— Что мне сделать, чтобы ты меня простила? — спросил он.

Карина подняла на него глаза. Она всматривалась, желая узнать знакомые и любимые черты, но оказалось трудно изгнать из памяти ту плаксивую сволочь из душа. И трусливого предателя из комнаты для допросов — тоже.

— Я не могу ответить на твой вопрос. По-моему, тебе самому решать.

— Это нелегко…

Игорь вздохнул и отступил на пару шагов.

— Я много раз представлял этот разговор. Как его начать. Какие аргументы использовать. А ты сразу спутала все карты, — он виновато улыбнулся.

— Мир несовершенен и часто обманывает наши ожидания. Мне ли не знать, дорогой, — язвительно заметила Карина. — Например, я считала, что муж меня любит, заботится обо мне и никогда не предаст. Однако меня ждали многие удивительные и, увы, неприятные открытия!

Игорь перестал улыбаться.

— Я догадывался, что тебе все видится в каком-то извращенном свете.

— Желаешь поделиться своей версией событий?

— Если позволишь.

У нее появился даже искренний интерес.

— Итак, поясню, как это вижу я. Твой старинный приятель совершил преступление. Речь не о какой-то безобидной подростковой шалости, а о тяжком уголовном преступлении… — заметив, что Карина собралась возразить, Игорь остановил ее: — Не надо меня перебивать, пожалуйста! Я догадываюсь, что ты скажешь. Ты искренне веришь, что твой Арчи ни в чем таком не виноват. Это нормально. Ты готова поверить любым его словам, ведь вы с детства знакомы. Это беспечность, конечно, но тебе она простительна. А я не могу себе такого позволить! Если бы Арчибальд был чист перед законом, я постарался бы спасти вас обоих. Но ситуация, к сожалению, сложилась иначе. Я спасал тебя. Я спасал нас, нашу семью!

— Вы посмотрите, какой у нас герой нашелся!

— Я не считаю себя героем.

— У меня прямо гора с плеч упала.

— Может, хватит уже ерничать, — попросил он. — Допускаю, я выглядел не слишком мужественно. Но ты пойми: слишком многое стояло на кону!

— Вижу, ты действительно подготовился, — чуть спокойнее сказала Карина. — Гладко излагаешь. Но один момент у меня в голове пока не укладывается. Если ты — такой герой и спаситель нашего будущего, то почему две недели слоняешься по дому, как забытая клизма, и боишься глаза на меня поднять? Ведь по твоим словам выходит, что передо мной твоя совесть чиста!

Игорь нахмурился и опустил голову.

— Это не из-за тебя, — глухо произнес он.

* * *

Она как лунатик переставляла ноги, не обращая внимания, где идет, поэтому сильно удивилась, когда обнаружила себя перед входом в подъезд.

Пришла первая оттепель. С козырька срывались капли талой воды. По сторонам пешеходной дорожки, ведущей к крыльцу, под дрожащими солнечными лучами оседали сугробы, изъеденные черным налетом грязи. На голой ветке кривой осинки переминалась на тоненьких лапках всклокоченная синичка и косилась с подозрением.

Карина осмотрелась по сторонам. На площадке посреди двора несколько ребятишек носились вокруг горки, задорно визжа и стремительно меняя направление бега. За ними вполглаза присматривали мамочки, недовольно хмурясь при каждой вспышке избыточной, по их мнению, детской активности.

Дети… Глядя на них, ее снова захлестнуло чувство утраты. Интересно, каково это — наблюдать, как твой ребенок растет, набивая шишки и синяки? Столько раз Карина заводила речь о том, что без ребенка (или даже не одного) семью невозможно считать полноценной. Но Игорь замыкался, бормотал про неподходящие в данный момент обстоятельства и переводил разговор в другое русло. Тогда в жандармерии он, судя по всему, предлагал ребенка в качестве пункта взаимовыгодной сделки…

Как же ее занесло в этот двор? Карина задумалась, глядя на домофон. Что там советовал Арчи? Если хочешь запомнить определенное число, нужно воспринимать его не как совпадение цифр, а как последовательность, имеющую свои законы. «Вот смотри, — объяснял он. — У меня номер квартиры — семьдесят шесть. Черт, плохой пример, и так легко запоминается… Но, скажем, у дяди моего. У него квартира — двести пятьдесят три. Очень просто! Пятерка раскладывается на два и три».

Домофон успел пропищать всего три раза, прежде чем Карина услышала голос дяди Арчибальда.

— Кто там?

— Это Карина.

Несколько секунд, пока старший Полунин молчал, из динамика доносились лишь шорохи.

— Какая Карина? — наконец уточнил он.

— Подруга Арчи. Арчибальда, вашего племянника.

На этот раз он думал еще дольше. Сдержанно откашлялся.

— Что вам нужно?

— Я хочу узнать, где он теперь.

Сквозь шорохи послышался тяжелый вздох.

— Ладно, — в итоге уступил он. — Поднимайтесь на двенадцатый этаж.

Магнитный замок выдал короткую трель, на которую с готовностью отозвалась синичка и вспорхнула с ветки.

Старший Полунин встретил ее, стоя в дверном проеме.

— Вы одна? — спросил он, подозрительно озираясь.

Карина кивнула, и он пропустил ее в прихожую.

Глядя на пожилого мужчину, было трудно убедить себя, что это тот же самый человек, которого она видела прежде. Они пересекались лишь несколько раз и только мельком, но она запомнила его совсем другим. Дядя Арчибальда заметно постарел. Раньше его глаза азартно блестели, а теперь как будто выцвели. Он был довольно крупным мужчиной и всегда ходил, гордо расправив плечи, но сейчас сутулился. Лицо прибрело нездоровый желтоватый оттенок.

— Обычно у меня гостей не бывает, так что я не слишком слежу за порядком. Уж простите, но раздеться и пройти не предлагаю, — произнес он без тени любезности.

Удивляться не приходилось. Внутри у нее все похолодело, когда Карина подумала, что старик, стоящий перед ней, и есть тот самый убийца. Умом она понимала, что вряд ли ей что-нибудь угрожает, однако сдержать дрожь было нелегко.

— Я вас совсем не знаю, как и вы меня, — пересиливая страх, заговорила она. — Но умоляю вас рассказать мне правду. Только сегодня я узнала, что мой муж совершил страшную подлость и помог жандармам схватить Арчи. Я должна знать, что с ним стало.

Старик поскреб седую щетину.

— Придется огорчить вас, барышня.

* * *

Кладбищенская ограда, набранная из металлических штырей, расползлась вкривь и вкось. Беспорядок, похоже, нисколько не волновал местных служителей. Если здесь вообще кто-то остался, подумала Карина, присматриваясь к сторожке возле калитки. По окну разбегалась замысловатая паутина трещин. Хватило одного взгляда сквозь стекло, чтобы убедиться, что сторожка давно пустует: книжная полка повисла на единственном шурупе, обои покрылись сине-зеленым налетом грибка, а на тахте догнивал свернутый матрац.