– Да, – Луизе незачем было кривить душой. – Когда я прибила того охотника, то вымоталась гораздо меньше, чем сейчас.

– Моя вина, – Николай виновато понурил голову. – Никогда не делал ничего подобного, вот и не рассчитал. Выкачал из тебя слишком много энергии. Удар получился сильнее, чем в случае с охотником. Марк запросто мог и улететь, окажись «кошка» чуточку покрупнее.

– Ты выкачал? – Девушка непонимающе захлопала глазами.

– Чтобы вытянуть немного темной энергии, следует сжечь столько же светлой. Это я уже давно смекнул. Закон сохранения, как ни странно, работает и здесь.

– Но а как же раньше? Получается, что раньше я все это делала сама? И сжигала светлую энергию, и притягивала темную? Только почему я всего этого не помню?

– Не знаю, – Строгов разговаривал с Луизой, а сам не переставал поглядывать вверх. – Скорее всего, ты делала все подсознательно, может, даже совсем по-другому. Я ведь не могу знать точно. Просто попробовал свой метод.

Луиза хотела спросить, как же ей поступить, если вновь придется прибегнуть к силе, но не успела. Над головой вновь загремел гром и вновь пошел дождь, только на этот раз другой… совсем другой. Сверху сыпались дымящиеся свежеестреляные гильзы.

Строгов сгреб Луизу в охапку и как можно дальше отпрыгнул в сторону. В темноту, в мертвую зону, туда, куда не долетят пули. В том, что сверху не свалится охотник или как туман не осядет невидимка, Николай был уверен. Он бы знал. Он бы почувствовал. Из поля зрения Великого Мастера могут ускользнуть лишь те… Николай скрипнул зубами, когда осознал эту горькую правду – лишь те, кто вышел на охоту за Великим Мастером. Строгов вспомнил UG-18. Те черные ящики, висевшие под потолком, маскирующие шлемы у экипажа «Новой Невады». И та непробиваемая глухота, которая свалилась на него неизвестно откуда.

Глухота?! Да, сейчас он действительно словно оглох. Николай больше не слышал ни Марка, ни выстрелов, и об пол уже целых три секунды не звякали дымящиеся гильзы.

– Уходим! Быстро! – Этот приказ дался Строгову с невероятным трудом.

– Но там же Марк… – только и успела произнести Луиза перед тем, как ее рванули могучие руки Мастера.

– Мы уже ничем ему не поможем. Постараемся помочь хотя бы самим себе.

Накаркал! Строгов понял это, как только из огромной каменной трубы, в которой только что исчез Грабовский, вывалились две гранаты, два рифленых цилиндра с бешено несущимися красными цифрами на взведенных таймерах. Николай впервые видел такую систему, но чутье профессионала тут же подсказало, что эти заряды куда помощнее обычных гранат. Раз так, то спасения нет. Они слишком близко. Но все же остается один шанс, крошечный шанс для Луизы. Тело Великого Мастера попрочнее, чем тела обычных людей. Защитить, заслонить любимую, и, может быть, тогда… Медлить более Николай не мог. Он повалил девушку на пол и попытался прикрыть ее собой. То-то и оно, что лишь попытался. Луиза не приняла эту жертву. Она неожиданно сильно толкнула Мастера в грудь.

«Дура! Что творит?!» – только и успел подумать Строгов прежде, чем у него за спиной один за другим прогремели два взрыва.

По затылку, защищенному прочным костным шлемом, щелкнуло лишь несколько мелких безобидных камешков. Горячий ветер толкнул в спину и тут же отступил, как бы извиняясь за причиненное беспокойство. Что, и это всё?! Мастер не мог поверить в чудо. Несколько секунд он продолжал неподвижно стоять на коленях, скалой нависая над распростертой на полу девушкой. Гранаты сработали, а они все еще живы. Как же так?

Но лучше один раз увидеть, чем два раза услышать. Николай медленно повернул голову. Обычный человек вряд ли разберет что-либо в чернильном мраке подземелья, но Великий Мастер – совсем другое дело. Его горящие синим огнем глаза видят всё.

Где-то в самой глубине рукотворной пещеры заворачивались густые клубы красной пыли. Вентиляция в туннелях благополучно почила уже не одну тысячу лет назад, поэтому продукты взрыва не разметало по воздуху. Они оседали на пол, словно опадающие лепестки гигантского алого цветка. Зрелище величественное и роскошное, но созерцать его нет времени.

– Это ты постаралась? Ты отбросила гранаты? – Николай быстро перевел взгляд на Луизу.

– Я сделала всё, как ты учил. – Корсиканка прошептала на выдохе, сама не веря в свою удачу.

– Молодец. А теперь вставай. – Мастер вскочил сам и одним рывком поднял на ноги свою подругу.

– Шеф, движение вверху! – Шредер с Микульским выросли как из-под земли.

– За мной! Жмите что есть духу! – Николай легко, словно маленького ребенка, поднял Луизу на руки и бросился туда, где все еще кружился порожденный взрывом красный смерч.

– Почему именно туда? – Микульский спросил у Шредера, так как прекрасно понимал: командиру в пылу сражения такие вопросы не задают.

Почему именно туда? Николай затруднился бы ответить. Потому что так надо. Потому что именно там лежит дорога к спасению. Это сложно объяснить. Это чутье загнанного в угол хищника. Может быть, он что-то заметил, может быть, вспомнил или почувствовал. Мозг еще не в состоянии осознать и переварить, однако решение уже принято, и ноги сами собой несут Мастера неизвестно куда.

Неизвестно куда, говоришь? Очень даже известно! Сквозь облака пыли проступило неясное черное пятно. Да, вот оно! Это, скорее всего…

– Дыра в стене! Взрывы открыли проход в новый туннель! – закричал Георг Шредер. Протонная система наблюдения разобралась с пыльным маревом куда лучше, чем глаза Великого Мастера.

– К пролому! Быстрее!

Коварный враг уже дышит в спину. Николай чувствовал, как в подземелье спускается группа захвата. Нет, конечно, он не восстановил свой дар, зато вынужденная глухота включила порядком подзабытые инстинкты человека. Этот рывок в подземном мире уж очень походил на бегство сквозь непроходимые африканские джунгли. «Головорезы» ведь не всегда победоносно наступали. Иногда приходилось и делать ноги.

Шредер первым добрался до развороченной взрывом стены. В баварца с разгону врезался Микульский, для которого Георг служил верным и единственным проводником в царстве вечной ночи. Вслед за солдатами подоспели Строгов с Луизой.

«И чего это мы бежим? – Мастер вдруг уловил мысли Шредера. – Луиза ведь легко остановит любую погоню. Или лейтенант бережет свою подружку?»

«Ну, Георг, ну, баран! Когда же ты начнешь думать головой, а не тем местом, на котором сидишь? – Строгов метнул на рядового гневный взгляд. – Луиза еще не готова, не готова убивать. Поэтому стоит нам лишь остановиться и ввязаться в бой… и это будет конец».

Баварец не на шутку разозлил Строгова. При других обстоятельствах лейтенант обязательно нашел бы возможность наставить заблудшую душу на путь истинный, однако сейчас не время и не место. Сейчас Николай прежде всего командир, а личные счеты потом. И все же в голосе Великого Мастера зазвучали интонации, от которых по телу солдат побежали крупные мурашки: