Я не захотел исследовать остальные ямы, после того как заглянул в одну из них и увидел человеческий скелет — возможно, им надоело кормить пленника. Когда я выпрямился, Чибис спросила:

— Что это ты трясешься?

— Ничего. Пошли.

— Я хочу посмотреть.

— Чибис, не время. Мы еще ничего не сделали. Пошли. Держись за мной.

Я не дал ей увидеть скелет. Большая победа над маленьким существом, полным любопытства. Впрочем, возможно, на нее он не произвел бы большого впечатления; Чибис была сентиментальна только в сугубо утилитарных целях.

«Держись за мной» звучало по-рыцарски, но неразумно. Я забыл, что напасть могли и сзади. Надо было мне сказать: «Иди вслед за мной и прикрывай тыл».

Впрочем, так она и делала. Я услышал вопль и, развернувшись, увидел сколопендера с тем, похожим на фотоаппарат, устройством, направленным на меня. Хотя Тим и использовал против меня эту штуку, я не понял, что это, и на секунду замер.

Но не Чибис. Она кинулась на него руками и ногами с храбростью и полнейшим безрассудством котенка.

Это меня и спасло. Эта безнадежная атака (своим броском она бы смогла свалить лишь котенка) все же отвлекла сколопендера, не позволив ни убить, ни парализовать меня. Более того, он таки потерял равновесие и упал.

И тогда я раздавил его. Я раздавил его голыми ногами, прыгнув прямо на его рачью голову.

Голова хрустнула. Жуть.

Это было как прыгнуть на пластиковую упаковку земляники. Она смялась и захрустела, и вся разломалась. Даже в угаре схватки меня передернуло. Я наступил на червей и отпрыгнул, чувствуя тошноту. Потом схватил Чибис и оттащил ее, с тем же желанием смыться, как секундами раньше — драться.

Я не убил его. В течение ужасных мгновений мне казалось, что придется вернуться и добивать его. Но потом я понял, что, хотя он был жив, ему было не до нас. Он подергался, как обезглавленная курица, потом притих и стал совершать осмысленные движения.

Он не видел.

Я раздавил его глаза, может, и уши, — но ужасные глаза точно раздавил.

Он принялся тщательно ощупывать пол, потом поднялся на ноги, весь невредимый, за исключением совершенно размозженной головы. Он постоял неподвижно, опираясь на свою третью ногу, понюхал воздух. Я оттащил Чибис подальше.

Он двинулся. Не к нам, я бы завизжал. Он пошел в другую сторону, натолкнулся на стену, выпрямился и двинулся прямо по коридору туда, откуда мы пришли.

Дойдя до одной из ям, он рухнул вниз.

Я вздохнул и понял, что сжимаю Чибис так крепко, что она, наверное, уже задохнулась. Я отпустил ее.

— Вот тебе оружие, — сказала она.

— Что?

— На полу. Рядом с Мадам Помпадур. Вот эта штука.

Она подошла, подобрала свою куклу, отряхнула с нее куски сколопендера, потом взяла эту похожую на фотоаппарат хреновину и протянула мне.

— Осторожнее. Не направляй ее на себя. Или на меня.

— Чибис, — слабо сказал я. — У тебя вообще нервы есть?

— Есть, конечно. Только я ими не пользуюсь. Разве что в свободное время. А сейчас его нет. Знаешь, как с этим обращаться?

— Нет. А ты?

— Кажется, знаю. И я видела, и Мамми мне рассказывала, — она небрежно взяла штуку, направив ее в сторону. — Дырки сверху — если открыть одну, оно парализует. Если открыть все, убивает. Чтобы сработало, нужно нажать сюда. — Она нажала, вылетел сноп яркого голубого света и отразился от стены. — От света ничего не будет, — добавила она. — Это для прицела. Надеюсь, там за стеной никого не было. Впрочем, нет, надеюсь, что кое-кто был. Сам понимаешь.

Устройство было похоже на скособоченный 35-миллиметровый фотоаппарат со свинцовой линзой, сляпанный по устному описанию. Я взял его, внимательно следя за тем, куда оно направлено, и осмотрел. Потом испытал — по ошибке, на полной мощности.

Луч голубого света прочертил воздух, и задымилась стена. Я выключил устройство.

— Тратишь заряд, — сказала Чибис. — Он еще может понадобиться.

— Ну я же должен был провести испытание. Пойдем.

Чибис взглянула на свои часики с Микки Маусом — меня задело, что они у нее уцелели, выжили, а мои, такие с виду солидные, нет.

— Времени осталось очень мало, Кип. Мы можем быть уверены, что этот был единственным уцелевшим?

— Что? Конечно, нет! Пока не убедимся, что они мертвы все, мы не можем ничего другого начинать. Пошли.

— Но… Ладно, я поведу. Я знаю дорогу, а ты нет.

— Нет.

— Да!

Пришлось подчиниться; она вела и держала световой пистолет, а я прикрывал тыл и мечтал о третьем глазе на затылке, как у сколопендеров. Я не брался утверждать, что моя реакция быстрее, чем ее, да и с нашим оружием она была знакома лучше.

И все равно было неловко.

База была огромной; должно быть, половина горы была источена проходами. Мы шли быстрым шагом, не обращая внимания на разные штуковины, необычные, как музейные экспонаты, но вдвое интереснее, и лишь проверяли, не остались ли где-нибудь сколопендры. Чибис держала оружие наготове, болтала без умолку и поторапливала меня.

— По плану Мамми, кроме опустевшей базы, отсутствия кораблей и обеденного времени у сколопендеров, это должно было произойти после определенного часа плутонианской ночи.

— Почему? — спросил я.

— Чтобы она могла связаться со своими, конечно.

— Но… — я осекся. Я подумал, что знаю о расе Мамми еще меньше, чем о сколопендерах. Теперь она была мертва — Чибис сказала, что она оказалась снаружи без скафандра, а значит, погибла; это нежное существо и двух секунд не продержалось бы при сверхарктической температуре. Не говоря уже об удушье и кровоизлиянии в легкие. Я сглотнул.

Конечно, Чибис могла ошибаться. Надо признать, она редко ошибалась — но это мог быть как раз такой случай… тогда мы ее найдем. Но если мы ее не найдем, если она снаружи и…

— Чибис, ты знаешь, где мой скафандр?

— Что? Конечно. Там же, где я взяла это, — она похлопала по нейлоновой веревке, которую обмотала вокруг пояса и завязала бантиком.

— Тогда, как только мы убедимся, что сколопендеров не осталось, я выйду наружу и поищу ее!

— Да, да! Но надо найти и мой скафандр, я тоже пойду.

Кто бы сомневался! Может, удастся уговорить ее подождать в туннеле, не выходя на этот ледяной ветер.

— Чибис, почему сигнал нужно было послать именно ночью? Над горизонтом восходит корабль? Или…

Мои слова прервал грохот. Заходил ходуном пол в той тряске, которая одинаково ужасает людей и животных. Мы остановились как вкопанные.

— Что это? — прошептала Чибис.