Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня была жизнь. — Услышал я голос Галы. — Целая жизнь, полная радости и света. Но так получилось, что никто не пошел за мной следом. За тобой идут четверо. Они гордятся тобой и любят тебя. Я хочу, чтобы и за мной шли те, кто любит меня и сможет гордиться тобой.
— У меня осталось не так много жизней, Гала. Скорее всего, я уже не увижу следов тех, кто пойдет за мной снова. — Это были мои слова. И я совсем забыл о них. — Три жизни — это много. Мне нужно подумать. Дай мне немного времени. — Жемчуг мгновенно погасил картинку с быстрой речкой и вновь стал желтым серебристым прохладным шариком дорогих воспоминаний Галы. Я глубоко вздохнул.
— Ты подумал, Мастер? — Гала убрала жемчужину в шкатулку и поставила ее обратно туда, где взяла. — Времени у тебя было предостаточно. — В ее доме был порядок. Порядок, который появляется всегда, если в нем живет дева. Для меня было неожиданным, то, что Гала хранила и открывала жемчуг, не умея скользить среди теней. Жемчужный ручей был виден только оттуда. Хотя, бывает и так, что искры жемчужного ручья появляются на отмелях и их находят мотыльки. Может быть, ее научить и взять с собой? У нее есть способности и она, возможно, станет неплохим проводником? Хотя, пока, в этом не было никакого смысла.
— В обители довольно достойных мужей, Гала. Нежели такая дева как ты не смогла найти себе пару? — Я отвел взгляд в сторону. Я чувствовал себя перед ней виноватым. Но, как мечник и проводник понимал, что когда идет война спасти всех невозможно. Павшие будут всегда.
— Я не хочу, чтобы мир того кто пойдет следом начинался и заканчивался обителью Зрячего Ангела, мечник. Я знаю, что все тропы ведут к трону Маат, и мы ищем их, но их много. Если ты стоял у алтаря рядом с богиней смерти, то я представить себе не могу всего остального. Возможно, боги каждый день гостят у тебя в доме, и ты можешь просить у них того, что хочешь. — Я сокрушенно покачал головой. Если бы она знала насколько ошибалась. — Я просила об этом наставника, но он отказал мне. Зрячий Ангел — учитель, каких мало. Он почти нашел Маат. Он жил в пределах, где строят башни из кружевного железа упирающиеся прямо в небо. Он доходил до пределов огненных гор и слушал, как бьется сердце Терры. Он сказал, что однажды ему довелось… — Гала прижала пальцы к губам. Я пристально посмотрел ей в глаза, но она все-таки закончила. — Рисовать портрет той, что стояла с тобой у алтаря… — Я покачал головой. Гала напрасно начала этот разговор. — Я глупа, Мастер? — Я не ответил. Знать и понимать разные вещи, то, что Гала не знала многого не говорило о том, что она глупа.
— Наставник не может заставить свое тело породить идущих, следом, Гала. Он всегда завидовал тому, что за мной идут четверо и однажды сказал, что готов поменять все свои следы хотя бы на одну из моих дочерей. Ты просто не знаешь, во что ему обошлась тропа к Маат. — Гала поднялась. Наполнила берестяную кружку шипящим ароматным напитком. Подвинула ее мне под руку. Налила себе и снова присела на стул. Начала пить мелкими глотками, так и не отводя глаз от моего лица. О, девы. Разве можно парой слов удовлетворить ваше любопытство? Вы же будете потрошить мужей до тех пор, пока у них не останется сил даже на то… Я выпил залпом то, что было в кружке. На то, чтобы допить или доесть начатое.
— Он был не только там, где ты говоришь. Перед тем как отправится к Маат, он дошел до высоких гор восточного предела и попросил у монахов зелье, удваивающее силы. Тропа к Маат идет через снега и глубокие ущелья. Поэтому он взял с собой друга для того, чтобы было кому помочь в трудную минуту. Он был готов и, разумеется, пошел, полный сил и уверенности в себе. Но… Никто не доходил до трона Маат. По крайней мере, я не знаю тех, кому это удалось. На одном из перевалов его товарищ провалился в глубокую ледяную трещину, потому, что оборвалась веревка, которая связывала их вместе. — Гала прижала руки к щекам и смотрела на меня глазами полными ужаса. Я скосил глаза на вкусную куриную ножку и тяжело вздохнул. Говорить, и есть одновременно было бы не уважением ни к ней, ни к моему учителю.
— Его друг погибал. Он лежал глубоко на дне расщелины с переломанными костями и молил о помощи. Наставник принял зелье и попытался спасти его, но раны его товарища были слишком тяжелы. Перевозчик перевез его через белую реку, прежде чем, учитель добрался до человеческого жилья. — Я нахмурился. Зрячий Ангел всего однажды рассказал мне свою историю и я не чувствовал за собой права делиться ею с кем бы то ни было. Но, встревоженные глаза Галы были беспощадны.
— Никакое зелье не может удвоить силы. Сил всегда столько сколько есть. Если что-то их добавляет, значит, потом это что-то заберет их обратно. Заберет гораздо больше, чем дает в первый раз. Зрячий Ангел потратил свое тело, спасая товарища. — Я пожал плечами. — Это правда, сыновей Хартленда. Разве он мог поступить иначе? Гала, зачем тебе знать все? Неведение до сих пор хранило тебя.
— Я всего лишь рисую маки. — Гала потупила взор, и мне показалось, что на ее ресницах появились слезы. Если бы она знала, чем окажутся ее маки пару дней спустя. — Что было дальше, Мастер? — Мне совсем не хотелось рассказывать, что было дальше. Я не знал, как это повлияет на отношение к наставнику членов обители. Гала не сможет удержать эту историю в себе, и скоро о ней будет знать каждый из тех, кто живет рядом с учителем. Я взял обеденный, нож и, молча, ковырял им столешницу.
— Ты пойдешь к Маат той же тропой? — Я пожал плечами.
— Других троп, Зрячий Ангел не знает. Может быть, он увидит, что-то еще из окон своей башни.
— Ты пойдешь один? — Я начинал злиться — мотылькам, даже если они оставляют следы и открывают жемчуг, не следует знать, как устроен мир. Они никогда
