взявшейся силой вдруг несколько раз ударил по ней кулаком:

— Вот тебе, высокомерный, упрямый ублюдок!

Слава богу, что его мать к этому времени уже уехала домой.

— И как, Гарри, помогло? — поинтересовался Санджей.

— Угу, — ответил тот.

Санджей заметил, что сегодня, впервые за все время пребывания в больнице, мальчишка постоянно улыбался.

Едва Санджей устроился на вагонном сиденье, мобильник сообщил о пришедшей эсэмэске. Опять его заботливая мамочка.

ОТЕЦ ГОВОРИТ, ЧТО ВО ВРЕМЯ ВИДЕОЗВОНКА ТЫ ВЫГЛЯДЕЛ УСТАЛЫМ. ТЫ ВЫСЫПАЕШЬСЯ?

Санджей вздохнул.

ТЫ ПРИНИМАЕШЬ МУЛЬТИВИТАМИНЫ, КОТОРЫЕ Я ТЕБЕ ДАЛА?

Мам, со мной все в порядке. Просто много работы.

КСТАТИ, ДОЧКА АНИТЫ СКАЗАЛА: ЕСЛИ ТЫ ЗАПИШЕШЬСЯ К НЕЙ НА ПРИЕМ, ОНА СДЕЛАЕТ ТЕБЕ СКИДКУ НА УДАЛЕНИЕ ЗУБНОГО КАМНЯ И ОТБЕЛИВАНИЕ ЗУБОВ.

Мама, ты опять вмешиваешься в мою жизнь?

Чтобы смягчить язвительность вопроса, Санджей добавил смайлик. Его мамочка была более чувствительной, чем это могло показаться со стороны.

Я И НЕ ДУМАЮ ВМЕШИВАТЬСЯ! ПРОСТО БЕСПОКОЮСЬ О ТВОИХ ДЕСНАХ.

Возникла пауза, затем на экране мобильника появилось эмодзи. Причин, почему мать выбрала именно эту картинку, было две: желание подчеркнуть материнскую заботу и напомнить о том, сколько зубов необходимо иметь здоровому человеку. Мира горячо приветствовала наступление эры эмодзи, считая, что они компенсируют постыдную неспособность английского языка передать весь спектр и глубину ее эмоций.

— Смотрю, вы в глубоком раздумье, — заметила Эмми, садясь напротив.

— A-а, добрый вечер, Эмми. Очередной залп эсэмэсок от мамы, — улыбнулся Санджей. — Никак не может свыкнуться с тем, что я давно уже не нуждаюсь в ее постоянном руководстве моей жизнью. Только представьте, она каждый день шлет мне сообщения и спрашивает, достаточно ли в моем рационе клетчатки и не забываю ли я тепло одеваться. Честное слово, я уже достаточно большой мальчик и не хочу обсуждать с родителями работу своего кишечника! Ваша мама такая же?

Эмми изменилась в лице, и Санджей мгновенно понял, что задал на редкость бестактный вопрос.

— Наверняка была бы такой, — ответила Эмми. Ее излишне оптимистичный тон выдавал отчаянное желание не расплакаться. — Если бы не умерла несколько лет назад.

— Извините меня, пожалуйста, — пробормотал Санджей, очень нуждавшийся в том, чтобы его простили. Ну почему он так ловко умеет все испортить? — Я постоянно вижу матерей, умирающих слишком рано, и это невероятно трагическое зрелище. Страшная несправедливость.

Санджей жалел, что не мог найти слова, которые бы звучали не так банально. Да, он почти каждый день сталкивается с чьей-то смертью. Но Эмми-то от этого не легче. Все-таки мама права: есть ситуации, для которых в английском языке недостает слов.

— Зато вы занимаетесь благородным делом, и работа приносит вам большую отдачу, — сказала Эмми, быстро сменив тему.

