— Но…

— Машину не нашли, тела тоже, — убеждал Первичный. — Тед просто сбежавший пацан.

Кейси кивнула. Первичный посадил Эбби на колено и стал качать. Девочка агукала и заливалась смехом. Она не знала, что ее родители убийцы.

На следующий день Первичного ни с того ни сего назначили в резерв. Он должен был сидеть в отдельном помещении вместе с другими подменными рабочими и ждать, пока на конвейере случится затор. Другими словами, почти весь день ничего не делать. Работа считалась выгодной, поэтому в комнате сидели сплошь профсоюзные активисты. Шесть пар глаз подозрительно смотрели на Джона. Он понял, что без отца Теда Карсона тут не обошлось.

Скоро Джон стал сходить с ума от безделья. Хорошо, конечно, получать зарплату ни за что, но провести день под надзором шестерых седовласых рабочих — это уж слишком.

Первичный даже не пытался завязать разговор. Молча съел взятый с собой обед. Рабочие резались в покер, правила которого слегка отличались от тех, что знал Джон.

Дождавшись конца смены, он пулей вылетел из комнаты.

Когда Первичный приехал домой, Кейси мылась в душе, а Эбби спала.

На стульях валялась грязная одежда: рабочие штаны, клетчатая рубаха. У двери стояли кеды, все в земле.

— Где ты была? — набросился он на Кейси, едва та вышла из душа. — Где ты была?

Кейси смерила его ледяным взглядом.

— Разбудишь ребенка, сам будешь убаюкивать.

— Я спросил, где ты была!

— Я слышала. Незачем повторять три раза.

— Ну и?

— У твоей мамы. Высаживали с ней цветы и деревья.

— Ты не… — Первичный был уверен, что Кейси перепрятывала тело.

— Конечно, нет. Но у нашего друга теперь новое одеяло из прошлогодних листьев, а из груди торчит ель.

— Ты… замаскировала могилу?

— Я купила побольше саженцев, а когда вокруг дома не осталось места, сказала, что посажу дерево у дороги. Теперь даже не видно, что там копали.

— Оно примется? Сухое дерево будет как маяк.

Кейси пожала плечами.

— В питомнике обещали, что примется.

Первичный вздохнул.

— Теперь я могу высушить волосы? — спросила Кейси.

— Да, конечно, извини.

Он сел на диван и уставился в стену. Ему было страшно от того, что он так нуждается в Кейси, что так сильно зависит нее. Он не доверялся никому, с тех пор как… даже и не вспомнить, с каких пор.

Его лихорадило. Страх и отчаяние буквально душили.

— Все в порядке, — глубоко вдохнув, прошептал Джон. — Все в порядке.

Он медленно выдохнул, глядя на стену.

— Что случилось?

Рядом стояла закутанная в полотенце Кейси и вытирала голову.

— Ничего. А что?

— Ты плачешь.

— Плачу? — Он дотронулся до лица. Оно было мокрым от слез. — Я не знал.

Кейси села к нему на колени.

— Так в чем дело?

Первичный посмотрел на нее удивленно.

— Мы убили человека. Этого мало? Нет, не так… Я убил человека.

Кейси обняла его.

— Мне так жаль, Кейси. Прости меня за все. Мне жаль, что тебе приходится страдать из-за меня… и другим тоже.

Первичный вспомнил Джона Фермера из этой вселенной, которого отправил в неизвестность, туда, откуда нет возврата, и его пронзила острая, невыразимая боль.

Кейси глядела на него так, будто видела в первый раз.

— Что ты так смотришь? — спросил он со слезами в голосе.

— В первый раз слышу от тебя такое.

— Какое?

— Что ты в чем-то раскаиваешься.

— Я правда раскаиваюсь.

— Потому что страдаешь сам?

— Нет.

— Тогда почему?

— Я… я сделал много зла. Не говоря об убийстве. Я заставил страдать многих людей.

Кейси кивнула.

— Это правда. Очень много разных Кейси.

— Да. И их тоже.

На следующий день в цеху был аврал, и всех подменщиков вызвали на конвейер. Всех, кроме Джона. Он раскрыл принесенную с собой книгу и стал читать. Раз уж ему хотят платить за ничегонеделание, то он будет развлекаться.

Однако час спустя к нему вошел отец Теда Карсона и, буравя взглядом, процедил:

— Тебе платят не за то, чтоб ты читал, Рейберн.

— Мне платят вообще ни за что! — возразил Первичный.

— Вот именно.

— Почему меня не берут в цех?

Карсон посмотрел на него исподлобья.

— Мне не нравится, как ты себя ведешь.

— И что с того?

— Ты дерзишь мне, парень? Если так, давай выйдем и поговорим по-мужски.

У Первичного глухо забилось сердце. Почему он снова позволил себе потерять голову? Если бы не его дурацкая вспыльчивость, сын Карсона был бы сейчас жив.

— Не стоит. Я был не прав, — сказал Первичный, беря в руки книгу, сумку с обедом и куртку.

— Если ты выйдешь из этой двери, Рейберн, на завод можешь не возвращаться!

— Ладно.

Первичный протиснулся мимо Карсона в цех и направился к выходу. Ему казалось, что все рабочие смотрят только на него. Что он творит? Но оставаться невозможно. Он подыщет себе другую работу. Или работу найдет Кейси, а он будет сидеть с Эбби.

Не тратя время на переодевание, Джон отметился на проходной и сразу пошел к своей машине. Он не узнал стоянки, такая она была тихая и безлюдная. После смены все проезды были забиты машинами. Рабочие разъезжались по барам и домам. Сейчас машины стояли неподвижно, и на тысячах ветровых стекол играло золотое осеннее солнце.

Квартира была пуста. Первичный зашел в кухню и сел. Как отнесется ко всему этому Кейси? Конечно, она его поймет. Первичный внезапно почувствовал гордость за нее, за то, какая она сильная.

Зазвонил телефон. Через несколько секунд сработал автоответчик, и голос Кейси предложил звонившему оставить сообщение.

— «Здравствуйте, мистер Рейберн. Меня зовут Иоланда Кемп. Мы встречались с вами на прошлой неделе в адвокатской конторе. Мне жаль, что обстоятельства нашего знакомства были не совсем приятными. В настоящее время у нас возникли кое-какие проблемы, и, честно говоря, мы хотели бы попросить вас о помощи. Дело в том, что фирма, к которой мы обратились, никак не может изготовить действующий образец. Несмотря на все разногласия, нам всегда импонировала ваша целеустремленность, и мы заинтересованы сотрудничать с вами. Очень тесно сотрудничать. Позвоните мне, когда прослушаете сообщение. У вас есть моя карточка. Спасибо».