– Совсем рыцари обнаглели, пора укорот давать…

Онуфрий подошел к Алексею:

– Веди.

Десяток Алексея зашагал к амбару, за ними – князь, вся свита, сотники, десятники – народу не меньше полусотни.

За амбаром места мало. Алексей извинился и попросил пришедших встать по обе стороны стены, чтобы и воинам не мешать, и видно хорошо было.

– Великий князь! – Алексей приложил руку к сердцу и склонил голову. – Собраты! – и повернулся к сотникам и десятникам. – Представьте себе, что это не стена амбара, а крепость ливонская, которую штурмовать надобно. Сейчас мы покажем вам один из приемов, коим моголы пользуются, а дальше вам решать, применять сей способ или «кошками», как и ранее, на стену лезть.

После этого предисловия Алексей повернулся к своему десятку.

На штурм крепостных стен с копьями не ходили – длинное оружие, только мешает, потому военачальники заинтригованы были.

Был на Руси способ взобраться на стены. Связывалось несколько жердей. Один воин был впереди, а у другого конца – весь десяток. Все дружно разбегаются, и первый, стены достигнув, бежит по ней вверх ногами, а другие толкают. Если стена невысокая, в три-четыре человеческих роста, – получается.

Алексей скомандовал:

– Штурм!

Тишина, никто не переговаривается, глаз с десятка не сводят. Десяток же в боевом облачении – шлемы, кольчуги, мечи, щит за спиной. Вот подбежал к стене первый, метнул сулицу, за ним второй бежит. Когда десятый воин сулицу метнул, первый уже по сулицам вверх полез. И до того слаженно все сработали, что Алексея, смотрящего за действиями гридей со стороны, гордость взяла. Десять секунд – и весь десяток уже на крыше амбара. Понятно, в бою не все так гладко пойдет, ливонцы не будут смотреть на спектакль, активно мешать будут. Но стены штурмовать не один десяток будет, а много и в разных местах.

Когда последний из десятка оказался на крыше, шумный вздох прошелся промеж зрителей.

Князь вперед выступил:

– Лихо! Так ведь в Копорье стена повыше будет!

– Сулиц побольше возьмем, – твердо сказал Алексей.

– Хм, подумаем. А что еще хитрого придумал? Онуфрий что-то за хворост говорил.

По знаку Алексея дружинники спустились вперед – последний выдергивал сулицы из стены и бросал их вниз.

Все направились ко рву. Дружинники подкачать не хотели, перед князем лицом в грязь ударить. Моментом заполнив фашинами ров, они в считаные секунды оказались на другой его стороне.

Онуфрий, наклоняясь к князю, говорил о чем-то, скорее всего – о вчерашнем соревновании. Князь одобрительно кивал, потом подозвал Алексея:

– Тоже моголы применяют?

– Нет, княже, византийцы, боевые побратимы рассказывали.

– Похвально. Дружинники твои пусть в воинскую избу идут. Дозволяю им сегодня отдыхать, заслужили. А ты со мной, на совет.

Десятнику на княжеский совет – явление редкое, князь над десятниками высоко стоит.

Совет военачальников в воинской трапезной проходил, в других комнатах всех вместить было невозможно.

В ходе совета князь опросил каждого сотника – как он оценивает приемы Алексея? Некоторые отвечали уклончиво, другие были за старину, за «кошки» держались, мол – еще деды наши так делали. Но половина присутствующих в новшестве здравое зерно узрела.

Князь всех выслушал, подумал:

– Завтра за городом ров рыть и стену за ним возводить. Упражняться будут сотни по очереди, кто из сотников согласен. А десяток Алексея показывать будет, дабы всем понятно было.

Князь военачальников отпустил, а Алексея попросил задержаться.

– К новому стремишься, в других войсках приемы запоминаешь – это весьма похвально. Мне бы всех десятников да сотников таких! А что еще видел?

– Катапульты.

– Сам видел. Тяжелы в перевозке. Ими хорошо ворота крепостные разрушать или крепости каменные. Нам же крепость лучше целой захватить.

– Форпост устроить?

– Далеко от Новгорода, а море рядом. Шведы с кораблей нападать будут, гарнизон сильный иметь надо. А в Копорье запасы провизии изрядные, жечь крепость нельзя, нам самим эти запасы потребны.

– Если не ошибаюсь, в крепости эсты есть и чудь.

– Изменники подлые, псы шелудивые!

– Изменники на деньги падки. А ежели подкупить их, чтобы ворота ночью открыли, как бояре во Пскове?

– Для десятника ты слишком сведущ и умен. – Князь пытливо уставился Алексею в глаза. – Онуфрий мне сказал – ты десятником у Евпатия был?

– Правда.

– А до боярина Коловрата где служил?

– В Византии.

– О! Я нечто подобное подозревать стал. И думаю – не сотником ли?

– Промашка, князь, вышла. Прости.

Алексей задумался – говорить или нет? Сотник – должность для князя невысокая. Да и для Византии центурион – младший командир.

Князь в нетерпении пристукнул по подлокотнику деревянного кресла кончиками пальцев:

– Как смеешь темнить?

Будь что будет!

– Трибуном, князь.

Князь оторопел. Он предполагал, что Алексей даже и не сотником мог быть – но трибуном? В подчинении у него силы воинской в десять раз больше было, чем у князя сейчас.

Однако князь быстро взял себя в руки и шумно сглотнул:

– И за что тебя…

Алексей на секунду замешкался. Не скажешь ведь, что это было давно, восемь веков назад.

– Смелее! – ободрил его князь. – Повинную голову меч не сечет. Казну воинскую разворовал?

– Свят-свят-свят! – Алексей перекрестился.

– Битву проиграл?

– Если бы!

– Ну что ты кота за хвост тянешь?

– Константинополь, князь, как сборище ядовитых пауков – хитрость, ложь, коварство. Я, рус, для них варвар, мечом наверх выбился. Завистников много было.

– Знакомо мне. – Князь аж подпрыгнул в кресле. – Продолжай, интересно очень.

– Полюбил дочь одного патриция, да сильно, аж невмочь, дело молодое. Отец ее узнал, к кесарю он близок был. Наемных убийц подослали, только отбился я. Подумал – одно покушение пережил, так ведь повара подкупят, он яду в еду подсыплет – там это запросто. Сбежал на родину, на Рязанщину.

– Ох, непростой ты человек! Я ведь тебя еще тогда приметил, при первой встрече, когда Онуфрий тебя к десятнику представлял – глаза у тебя смышленые.

– Какие есть…

– Только подозрение у меня.

– Правду ли сказал?

– Не подослан ли? Сомневаешься?

– Да кем же? – Алексей уже проклинал себя за откровенность.