— Конечно, я напишу. Однако я думаю, что он уже и так обо всем знает. Вчера я получила от него письмо, где он пишет, что Дублин переполнен переселенцами, которые бегут от голода в сельской местности… Да, он так и написал — «от голода». Он говорит, что на улицах полно голодных нищих. Еще он спрашивает, получаем ли мы какую-то помощь?

— Скажи ему, что этого чрезвычайно мало и абсолютно недостаточно. Напиши ему прямо сейчас.

— Конечно.

В ту ночь Анна стояла в детской у окна, прижимая к груди Лоренса, и смотрела на озеро. Она старалась не думать об отчаянии, царившем за пределами этой тихой гавани — ее дома и поместья.

— Здесь ты в безопасности, дорогой мой. И ничто не сможет причинить тебе вред, — прошептала она сыну.

Крытый экипаж Анны выехал через главные ворота усадьбы и направился в сторону Кастлуэста. Эдвард советовал ей не выезжать за пределы их владений: он предупреждал, что она может увидеть там вещи, которые расстроят ее. Но ей было необходимо купить ткань, из которой будет пошита одежда для Лоренса. К тому же она слышала уже столько всяких устрашающих историй, что ей хотелось самой посмотреть, что же происходит на самом деле. Глядя в окно кареты, она видела людей, которые бесцельно брели вдоль дороги. Она была потрясена их видом: истощавшие фигуры, одетые в какие-то лохмотья, глубоко запавшие глаза на угрюмых лицах, слабые руки, безнадежно протянутые в сторону проезжавшего экипажа в безысходной просьбе о помощи. Уже на подъезде к городу она увидела женщину, лежавшую у придорожной канавы с ребенком на руках; оба они были совершенно измождены от голода. А в самой канаве она заметила и другие тела, только не смогла разобрать, живые они или мертвые.

Улицы были на удивление пустынны — город казался почти вымершим. Это был уже совсем не тот кипучий торговый городок с изобилием всевозможных продуктов и товаров, каким он был ранее. Ей встретилось всего несколько болезненного вида, неуверенно бредущих прохожих; еще она заметила по всему городу много полицейских. Карета остановилась перед мануфактурной лавкой. Ступив на тротуар, Анна оглядела безлюдную улицу, испытывая жутковатое ощущение. Подойдя к двери магазинчика, она хотела ее открыть, но та оказалась заперта, хоть на ней и висела табличка «Открыто». Она громко постучала в стекло, и через несколько секунд ей открыла хозяйка, миссис О’Хара.

— О, леди Армстронг, рада вас видеть, заходите, пожалуйста, — сказала она, жестом приглашая Анну внутрь и быстро запирая за нею дверь.

Миссис О’Хара была крупной, обычно очень жизнерадостной и вежливой женщиной, владелицей большого магазина тканей, дела которого шли хорошо. Однако сегодня миссис О’Хара выглядела растерянной и встревоженной и постоянно прижимала к лицу носовой платок.

Миссис О’Хара выглянула в окно:

— Они не видели, как вы заходили сюда. Но карету вашу они точно заметили и скоро будут здесь.

— Кто «они», миссис О’Хара?

— Люди, конечно.

— А куда все подевались? — умоляющим тоном спросила Анна.

— Сидят по домам, если у них еще есть свои дома. Я такого раньше никогда не видела. В городе вообще нет никакой торговли. Я, по крайней мере, торгую только льном и хлопком, они хоть несъедобные. А вот продовольственные лавки не могут даже завести какие-то продукты, потому что изголодавшийся народ тут же налетит и все разграбит.

Миссис О’Хара зашла за широкий прилавок, на котором были разложены рулоны ткани.

— А вы как справляетесь в Большом Доме? — спросила она у Анны.

— Стараемся, как можем.

— Я слыхала, что в вашем поместье не будет выселений.

Анна отметила, что всегда такая почтительная манера общения миссис О’Хары пропала. Понятно, что при такой стрессовой ситуации хозяйке, пожалуй, было бы все равно, даже если бы к ней заглянула сама королева Виктория, настолько она была сбита с толку и обескуражена происходящим.

— Лорд Армстронг настоял на том, чтобы выселений не было.

— Что ж, это уже хоть кое-что. Не думаю, чтобы нашему городку удалось бы справиться с еще одним потоком беженцев, которым некуда податься. А Фоксы начали выселение.

— Фоксы? — Анна вспомнила таких добрых миссис и мистера Фокс. — Поверить не могу!

— А вы все же поверьте, потому что это правда! Говорят, они заявили, что им нужно очистить земли от крестьян, чтобы снова сделать свое поместье прибыльным, и что они больше не могут полагаться на одну только картошку. Картошку! Я сама слышала от мистера Бирна из рыбной лавки, что они до сих пор заказывают лосося и черную икру. Икру! Когда их арендаторы голодают и от этого страдает весь город. — Миссис О’Хара подняла платок и снова начала промокать глаза. — Поговаривают, что, если все это затянется, нас ждет эпидемия холеры или тифа. Тиф! Тогда я должна буду уехать к сестре в Дублин. За городом у нас есть поле, так трупы там просто сбрасывают в большую общую могилу. Ничего подобного я никогда еще не видела. — По щекам женщины потекли слезы, и она уже не успевала их утирать.

Анна быстро указала на несколько отрезов хлопчатобумажной ткани и расплатилась. Миссис О’Хара завернула их и протянула ей.

— О нет! Вот и они! Я же говорила вам, что они заметят карету и обязательно придут! — прошептала миссис О’Хара.

У дверей магазина собралась группа людей, одетых в лохмотья. Миссис О’Хара быстро выпустила Анну на улицу и тут же заперла за нею дверь на засов. Анна видела перед собой изголодавшиеся лица, умолявшие дать им что-нибудь поесть. Люди тянули к ней костлявые руки, и казалось, что у них едва хватает сил, чтобы держаться на ногах. Она быстро открыла кошелек, вытянула оттуда все имевшиеся деньги и, торопливо раздав их, тут же села в экипаж.

— Домой, и как можно быстрее! — приказала она кучеру.

— Эдвард! Мы должны что-то предпринять! — умоляющим тоном сказала она мужу, когда оказалась дома.

— Что же мы еще можем сделать? Работные дома и так оплачиваются землевладельцами, платить им — наш долг. Но у нас нет столько денег, чтобы накормить каждого.

Придя в детскую, Анна стала медленно покачивать колыбель Лоренса. Глядя на него, она не могла думать ни о чем другом, кроме как о судьбе Шона. О том, как она выгнала его из-под защиты безопасного поместья и бросила в самую гущу катастрофы, охватившей страну. Она и представить себе не могла, что все может быть настолько плохо, и не осознавала, что подвергает Шона всем этим ужасам. Сердце ее разрывалось при мысли, что он сейчас совсем один и голодает, как эти люди, которых она видела сегодня. Она подумала, что, возможно, станет причиной его гибели, и ее захлестнуло чувство вины.

— Я найду его, — прошептала она Лоренсу. — Найду и приведу под защиту нашего дома.

36

Анна осторожно расспросила прислугу, не слышали ли они что-нибудь про Шона, после того как его выставили из поместья. Но никто ничего о нем не знал. Она доверительно попросила нескольких надежных слуг расспросить о нем в Кастлуэсте.