— Тебя должен волновать один вопрос, Гуанганап. Нужны ли Тиамати вы? Оба! — Гуанганап смутился. Съежился в своем троне. Стал меньше размерами, и, как мне показалось — испугался. Хотя, Есть ли страх у Гуанганапа я, наверное, никогда не узнаю.

— Хорошо, Мастер… — Гуанганап, снова стал тем, кем я его увидел. Человеком с головой пса. Положил ладони на подлокотники. С его ушей и носа ручейками стекала черная тонкая пыль.

— Ты умираешь, Гуанганап… — Гуанганап посмотрел на свою ладонь с просвечивающими через дырявую кожу костями. — У меня есть имя, мечник. Этого достаточно для того, чтобы быть. — Я покачал головой.

— Твое имя должен кто-то помнить, Гуанганап, и если ты не знаешь, то все тропы ведут в одну сторону. От твоего трона к трону Маат. Других троп не существует. Гордыня, разрушающая ваш союз, убивает и тебя и этот мир, и делает это очень быстро. — Я тряхнул головой. — Хорошо. Я найду твою жену и попрошу у нее прощения от твоего имени. Подарю ей маки и попробую найти Тиамати. Может быть, так я получу ответы на свои вопросы, и успею тебя спасти. — Я подошел вплотную к трону Гуанганапа и пристально посмотрел в его черные как смоль глаза.

— Отпусти меня, Гуанганап. Мне нужно идти дальше. — Гуанганап пожал плечами.

— Отсюда нет выхода, Мастер. Время еще не началось. Ты же архитектор, может быть, у тебя получится, что-то построить? — Он щелкнул пастью, оскалив острые зубы. — Простое и надежное! Без Маат! Без Гуанганапа! Без Тиамати! — Я задумался. Простое и надежное. «На одного вдесятером — нечестно». Я посмотрел на сучковатую кривую палку, привязанную к поясу. Сорвал ее с веревочной петли и крепко сжал в руке. Там где нет ничего. Всегда побеждает то, что есть на самом деле. Правда моего оруженосца была проста как гвоздь и надежна как пушечное ядро. Гуанганап отпрянул. Вскочил на ноги и отбежал в сторону. Палка сверкала ртутным яростным пламенем, рассыпая вокруг искры, обволакивая меня голубой сияющей сферой. «Вдесятером на одного нельзя!» Чтобы я делал без твоей палки мой павший оруженосец? Мир тебе, где бы ты ни был…

Я выпал из трещины в реальности, через которую прорывалось инферно первородного хаоса Гуанганапа совсем недалеко от обители Зрячего Ангела. Предопределение, каким бы оно ни было, иногда помогало проводникам, сокращая путь или указывая тропу. Но, это случалось чрезвычайно редко. Сейчас я был ему благодарен, потому, что на то чтобы скользить среди теней, добираясь до небольшой коммуны, в которой жил Зрячий Ангел уже не было никаких сил. Зрячий Ангел получил свое имя от меня. Однажды я потерял тропу в лунных тенях и не мог вернуться обратно. Там было много ангелов, и все они были разными. Все хотели помочь мне, но только один знал, как это сделать потому, что видел тропы. У него были глаза. Это был он. Последний мой учитель. Прочие ангелы были слепы.

Я с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. Небольшие домики, в которых жили оставляющие следы, были всего в миле от меня. Я не стал открывать жемчужину и тревожить Мальву. Давно пора было пройтись пешком. Луг, который разделял меня, и обитель Зрячего ангела был ровным и не представлял препятствий для преодоления. Я посмотрел в небо, затянутое серыми облаками. Над водой озера, которое было за спиной, летали черными молниями стрижи. Я не был здесь ни разу, хотя Зрячий Ангел приглашал меня в гости множество раз. И да… Я обещал ему башню. Башню для размышлений, высокую, из белого камня, с небольшой каморкой на самом верху и окнами, которые бы выходили на север, юг, восток и запад. Зрячий Ангел видел очень далеко. Может быть, из этой каморки он сможет видеть пещеры Гуанганапа, чертоги Маат, серую пустошь и южные болота за истоком жемчужного ручья. Он знал о Маат больше, чем кто бы то ни было. У кого же мне еще было спрашивать дорогу к ее трону? Я шел неторопливой походкой навстречу к воротам обители, и с удовольствием вспоминал его лицо. Смуглое скуластое. С черной бородкой с проседью. Карими проницательными глазами под густыми бровями. Длинными волосами до лопаток, которые он собирал в хвост, и да, в его волосах белоснежной лентой блестела седая прядь, сводившая с ума самых прекрасных дев Хартланда. Я улыбнулся. О, девы… Вы прекрасны настолько же насколько и непостижимы.

Меня заметили издалека. К обители Зрячего Ангела не часто приходят мечники в полном вооружении. Возможно, я был первым за все время ее существования. Зрячий Ангел вышел вперед перед невысокими воротами, с небольшой свитой. Явно радуясь тому, что я, наконец, то собрался к нему в гости.

— Здравствуй, Мастер…

— Здравствуй, учитель. — Мы обнялись и долго не отпускали друг друга из сомкнутых рук.

— Ты помнишь, что обещал мне башню? — Зрячий Ангел отошел в сторону и отвел руку в жесте, приглашающем войти внутрь. Я прошел на середину небольшого, огороженного простым деревянным забором двора и осмотрелся. Да. Если бы я не был Мастером, то возможно эта обитель могла бы стать моим домом. Но, предопределение решило иначе, и я не особо противился этому. Часто не мы выбираем тропы, а тропы выбирают нас.

— Да, учитель, конечно помню. Я построю ее, если обещал. — Зрячий Ангел — последний из учителей, назвавший мое имя. Да… Он посмотрел на мои следы и просто сказал. — Ты — Мастер, и мне учить тебя больше нечему. Остальное от бога. — Я пожал плечами. Если бы теперь знать, что от бога, и от какого бога. За последние мили их в моей жизни стало слишком много. Зрячий Ангел передал меня молодой женщине, с длинными светлыми волосами, одетую в просторный сарафан.

— Это — Гала. Ты с дороги. Она все сделает как нужно. — У Зрячего ангела в его небольшом царстве всегда было много дел. Оставляющим следы нужны были кров тепло и пища. Разумеется, он заботился о том, чтобы всего было в достатке. Я взял Галу за руку, и пристально всмотрелся в лицо. Матовая кожа. Огромные голубые глаза. Высокие скулы. Аккуратный подбородок. Алые влажные хорошо очерченные губы. Высокая стройна шея. Гордо посаженая голова. Полная грудь широкие бедра. Тонкая талия, подчеркнутая синим поясом поверх сарафана. Я потрогал свои губы. Да. Я помнил ее. И ее слюна при поцелуе была сладкой. Она улыбнулась.

— Ты устал, Мастер… Учитель не обнимает своих гостей просто так. Ты должен искупаться. Поесть и