Но это была совершенно ложная установка – к сентябрю 2001 г., когда о трагедии никто не мог предполагать, например, иностранные ПИИ в американскую экономику составили менее 40 млрд долл., в то время как за 2000 г. они приблизились к 500 млрд долл. Таким образом, сильнейший спад в Америке начался уже в 2001 г., что отражают основные индикаторы по месяцам того года. Тот мировой кризис был тяжелым и затяжным, он перекинулся даже на «высокотехнологичные» производства (Hi Tech), – это явление известно как «первый кризис высокотехнологичных отраслей». И лишь с конца 2002 г. начался медленный подъем. У меня впечатление, что и подготовительные мероприятия к войне в Ираке были начаты в тот период с целью стимулировать выход из экономического кризиса – еще в конце 2002 г. в правительстве Буша не было уверенности в том, что начавшееся слабое оживление в экономике не прервется новым сильным спадом. Конечно, Буш-младший не хотел уйти из Белого дома, как и его отец, побывав в нем всего лишь один срок, уйти как неудачник.

Так же плачевно обстояли дела в те годы (2001–2002) в странах ЕС и Японии – двух других центрах экономической мощи мирового капитализма. Следовательно, это был уже второй мировой экономический кризис эпохи глобализации. Новый всемирный экономический цикл начался с конца 2002 г., когда мировая экономика достаточно устойчиво вошла в стадию роста. Все центры капитализма развивались устойчиво, со средними показателями роста – от двух до четырех пунктов процентного роста. Китай показал беспрецедентный рост – 10% в 2000–2007 гг., Индия – 6%, Бразилия – 5,5%, Россия – 7% в докризисный период.

Прошло всего 6 лет более или менее стабильного роста, и мир столкнулся с финансовым, а затем и общим экономическим потрясением (2008–2010 гг.). Его можно рассматривать и в такой плоскости – процессы глобализациисокращают цикл, длительность фазы подъема и устойчивого развития мировой экономики в ее наиболее развитых подсистемах – т.е. «великой триаде» плюс новый центр, Китай. А это отражается в целом на мировой экономике.

Отметим, что общая характерная черта всех послевоенных кризисов состоит в том, что они начинаются со сферы финансов, быстро перетекают в промышленное производство и сельское хозяйство, а затем – внешнюю торговлю. При этом одна из главных особенностей современных кризисов мировой экономики состоит в том, что фазы устойчивого развития в общей динамике цикла характеризуются крайней пространственной неравномерностью. Даже на стадии высшей точки подъема в «великой триаде», на «периферии возникали «возмущения» – т.е. происходили сильнейшие регионально-континентальные и страновые спады и кризисы. Так, в период общей повышательной динамики 1993–2000 гг., который международные организации (Экономический и Социальный Совет ООН, ЮНКТАД, МВФ и др.) считают наиболее удачным периодом всех послевоенных десятилетий, когда Мировой валовый продукт (МВП) возрастал ежегодно более чем на 4%, произошло самое крупное падение в половине африканских стран. А в 80-е гг. в глубоком кризисе пребывали многие страны Латинской Америки (тогда специально для них профессором Гарвардской школы мировой экономики Дж. Уильямсоном была разработана под эгидой МВФ программа «Вашингтонский консенсус», которую Гайдар и Чубайс навязали Ельцину – вокруг которой и развернулся тот «великий спор» между парламентом и правительством.

Другой региональный кризис – это известный азиатский кризис 1997 г., в зоне стран АСЕАН – он также развернулся в период высокой экономической динамики в экономике «великой триады». Кстати, этот азиатский кризис не оказал ровным счетом никакого влияния на Россию, хотя известный «дефолт» августа 1998 года и официальные власти, и специалисты прочно увязали эти два явления (с целью уйти от ответственности за свои провалы). Дело в том, что Азиатский кризис разразился в конце 1997 г. и к весне 1998 г. уже был «разрешен» – противоречия оказались «снятыми», а для Малайзии – еще ранее (с начала 1998 г.), после того, когда она немедленно после разразившегося кризиса отказалась от «услуг» MBФ с его «Вашингтонским консенсусом» и предприняла самостоятельные шаги для выхода из кризиса. В России этот финансовый кризис разразился в августе 1998 г. – т.е. после выхода из кризиса азиатских стран. Следовательно, его причины имеют исключительно внутренний характер. Спровоцирован же он был абсолютно бездарной правительственной политикой, и прежде всего его финансовым сектором, отражая несостоятельность ельцинского «недогосударства».

История возникновения «Вашингтонского консенсуса» такова. Все 80-е гг. развивающиеся страны, особенно латиноамериканские, находились в сильнейшем долговом кризисе. МВФ и Вашингтон предпринимали все возможные меры, чтобы вывести континент из кризиса, как регион особых интересов Америки. Был, в частности, утвержден специальный «план Брэйди» (по имени министра финансов США), предполагающий мощную финансовую помощь этим странам, списание большей части долгов, либерализацию торговли и т.д. Ничто не помогало – страны континента все глубже вползали в трясину финансового и экономического кризиса. Вот тогда и появился на свет этот самый пресловутый «Вашингтонский консенсус» (в начале 1989 г.).

Главными задачами «консенсуса» было достижение финансовой стабилизации любой ценой, что обеспечило бы возврат долгов этих стран. Этим странам и было предписано принять программу «Вашингтонский консенсус», а непосредственное руководство по «введению» ее в действие обеспечивал МВФ. «Консенсус», разработанный профессором Дж. Уильямсоном из Института мировой экономики Гарвардского университета, включал следующие 10 пунктов:

● денационализация (приватизация) государственного сектора экономики,

● финансовая либерализация (т.е. свобода действия иностранных финансово-кредитных институтов, следование национальных финансовых секторов в русле предписаний МВФ),

● достижение конкурентоспособности валютных курсов,

● жесткая финансовая дисциплина (сокращение государственных расходов, снижение заработной платы трудящихся и пр.),

● переориентация государственных расходов с социальных целей на обеспечение развития конкурентной среды,

● торговая либерализация,

● ценовая либерализация,

● налоговая реформа,

● открытие границ для притока иностранных инвестиций,

● укрепление имущественных прав собственников.

Позже Дж.Уильямсон расширил набор средств и инструментариев «консенсуса» за счет монетарных идей М. Фридмена, и он стал своего рода главным, эталонным «экономическим законом» любой капиталистической рыночной экономики, а также развивающихся и переходных стран. С особой «тщательностью» этот «консенсус» вводился, а затем по нему сверялся экономический курс правительства в Российской Федерации практически все последние 20 лет. В этом, на мой взгляд, все главные экономические проблемы государства. «Консенсус» резко противопоставлял себя классическому кейнсианству, которое доминировало на Западе все послевоенные десятилетия, вплоть до конца 70-х гг.