Схария и его единомышленники познакомили новгородских иереев с мировоззрением, которое могло восприниматься ими как раннее подлинное христианство — не извращенное лукавыми толкователями и жадными властолюбивыми князьями церкви. Вот почему так жадно впитывали Алексей, Денис и их последователи слова своих новых знакомцев.

В лице Схарии его русские собеседники столкнулись с провозвестником сокровенных познаний. Впрочем, похоже, Схария при этом не ставил перед собой далеко идущих прозелитических целей. Большую часть жизни Схария провел в Крыму и Литве, где среди значительного числа единоверцев он искал единомышленников. Коренные жители были слабо осведомлены о том, что происходило в закрытых раввинистских или караимских общинах, неудивительно, что следы деятельности Схарии не отмечены за пределами Московии.

Сомнительно, чтобы Схария вообще стремился к широкой пропаганде эзотерических знаний и тем более вербовке иудеев в среде добрых христиан, иначе его покровителем вряд ли стал Михаил Олелькович — известный радетель православия. Сам Иосиф Волоцкий называл его истинным христианином, по-христиански мыслящим. Трудно представить, чтобы князь не знал об образе мыслей вероучителя из Кафы, однако он не только держал его при себе, но и взял с собой вместе с несколькими учениками в Новгород. Михаил Олелькович поступал таким образом именно потому, что не подозревал в Схарии потенциального расколоучителя. Не стоит строго порицать князя за подобное «благодушие» — вспомним, что в то время астрология и ворожба, хоть и осуждаемые официальной церковью, вовсю процветали при дворах христианских государей и даже римских пап.

Таков круг идей, которые питали Схарию, и которые он мог проповедовать своим ученикам. Мы полагаем, что схарианство представляло собой, если использовать формулировку А. В. Карташева, «караимский модернизм», скорее всего, караимизм с элементами каббалы и астрологических знаний, который стал для русских книжников своего рода интеллектуальной сенсацией, на что никоим образом не мог претендовать традиционный раввинизм.

Направляясь в Новгород, Схария понимал, что здесь в отличие от Кафы или Киева не было иудейской общины и бдительных раввинов. В торговом городе чужеземец и иноверец не вызывали чрезмерной настороженности. Имея могущественного заступника в лице светского правителя, Схария имел основания не слишком беспокоиться за свое будущее. Он не прибыл в Новгород совращать православных, — однако именно в Новгороде кружок «модернистов» попадал в наиболее благоприятные условия для своей деятельности. Именно эта уникальная ситуация подвигла его расширить круг избранных за счет здешних грамотеев.

Воздух свободы опьянил Схарию и сыграл злую шутку с ним и его новыми учениками. Сам он оказался в роли основателя «секты жидовствующих», а попы-неофиты превратились в злокозненных вероотступников.

Обличители жидовствуюших неизменно подчеркивали широкий масштаб еретического движения. Один из сподвижников архиепископа Геннадия — Тимофей Вениаминов — сообщает о том, что «мнози священники и диакони и от простых людий диаки явилися сквернители на веру непорочную». Сам Геннадий указывает, что «та прелесть здесе распрострелася, не токмо в граде, но и по селом». Немного позднее Иосиф Волоцкий писал суздальскому епископу Нифонту: «…отступиша убо мнози от православный и непорочныя… веры». Однако в письмах владыки Геннадия и сочинениях игумена Иосифа, соборных постановлениях 1488 и 1490-х годов упоминается всего 27 имен. Практически все упомянутые — представители белого духовенства. При этом указывается приходская принадлежность 11 новгородских священнослужителей:

свящ. Алексей Михайловский

дьяк Гридя Борисоглебский

свящ. Макар Никольский

дьяк Самуха Никольский

свящ. Максим Ивановский

свящ. Василий Покровский

свящ. Федор Покровский

свящ. Григорий Семеновский

свящ. Яков Апостольский

свящ. Иван Воскресенский

свящ. Гавриил Софийский

Церковь Архангела Михаила в Новгороде находится к юго-востоку от Ярославова дворища, почти на берегу Волхова на Витковом переулке. Неподалеку от церкви и Михайловой улицы находился и первый в Новгороде иностранный торговый двор — Готский, открытый еще в XI веке, просуществовавший до середины XVI века. Церковь Бориса и Глеба расположена на Торговой стороне в Плотницком конце.

Николо-дворищенский собор в Новгороде основан в 1113 году на правом берегу Волхова на Ярославовом дворище. В XIV–XV веках собор как патрональный храм городского веча играл заметную роль в политической и церковной жизни города. На Торговой стороне мы находим две «Ивановские» церкви. Церковь Иоанна Крестителя на Опоках на Ярославовом дворище в 1453 голу была построена заново возле немецкого двора. Церковь Иоанна Богослова в Радковицах располагалась за Борисоглебским храмом у впадения речки Витки в Волхов.

На противоположном берегу Волхова — Кремлевской стороне Новгорода — располагается женский Зверин монастырь, впервые он упоминается в летописи под 1148 годом, когда молния ударила в церковь и подожгла ее. Название местности — «Зверинец» — пошло от княжеского заповедника, который располагался здесь раньше и в котором князь охотился. На территории монастыря находились Покровский собор и церковь Симеона Богоприимца. Последняя основана целым городом по случаю великого мора, случившегося в 1467 году и известного в Новгороде и Пскове под именем Симеоновского. На Кремлевской стороне также расположены Яково-Апостольская церковь и Воскресенская церковь в Мячиной слободе.

Еретик Гавриил — у Иосифа «Гавриил Съфейский» — занимал важную должность протоиерея Св. Софии. Геннадий, очевидно, стеснялся того обстоятельства, что вероотступник служил настоятелем кафедрального храма, духовного центра епархии, и поименовал его Гавриилом «с Михайловой улицы».

Из перечисленных нами выше 11 духовных лиц шестеро — Алексей Михайловский, Гридя Борисоглебский, Макар и Самуха Никольские, Максим Ивановский и Гавриил Софийский — связаны с Торговой стороной, они служили на Ярославовом дворище или в непосредственной близости от него. Своего рода филиал еретического кружка обосновался на другом берегу Волхова в Зверином монастыре — к нему причислим Василия и Федора Покровских и Григория Семеновского.

Еще трое новгородцев, обвиненных в еретичестве, приходятся родственниками упомянутым иереям — это дьяк Самсон, сын Григория Семеновского, Иван Максимов, зять Алексея Михайловского и сын Максима Ивановского, и наконец, дьяк Васюк, зять попа Дениса. В каком приходе служил Денис, источники не указывают, но судя по тому, что изобличители жидовствующих неизменно упоминают Дениса рядом с Алексеем Михайловским, его приход также располагался в районе Ярославова Двора.