— Он убийца, Маргарет, — прошептал в ответ Кларенс.

— Тебе придется положиться на мою интуицию, — твердо сказала она. — Я занималась с ним пять недель и еще раз повторяю: Перри не причинит мне вреда.

— Прекрасно, тогда я тем более останусь. Я просто смогу убедиться, что был не прав.

— Дью, наверное, научил его уму-разуму, — предположила Маргарет. — Я, конечно, не мужчина, но мне кажется, что в таких случаях становится стыдно. Так или нет?

Кларенс пристально посмотрел на нее, затем коротко кивнул.

— Поэтому нахождение женщины в месте, где недавно был мужчина, не так уж плохо. Ведь Перри, надеюсь, не взбредет в голову, что я, как и Дью Филлипс, тоже собираюсь причинять ему боль и ставить на место?

— Что ж, я совсем по-другому это себе представлял, — признался он. — Но, в принципе, я на месте Перри не очень приветствовал бы присутствие рядом другого мужчины в тот момент, когда ему накладывают швы. То есть совершенно постороннего, не медика. Врачи в такой ситуации, естественно, люди далеко не лишние и не приводят в замешательство.

— Мужская логика? — прищурилась Маргарет.

— Точно, — кивнул Кларенс. — Послушай, а нельзя ли привлечь Эймоса? Пусть окажет Доуси первую помощь!

Маргарет улыбнулась.

— Если ты сможешь уговорить Эймоса Ханта просто побыть в одной комнате с Перри Доуси, я с радостью отдам тебе двадцать долларов.

— Нет, на такое пари я не готов!

— Кларенс, пойми, я профессионал своего дела. Мне, безусловно, нравится, что ты рвешься защищать меня, но давай все же закончим разговор. Стой здесь и не бери в голову. Обещаю: если он только рыпнется, я сразу же позову на помощь.

— Но это получится только в том случае, если ты успеешь поднять шум до того, как он свернет тебе шею.

Монтойя вздохнула, затем хлопнула его по груди и удалилась в комнату № 207.

— Перри? Это Маргарет.

Доуси приоткрыл правый глаз. На левом была сильная гематома, и открыть его было невозможно.

— Привет, — хрипло проговорил он в ответ.

— Мне нужно привести тебя в порядок. Ты не против?

— Да ладно! Оставь как есть.

— Нет уж. Я ведь врач, Перри. Ты весь в крови!

Перри посмотрел на нее здоровым глазом, потом медленно присел, опершись спиной о стену.

— Замечательно, — сказал он. — Попробуй хотя бы остановить кровотечение.

Маргарет опустилась на колени и открыла аптечку. Она извлекла два марлевых тампона. Один прижала к ране в верхней части его головы.

— Подержи, пожалуйста, — попросила она Перри.

Тот послушался.

Другой тампон она приложила к порезу на лбу. Марля сразу же пропиталась кровью.

— Хорошо. Теперь скажи, что у тебя болит.

— Мое самолюбие. Меня только что поколотил самый видный представитель Американской ассоциации пенсионеров.

— Наверное, тебя можно назвать везунчиком, — покачала головой Маргарет.

— Тогда купи мне гребаный билет в лотерею. Может быть, мне и там повезет и я выиграю кучу денег?

— За прошедшие три месяца Дью много мне рассказал. Он убил многих людей, Перри. Я знаю, ты большой и сильный. Ты умеешь сражаться, зато Дью Филлипс умеет убивать. Почувствуй разницу…

— Ха! — усмехнулся Перри. — Но меня-то он оставил в живых. Значит, я победил, что ли?

Маргарет рассмеялась.

— Смотри-ка! А ты не разучился шутить! Видимо, твои дела не так уж плохи.

— Ну-ну, кто бы говорил! Поверь, я лучше чувствую.

Она убрала с раны кровавую марлю, после чего налила туда немного перекиси водорода.

— Не больно? — спросила она.

— По сравнению с тем, как тебя колотят ножкой от стола?! Нет, конечно! Скорее, похоже на чувственный массаж…

— Ну, хорошо, тогда будем это считать твоим счастливым избавлением.

Она начала накладывать швы на его порезы. Шесть стежков на лбу, пять — в теменной части головы и еще три — на нижней губе.

— Что у меня с глазом? — спросил Перри. — Совсем плохи дела?

Маргарет приоткрыла пальцем верхнее и нижнее веко, несколько раз щелкнула миниатюрным фонариком. Глаз был уже заполнен кровью, но зрачок сужался при каждой вспышке.

— У тебя сумасшедший фингал, но хочу обрадовать: глаз цел, он реагирует на свет. Значит, все будет хорошо.

Она заставила Перри снять рубашку. Ее взгляд задержался на заскорузлом рубце размером с кулак на его правой ключице, потом переместился на аналогичный рубец на левом предплечье. Маргарет занималась лечением Перри Доуси несколько недель и знала о других ужасных рубцах: на левом бедре, в центре спины, на правой ягодице и еще — немного поменьше — на левой голени.

Проверив состояние ребер, Маргарет пришла к выводу, что здесь Перри легко отделался: переломов не обнаружено. Снимать штаны он напрочь отказался, и пришлось поверить ему на слово, что бедра у него в порядке. Она закончила осмотр проверкой колена — задрав штанину и тщательно прощупав больное место кончиками пальцев. Колено было вздуто, но переломов Монтойя не обнаружила. Поэтому она надавила посильнее, чтобы проверить, нет ли повреждения связок.

— Тебе больно, когда я так делаю? — спросила она.

— Да, — кивнул Перри.

— Опиши боль.

— Чертовски мучительная боль — подходящий эпитет?

Маргарет замерла.

— Но почему ты сразу ничего мне не сказал?

Доуси пожал плечами:

— Мы с болью давние приятели…

— Ну, что ж, тогда тебе и твоему старому приятелю придется провести некоторое время вместе, пока все хорошенько не заживет. Сможешь вернуться в свой номер?

Перри с трудом поднялся на ноги. Маргарет пыталась помочь, но Доуси был слишком грузен. Она чувствовала себя подобно маленькой девочке, которая лишь делает вид, что помогает, а на самом деле ее участие не имеет никакого значения. В аптечке она нашла пузырек с ибупрофеном.

— Прими четыре таблетки и постарайся уснуть, хорошо? Позже я приду и осмотрю тебя.

Взяв пузырек, Перри заковылял к двери. Он открыл ее, затем обернулся.

— Скажите Дью, что нам нужно встретиться, — попросил Доуси. — Скажите, что это очень важно и что… больше я не буду доставлять ему неприятности.

— Встреча ведь может подождать до утра? — забеспокоилась Маргарет. — Мне нужно, чтобы ты выспался.

Перри задумался на секунду, потом кивнул. Он поднял пузырек, помахал им на прощание и отправился в номер.

Ей действительно хотелось, чтобы он выспался. Но она также опасалась повторной схватки. Доуси теперь сильно изменился, он был фактически побежден. Что у него сейчас на душе? Дью, скорее всего, тоже не успокоился, поэтому любое невзначай брошенное слово может запросто спровоцировать новый конфликт. И он наверняка закончится кровопролитием.