— Да, но это очень тяжелая работа, — ответил Санджей. — В том числе и физически. Почти весь день на ногах. Одних пациентов нужно перевернуть на другой бок, чтобы не возникали пролежни, другим поставить капельницы, третьим — сменить повязки, пропитанные гноем, а четвертым — вынести судно. — Боже, ну зачем он повествует девушке о гнойных повязках и мочеприемниках? Можно же рассказать о приятных сторонах своей работы. Например, как в минувшее Рождество он, нарядившись Санта-Клаусом, раздавал подарки в палате, где лежит Гарри. — Добавьте к этому еще и эмоциональную тяжесть. Столько всего печального видишь.

— Понимаю. — Эмми смотрела на него как на супергероя. — Но на вашей работе все реально и серьезно. Жизнь и смерть. Не то что у меня. Я сейчас придумываю рекламу, убеждающую подростков пользоваться новой маркой зубной пасты.

— У вас есть простор для творчества. Нужно все обыграть так, чтобы подросткам захотелось попробовать эту зубную пасту. Вообще-то, гигиена ротовой полости тоже очень важна. Кстати, об этом и были мамины сообщения. Она хочет, чтобы я записался на прием к стоматологу.

Санджей чувствовал себя обманщиком. Ему хотелось рассказать Эмми о панических атаках, о том, как порою он запирается в темной кладовке и восстанавливает душевное равновесие, повторяя Периодическую систему химических элементов. Слова уже были готовы сорваться с языка, когда поезд привез его в Нью-Малден.

Из-за жадного автомата, отказавшегося выдать ему «Марс», Санджей так ничего и не ел, поэтому прямо со станции он направился в соседний кафетерий. Владелец иногда продавал ему со скидкой маффины, если к этому времени они еще оставались. Увидев в зале Пирса, Санджей не сразу узнал попутчика. Что он тут делает? Пирс жил в Сербитоне — это на две станции дальше. И тем не менее Пирс сидел здесь, склонившись над ноутбуком и что-то бормоча себе под нос.

— Что, Пирс, скрываетесь от домашнего уюта? — спросил Санджей.

Спросил в шутку, однако реакция Пирса показала, что он случайно попал в цель. Житель Сербитона торопливо закрыл ноутбук, словно смотрел жесткое порно. Чему удивляться? В кафетерии сидели женщины с детьми.

— Я нарочно вышел не на своей станции, чтобы побыстрее ответить на письмо важного клиента. Вы же знаете, как это устроено.

Санджей кивнул, будто и в самом деле знал, хотя и догадывался, что у его работы нет никаких точек соприкосновения с тем, чем занимается Пирс. Его рабочий день целиком состоял из ватных тампонов, швов, порт-систем для химиотерапии и анализов крови. Срочные электронные письма от важных клиентов там не значились. И потом, профессия Пирса приносила до неприличия высокий доход, чего не скажешь о работе медбрата.

Интересно, каково это быть человеком, которому никогда не приходилось беспокоиться из-за денег? Санджей не раз задавал себе этот вопрос. Пирс наверняка родился в обеспеченной семье. В детстве щеголял в кашемировых ползунках и забавлялся погремушками из чистого серебра. Потом поучился в какой-нибудь шикарной школе, а то и в нескольких. Дальше университет. Затем кто-нибудь из друзей отца взял его к себе на работу. Жизнь явно не вынуждала Пирса таскать из служебной столовой пакеты ультрапастеризованного молока, поскольку денег к концу месяца практически не оставалось.

Сознавал ли этот тип, насколько ему повезло? Если сложить все деньги, заработанные Санджеем за год, и вычесть оттуда налоги, их не хватило бы даже на вычурные часы, как у Пирса. Санджей оборвал поток мыслей. Так недолго и свихнуться от зависти.

И все-таки что же этот человек скрывал? Может, завел интрижку? Ничего удивительного. Пирс привык себе ни в чем не отказывать. Вот и женщин у него целых две, тогда как Санджею даже одной подружки не найти.

ПИРС

08:13. Сербитон — Ватерлоо

Пирс дожидался Марту на