он нахмурился, глядя в свой бокал, потом отпил, чтобы уж точно не расплескать, и повернулся на бок, лицом ко мне:

– Не знаю. Может быть, потому, что я не вполне человек. Может быть, из-за Белой крови в моих жилах. Может быть, потому, что тебя учили управлять Силой. Может быть, потому, что тебя, как и Малту, Серебро едва коснулось. Или, может быть, преображенная Тинтальей, Малта стала неуязвимой к нему. – Шут улыбнулся. – А может быть, потому, что в тебе есть нечто от дракона. Кровь Элдерлингов прошлого. Я подозреваю, что кровь Элдерлингов смешалась с кровью Видящих еще в те времена, когда Тейкер Завоеватель высадился на берегу, позже ставшем герцогством Бакк. Пусть стены Оленьего замка и не пропитаны Силой так, как пропитана ею Кельсингра, мы оба знаем, что Сила живет в нем – в столпах и в самых старых камнях замков. Возможно, она не вредит тебе, потому что ты вырос среди нее, а может быть, потому, что ты таким родился. – Шут покачал головой, когда кровать под ним сделалась слишком мягкой. – Мы не знаем. Но я думаю, это, – он потер друг о друга пальцы в перчатке, – очень пригодится мне в Клерресе.

– А зачем тебе потребовалось наполнить Серебром два флакона?

– Если честно, это не для меня, а для одного друга. Я хотел немного улучшить его жизнь. И возможно, добиться его расположения.

Я добавил чуть-чуть бренди себе и заново наполнил его бокал. Мы выпили.

– Что за друг? Я его знаю?

Он от души рассмеялся. В последнее время мне так редко доводилось слышать этот смех, что я невольно улыбнулся, хоть и не понял, что так развеселило Шута.

– Нет, пока не знаешь. Но непременно узнаешь. – Он обратил ко мне свои бледно-золотые глаза, и у меня появилось чувство, что Шут по-настоящему видит меня. – И возможно, тебе предстоит обнаружить, что у вас с ним много общего. – И снова рассмеялся, немного развязно.

Я не стал больше ничего спрашивать: все равно Шут не ответил бы на прямой вопрос. Но тут он удивил меня, спросив сам:

– А ты никогда не задумывался об этом? Чтобы добавить немного Силы своим пальцам?

– Нет.

Я вспомнил Верити с руками в Серебре по локоть, как он не мог дотронуться до своей жены или обнять ее. Или как, ощутив случайное прикосновение папоротника или листа дерева, на миг против воли забывал обо всем, полностью проникнувшись этим ощущением.