class="p1">— Садись, красавица. Чьих будешь? — знахарь старательно строил из себя старца.

— Из Центра мы, дедушка, — в тон ему сообщила снайперша. — От Жанны.

— Ого, важная видать ты птица. А что у нас делаешь?

— Тебя вот приехала проверить. Говорят, ты из зомби внешников делаешь.

— Брешут. Из заражённых только навоз можно сделать. Давай, посмотрю тебя, — он положил свои большие ладони ей на затылок. Лиана притихла под его руками и задремала. Сеанс длился минут десять пока знахарь закончил, после чего он сел, кряхтя на стул. Лиана открыла глаза.

— Ну как? — спросила с нетерпением девушка.

— Каком кверху. Что же ты так себя запустила? Всё от жирной жизни в ваших этих центрах. Когда последний раз выбиралась оттуда?

— Последний…, — задумалась Лиана, — пожалуй год назад на трясучку.

— Вот! Дар твой первый замер ещё тогда. Если бы чаще вылазила на пленэр глядишь бы он у тебя развился. А так застрял где-то на половине. Я-то его стронул с места, но теперь жемчуг нужен, горохом не обойтись. Есть?

— Да. Красная, — ответила Лиана.

— Пей, давай, — девушка взяла предложенный стакан с живчиком и запила жемчуг.

— Что значит первый? Он у меня вообще-то один был, — до Лианы дошёл смысл сказанного знахарем.

— Да? Второй у тебя, девица прорезался. Поздравляю! Видать на пользу пошли покатушки твои. Весело было? — ехидно поинтересовался мужичок.

— Да, дедушка. Так весело, что ни в сказке сказать ни пером описать. Заебись, старый. Всё было просто заебись, — она показала ему большой палец вверх.

— На нервах девица ты вижу я! С тебя простава, красавица. По второму образованию ты теперь сенс.

— Гонишь?

— Век свободы не видать, — впервые улыбнулся знахарь.

— Как тебя звать то? А то всё знахарь или дед.

— Трофим. Твой жемчуг куда направим? На снайпера или сенса?

— На сенса. Вау! Крутой дар. И какой радиус?

— Сейчас маленький. Километр не больше, после красной полтора станет. Через три недели надо ещё одну. Тогда станет три километра. Максимальный восемь километров, и ты сможешь сразу фильтровать цели.

— А сейчас?

— Только отметки, кто из них, кто, не узнаешь. Даже человека от заражённого не отличишь. Только по траектории и повадкам.

— Здорово! Ну я пошла? Старший за всех расплатиться, аревуар Трофим, — она послала ему воздушный поцелуй и вышла. Следующим был Гном, под чутким руководством он принял красную даже раньше срока. Но раз знахарь разрешил, то было нестрашно. Дар следопыта у Гнома заметно окреп, что очень порадовало юношу. Последним на сегодня был я.

— Здрасьте.

— Забор покрасьте. Откуда такой весёлый? — поморщился Трофим.

— Прямиком с войны. Великой Отечественной, — уютно у него здесь. Хорошо хоть бассейна нет.

— Не 1812 года надеюсь? — попытался пошутить знахарь.

— Я же сказал с Великой.

— Ну-да, ну-да. И как там?

— Наши побеждают, — краткость сестра таланта.

— Это хорошо. Что беспокоит?

— Ничего пока. Обвыкаюсь, присматриваюсь.

— Да уж наслышаны. В Бетонке муров и предателей на ноль помножил, — Трофим загнул мизинец. — Кузьмича на броневик развёл и шесть красных. Заодно ещё двоих к праотцам отправил, два.

— Хрена у вас здесь протекает, — не сдержался я.

— Это только по своим инфа. Килдингов вместе со жрицей взорвал, три. Девку у них из-под носа вырвал, четыре. Чего я ещё не знаю?

— Я белую у жрицы проглотил перед тем, как их всех взорвать.

— Вот пострел! — обрадовался Трофим. — И как?

— Не знаю пока. Череп пополам чуть не развалился от взрыва, но благодаря всё той же белой сросся. А так больше не пробовал.

— Давай. гляну. Да не боись ты так. Я же не Виолетта, — Трофим заржал.

— Ну это то откуда знаешь? — вроде я даже покраснел.

— Оттуда. Она всех смазливых не пропускает. Загадочная женщина.

— Да уж. Ну смотри, папаша. Если что, я прямо здесь тебя прикончу, — я достал ТТ и помахал у него перед носом.

— Не боись, говорю, — на этот раз всё прошло прилично. Колодец, линии и всё такое. Без излишеств. Наконец Трофим закончил и объявил. — Дар твой встал на максимум. Минута раз в шесть часов. Такого везения я давно не видел. Сожрать в первый месяц белую жемчужину, по-моему, ещё никому не удавалось. Но тебе повезло как утопленнику. За то что ты нас от килдингов всех освободил платы я с вас не возьму. Мы ещё в вашу честь вечеринку закатим сегодня же. Они у нас знаешь сколько народу перетаскали? Мы последний месяц в осаде торчим. Тракт остановился, за жратвой не съездить. Как тебе удалось ума не приложу.

— Везение. Я заговорённый к тому же. Мне цыганка в 40-м году нагадала.

— Эти могут. Короче. Второй дар у тебя будет, но, когда я не знаю. Стимулируй себя жемчугом изредка, но раньше, чем через год не жди, — и заржал как конь.

— Сам говорю, сам смеюсь. Что ещё такого смешного ты увидел?

— Да слово вспомнил. Стимул знаешь, что такое?

— Побуждение к чему-либо вероятно, — я попытался сформулировать.

— Во-во побуждение. У древних римлян так называлась короткая палка, которую погонщиков ослов тыкал в задницу животному если тот не хотел идти вперёд. Сие действие носило название стимуляция! Ха-ха.

— Понял. Весело, — и мы заржали уже на пару.

— Приходите через часок в харчевню, там продолжим, предложил знахарь и я вышел к своим.

Перед нашим домиком вокруг БМП стояли несколько человек без оружия. Только ножи в ножнах на поясе. И наколки на руках и пальцах. Вероятно, и на всём теле тоже. Синие, я с ними на войне сталкивался. Их там свои же из лагеря суками называли. Служить в армии для них было не в почёте и не по понятиям. Народец себе на уме. Но в основном только для себя, если что не так-то сразу за ножи. Ножи у них кстати были при себе. Но теперь мне вообще сам чёрт не страшен. Минута! Шестьдесят секунд, за это время можно роту вырезать. Пусть только попробуют.

— Вечер в хату, часик в радость, — приветствовал нас самый здоровый. — Гудвин! — Он протянул свою лапу мне как старшему. На Гнома он даже не обратил внимания, зато все трое не сводили взглядов с Лианы.

— Лесник, Гном и Лиана. Проездом к вам.

— А мы в курсе. Деревня наша маленькая. Это Баркас и Жмур, — представил он своих дружков. — Мы все вместе уже второй год как прибыли от хозяина. Прикинь, наш санаторий кисляком накрыло и из двух тысяч рыл только мы трое и выбрались. Вот теперь по жизни вместе. А ничего у вас тарантас. Я бы не отказался. Где взял?

— Подарили.

— Там ещё нет? — не отставал Гудвин. Прилипчивые они