– А в четвертом вагоне, за нами, сразу начались разборки и драка. Кто-то предложил выбивать окна и выбираться наружу, а часть людей возражала, и они принялись выяснять, кто круче и прав. Это тоже страшно. Там так кричала женщина…

– Все, Вер, все закончилось, – попытался уговорить ее Бармин и отвлечь от таких воспоминаний. – Мы уже почти приехали.

– У нас сложный заезд во двор, – переключилась Верочка, даже головой тряхнула, почувствовав при этом тяжелую боль в висках.

– Я помню, мы как-то с мужиками собирались тут в гостях у Милы.

– Да, она рассказывала.

Сложный заезд он одолел с умелостью профессионального гонщика и припарковал машину практически у подъезда.

– Я все хотел спросить… – Бармин выключил мотор, достал ключи из зажигания и развернулся к Вере всем корпусом, а затем, поддев пальцем собранную воротником вокруг шеи совершенно позабытую футболку, поинтересовался: – А что это у тебя?

– Это футболка, – удивленно посмотрела Верочка на серую от копоти вещь и принялась ее стягивать. – Это мне Георгий Львович дал, чтобы рот и нос закрыть. Я про нее забыла.

– Идем, – распорядился Бармин и вышел из машины.

Вера ожидала прощания у дверей, сначала подъезда, но, когда продолжая поддерживать ее под локоток, он так и довел ее до квартиры, то уже у этих дверей. Но, похоже, господин Бармин никуда уходить не собирался, а войдя в квартиру следом за Верой, поинтересовался:

– Мила дома?

– Нет, она с коллегами уехала на курорт, – скидывая обувь и сумку не глядя куда, рассеянно отвечала Верочка и посмотрела на себя в зеркало.

И ужаснулась! Серо-черная от копоти и грязи, на лице разводы от потеков пота и воды, растекшаяся тушь, волосы мокрые, потемневшие от грязи.

– О господи! – непроизвольно вырвалось у нее.

– Главное, что жива и почти невредима, – очень твердо сказал Бармин, глядя поверх ее головы туда же в зеркало, и строго добавил: – Так, Вер, соберись, скажи, что нужно в первую очередь, какие медикаменты?

– Никакие, – тряхнула головой она, отворачиваясь от зеркала и прогоняя эту картинку из памяти. – Мне уже дали нужное в «Скорой». А срочно необходимо включить кондиционеры во всей квартире и выпить горячего сладкого чая, а потом еще более срочно в душ.

– Тогда иди, – развернул он ее и осторожно подтолкнул в сторону кухни, – делай чай, а я включу кондиционеры.

Сегодня день мужчин, поняла Верочка! Мужчин-руководителей! Ладно.

* * *

Он стоял возле окна и смотрел на плавящуюся в жаре улицу.

Верочка, сделав чай, принялась торопливо на ходу пить, обжигаясь, делая большие глотки и даже не присев, и унесла с собой остатки чая в душевую, так рвалась скорее под воду, и вот уже плещется там больше получаса.

Егор не собирался уходить, он собирался делать и говорить что-то по-настоящему для него важное, только первый раз за очень много лет не знал, как, вот и стоял у окна – смотрел на двор, людей в нем, машины и размышлял.

Он разговаривал с волонтером Витей, получив просьбу от эмчеэсников отправить вниз на платформу станции еще воды. Одной партии, которую уже спустили по эскалатору, оказалось мало. И в этот момент нутром почувствовал на себе чей-то пристальный, прожигающий взгляд, резко повернул голову, перехватывая его, и обалдел!

Он бы не узнал ее так сразу – какая-то закопченная пострадавшая девушка, мокрые, растрепанные, висевшие грязными сосульками волосы казались темными, лицо перемазано, вокруг шеи болтается какая-то тряпка, но эти глаза!!

Эти глаза он узнал бы из тысячной толпы – темно-синие, фиалковые, они смотрели на него в упор, и было в этом взгляде что-то детское, беззащитное: и удивление необычайное, и потрясение.

Егор, словно тот сказочный Иванушка, который прыгнул в котел с горячим молоком, а вынырнул другим, тоже вынырнул из этого взгляда другим – незнакомым себе или давно позабытым. Его вдруг захлестнуло волной такой сильной нежности, от которой горло перехватило, вызвав непреодолимое желание защитить, спрятать за своей спиной, успокоить ее, вот взять в охапку, прижать к себе и не отпускать! А то попадает черт знает во что, то раненого на себе таскает, то в метро горящем застревает, небось там тоже спасала всех подряд!

Ему даже перевести дыхание пришлось, так сильно накатили эмоции, отвернуться на мгновение, одернуть себя, сконцентрироваться, и переключиться на Виктора. А потом, когда подошел и сел перед ней на корточки, первый раз в своей жизни не знал, что говорить, но слова нашлись сами собой.

И вот теперь Егор стоял, смотрел в окно и понимал, что Вера ему нужна, и вообще-то он не хочет отпускать ее от себя, зачем и почему, неважно! Это он потом поймет и разберется – нужна. Ему! А как сладить с Верочкиным-то характером, вот вопрос. Да и Милка наверняка расстаралась, просвещая подругу на тему, какой Бармин жуткий бабник и про его богатый выбор женщин. И Влад, вот точно не преминул об этом предупредить.

Не жуткий, и не бабник, слухи о многочисленных романах Егора и перемене партнерш со скоростью смены дня и ночи сильно преувеличены. Женщин он любит, как любой нормальный мужик, но при этом весьма избирателен в выборе подруг.

Дело в том, что Егор Бармин охотник не только по умениям и призванию, но и по сути своей, и предпочитает быть именно охотником, а не добычей.

Правильно тогда Милка сказала, что при его денежном благополучии, власти и физической форме женщины в большом количестве и разнообразии охотятся за ним, без устали и ограничения в средствах. Что есть, то есть, и Бармин прекрасно отдает себе в этом отчет, и все про себя знает и понимает, и про современные реалии отношений мужчин и женщин, особенно состоявшихся богатых мужчин и желающих их заполучить женщин. И порой беззастенчиво пользуется этим вниманием, и так бывает, а почему нет?

Да вот только мало кто знает, практически никто, что у него есть некоторые принципы, один из которых гласит: «Не заводи романов там, где работаешь!»

Он давно понял, что вступать в отношения с женщиной из круга твоей работы и твоего дела можно в одном-единственном случае – если ты собираешься на ней жениться, иначе ты испортишь себе не только репутацию, но и жизнь. На что способны обиженные и отвергнутые женщины, объяснять, пожалуй, никому не надо.

Поэтому когда он работал на запуске завода, то все эти два года жил с Юлькой, которая поехала за ним из Москвы. На ней Бармин тоже жениться не собирался, но его вполне устраивал их гражданский брак, тем более и домой-то он попадал не каждый день и не каждую ночь, безвылазно находясь на стройке, так что браком или совместным проживанием это назвать можно было только условно.

Устраивало ли Юлю? Видимо не очень, раз она отказалась ехать за ним дальше на Север, когда он стал главой района.

Ну а там, на новой должности, так чуть отбиваться не пришлось от навязчивых дамских предложений в разной, порой слишком откровенной, форме, но Бармин со всеми местными женщинами придерживался весьма строгих рамок, одну так вообще уволил с порицанием в личном деле. И приглашал для своих постельных радостей и необходимостей старых подружек из Москвы на недельку-другую.