Они двинулись вверх по маршруту Крэт – очень крутой, извилистой дороге, взвинчивающейся в горы вдоль скал прямо над морем. Чем дальше они продвигались, тем более скалистым становился ландшафт вокруг них и более скудной делалась растительность. Над каменистой почвой пробивались лишь низкие хвойные лесочки, а над дорогой неслись клубы тумана.

Карла, содрогнувшись, втянула голову в плечи.

– И не поверишь, что находишься у Средиземного моря, – произнесла она. – Здесь так жутко!

– Ты опять начинаешь скулить? – огрызнулся ее муж. – Я говорил тебе, что ты можешь не ехать, но тебе же надо было…

– Извини, но мне, наверное, еще дозволено высказать свое мнение! Или мне запрещено открывать рот до конца этого великолепного отпуска?

Руди на это ничего не ответил: он сосредоточенно следил за окрестностями. Внезапно муж свернул на большую песчаную парковку и остановил машину.

– Это должно быть здесь, – пробормотал он и вышел из машины.

Карла подождала мгновенье, но Руди не предпринимал никаких попыток позвать ее с собой. Тогда она наконец вышла из машины по собственной инициативе и пошла следом за супругом. Женщина была близка к тому, чтобы расплакаться, но не хотела доставить ему такого триумфа.

«Болван», – подумала она.

Скалы круто спускались вниз к морю. Справа под ними лежал Кассис с протянувшимися к бухте террасными виноградниками, а вдали можно было распознать два острова, располагавшиеся перед бухтой Марселя. Море, казавшееся таким серым, сверкало отсюда, сверху, бирюзовым цветом, который, казалось, зарождался где-то в глубине, хотя на самом деле, должно быть, образовался в результате какого-то хитроумного преломления солнечных лучей. Карла подступила ближе к обрыву и ужаснулась от глубины, в которую посмотрела.

– Здесь… приличная высота, – подавленно произнесла она.

– От двухсот пятидесяти до трехсот метров, – сказал Руди. – Броситься отсюда вниз абсолютно точно означает смерть. Здесь где-то должно быть место, откуда постоянно бросаются вниз любящие пары, если ситуация по какой-то причине кажется им безнадежной. Некоторые перед этим увековечивают свои имена на камне.

Карла вновь содрогнулась – из-за ветра, который дул здесь, из-за взгляда в пропасть и из-за мысли, в каком отчаянии надо быть, чтобы броситься в этот бесконечный ужас.

Ей пришла в голову новая мысль, но, уже начав высказывать ее вслух, она поняла, что это было ошибкой – задавать такой вопрос именно сейчас; что она опять воспламенит затухающую ссору между ней и Руди.

– Представь себе, что наша любовь была бы безнадежной. Ты прыгнул бы со мной? – спросила женщина.

Это был совершенно гипотетический вопрос, и ответ на него должен был лишь послужить их примирению. Если б Руди притянул к себе Карлу и объявил, что без нее его жизнь не имела бы смысла, то вторая половина этого испорченного дня могла бы пройти гармонично.

Но Руди холодно взглянул на жену и ответил:

– Зачем бы мне это делать? На свете существует много других женщин, и с большей частью я наверняка ладил бы лучше.

Этим он еще больше обострил ситуацию.

Карла перебежала дорогу и помчалась в сторону жилых районов. Песчаные дороги петляли здесь вдоль и поперек между низкими хвойными лесочками, поднимались на холмы и спускались с них, пересекали долины и возвышенности. Мелкий дождь хлестал ее по лицу, но женщина не чувствовала холода, настолько разгорячилась от бега. Она бежала от светлых холодных глаз Руди, от чувства, что с ней обошлись бессердечно, и от ощущения, что она совершила ошибку, выйдя за него замуж.

Вначале Карла надеялась, что он последует за ней. Перед тем как броситься бежать, она в бешенстве уставилась на него, а потом помчалась прочь, и муж крикнул ей вслед:

– Эй, ты что, не в своем уме? Остановись немедленно!

Но он не последовал за ней, и Карла быстро спросила себя, будет ли он ждать ее на парковке или же просто – уедет. И как ей тогда возвращаться в отель? Или ему было все равно?

Вскоре у нее закололо в боку и появилась боль в легких, но Карла уже давно знала, что находится не в лучшей форме. Она следовала по лабиринту из узких дорог и тропинок, не обращая внимания на направление, и теперь, оглядевшись вокруг, поняла, что не имеет понятия, где находится. Дорога за всеми этими холмами давно исчезла из поля ее зрения. Вдобавок все вокруг окутывал туман. Карла пошла на авось, тяжело ступая и не имея ни малейшего понятия, куда ведет этот путь. Глаза ее горели от слез, которые готовы были вот-вот выплеснуться наружу. Руди, это дерьмо… Ее мать с первой же минуты невзлюбила его.

…Руди сидел в машине, курил сигарету и думал, что бабы – это действительно самое худшее на свете. В особенности Карла – она была самой глупой коровой, какую он когда-либо встречал. Целыми днями изводила его из-за погоды, которую он вообще-то тоже не мог изменить, причитала, ныла, а теперь еще, в довершение всему, задала ему на скале влюбленных такой сумасбродный вопрос, на который иначе как рассерженно и иронично вообще невозможно было ответить. Бросился бы он вниз, если б… Руди ненавидел эти гипотетические вопросы, с помощью которых женщины всегда стремились провести какие-то свои тесты. Достаточно ли сильно их любят, достаточно ли страстно желают, почитают и бог знает что еще… Карла в этом деле была чемпионкой мира. Ей вечно нужно было убедиться, что она играет главную роль в его мыслях. Боже мой, как же утомительно! Чаще всего Руди отвечал то, что ей хотелось услышать: для этого не требуется интеллектуальных рекордов, это был скорейший способ сделать так, чтобы его оставили в покое. Но сегодня он не смог этого сделать, сегодня она слишком его допекла. Сегодня ему хотелось причинить ей боль; и, в конце-то концов, ему дозволено время от времени выпускать пар! И, конечно же, у нее сразу выступили слезы на глазах, и она рванула прочь, наверняка ожидая при этом, что он галопом полетит следом… Но тут она ошиблась. Пару минут Руди даже подумывал по-ехать обратно в отель – и пусть Карла пешком проделывает весь путь туда, – но это означало бы, что вечером она была бы еще в дороге, и в конечном итоге ей пришла бы идея поймать попутку, – а дальше известно, что бывает в таких случаях… Черт, он женился на этой женщине, так что теперь нес ответственность за нее!

Руди опустил окно и выбросил сигарету, после чего стал угрюмо смотреть на небо над морем. «Надеюсь, Карла не заблудится, – думал он. – До такой степени тупой не может быть даже она. Наверное, не появляется из чистого упрямства. Но поскольку дождь постоянно моросит, за это время она должна была совсем промокнуть… Глупая утка!» – выругался он мысленно, спросив себя в очередной раз, почему согласился на эту женитьбу.

И тут он увидел свою жену в заднем зеркале.

Она как раз пересекла дорогу и вышла на парковочную площадку. Что-то в ней показалось Руди странным. Волосы у нее прилипли к голове – но это из-за дождя. Ее лицо было каким-то перекошенным – но это могло быть от приложенных усилий, ведь она пробежала приличное расстояние без всякой подготовки. «Как это мучительно для нее! – с удовольствием подумал мужчина. – Она думала, я помчусь за ней, а теперь ей пришлось вернуться самой… Посмотрим, как она сейчас все объяснит».