Запирающейся двери в комнате не было - только прямоугольный проем со свисающим полосатым покрывалом, поэтому Игорь вынужден был весь день париться в фальшивой бороде, чтобы не застали его с неподобающе голым подбородком врасплох. Зато в стене комнаты имелись два маленьких квадратных окна, выходящих во внутренний двор, - Игорь наблюдал через них жизнь дома, всматриваясь во все глаза и вслушиваясь во все уши. Скоро он уяснил: то, что он живет в отдельной комнате, - не правило, а исключение в жизни ассирийцев. Хадди сказал ему по секрету, что приказал отгородить эту комнату от основного помещения заранее, поскольку предчувствовал, что двойник-чужеземец посетит это жилище. Остальные же обитатели дома жили друг у друга на виду в огромных помещениях - по одному на каждую семью. Жизненный уклад авелу, в том числе и Благородных, лишал их того, что так ценилось людьми европейской культуры, - возможности существовать приватно и независимо. Проще говоря, не было у них никакой личной жизни, и все тут. Да, похоже, и ни к чему это было - личная жизнь. Двухэтажный дом принадлежал Иштархаддону и семьям трех его младших братьев-полководцев. Обычно Хадди и братцы отсутствовали дома днями, а то и неделями кряду, где-то за городом муштруя отряды воинов-мушкенов. Жены же братьев целыми днями сидели во внутреннем дворе, на скамейках вокруг каменного колодца, в тени низких раскидистых деревьев и кушали. Точнее сказать, жрали, потому что назвать кушаньем это бесконечное поглощение всевозможной еды язык не поворачивался. Лепешки, густо намазанные сливками, нежный сыр, жареное мясо, финики, маслины, отваренные в молоке фисташки, виноград… Тетки наворачивали все подряд в таких сочетаниях, что нормальный желудок не выдержал бы. Похоже, что на острове было не так уж и мало разнообразной еды. Только вот распределение её было чудовищно неравным - низшие касты умирали от голода и питались мясом себе подобных, а высшие лопались от переедания.

Обычно у колодца восседало семь теток - кто из них был чьей женой, Игорь не знал, да и какая в том была разница? Время от времени тетки устраивали между собой громкие перебранки, переходящие в потасовки, таскание друг друга за волосы и попытки выцарапать друг другу глаза. Тогда из дома выползала главная жена одного из братьев - мрачная, кривая и чудовищно толстая - и лупила их палкой.

Скучно было этим женщинам. Невероятно скучно. Мужей своих они почти не видели - да и вряд ли братья Иштархаддона, молодые мужики в самом соку, красивые и сильные, охотно исполняли свои супружеские обязанности в постели с такими бегемотообразными уродинами. Домашней работы жены Благородных не делали, за детьми не ухаживали - все это входило в обязанности многочисленных слуг и служанок. Дети в возрасте до десяти лет свободно носились по двору и по улицам, никто особо не присматривал за ними. Детей старше десяти не было - может быть, никто не достиг ещё такого возраста, а может, после десяти детки Благородных попадали в какие-то особые, предназначенные для их воспитания места.

У Иштархаддона, в отличие от его братьев, не было ни жен, ни детей. Игорь уже успел вызнать это. Иштархаддон сильно отличался от всех своих родственников - и по образу жизни, и по образу мыслей, и даже по внешности.

Игорь вспомнил, визит трех младших братьев Иштархаддона на второй день после того, как он попал в этот дом. Они были очень похожи друг на друга - крепко сбитые, невысокого роста, квадратнобородые, с большими горбатыми носами и черными глазами-маслинами. Трое братьев были похожи друг на друга и в то же время не имели почти никакого сходства со своим старшим братом - Хадди.

Братья, как и положено коренным ассирийцам, принадлежали к семитской расе и внешностью своей больше всего напоминали современных арабов. Хадди же был копией Игоря Маслова. А Игорь не смахивал на араба, хоть ты тресни. Конечно, сам Игорь имел не вполне славянскую внешность, поскольку бабушка его была башкиркой. В результате такого слияния наций физиономия Игоря получилась гибридной - нечто европейское с небольшой монголоидной примесью: темные волосы, слегка раскосые глаза, короткий прямой нос…

Два человека с одинаковыми несемитскими лицами стояли перед тремя братьями-полководцами из рода Слышащих Иштар. Два человека, непохожие на ассирийцев: Иштархаддон и Игорь Маслов. Военные братцы усиленно работали немногочисленными извилинами, пытаясь вспомнить, какое личико имел их Шулманашар до того, как был захвачен в плен дикими всадниками. И не вспомнили, само собой.

– Это он, - сказал Хадди. - Он, наш дорогой брат Шулманашар. Я выкупил его у жестоких и необузданных скиш.шу. Конечно, он никогда не сможет командовать армией, потому что его сделали безъязыким. Но отныне он всегда будет со мной. Я научу его пользоваться мечом, и щитом, и коротким копьем, и луком, и персидским топором. Он будет править в бою моей колесницей, и если мы умрем от рук врага, то вместе. Ибо так повелела Царица Цариц, великая Иштар, мать нашего рода.

– Ладно, да будет так… - неохотно сказал один из братьев, выражая, очевидно, точку зрения всех троих. - Приветствуем тебя, Шулманашар, на благодатной земле царства Ашшур. Удачи тебе и крови. Кровь жертв - - богам. Кровь врагов - воинам. Кровь воинов - вечной их славе.

Игорь сдержанно кивнул. Он надеялся, что до крови дело не дойдет. Не был он любителем крови..

Хотя, как выяснилось позже, надеялся он напрасно.

* * *

Иштархаддон посещал Игоря каждый день. При этом Хадди каждый раз выставлял неподалеку от дверей стражу из двух подчиненных ему воинов, дабы те не подпускали никого близко к комнате. Иштархаддон и Игорь вели долгие беседы, и Хадди не хотел, чтобы чьи-то уши услышали то, что его свежеспасенный из плена братец, оказывается, прекрасно владеет своим отрезанным языком.

Игорь задавал бесконечные вопросы. Ассириец отвечал - терпеливо, подробно, порой многословно, упоминая на каждом шагу великих богов и прославляя силу и непобедимость своей армии. Игорь вычленял из словесной шелухи главное, анализировал, раскладывал все по полочкам, и картина жизни острова вырисовывалась в его голове день ото дня все четче и яснее. От недоумения он переходил к ужасу, от ужаса - к пониманию. То, что раньше казалось ему признаками дикарского хаоса, оказывалось проявлениями безусловного порядка. Порядка необычного, недопустимого для современного человека, но абсолютно привычного и даже необходимого для человека, живущего в царстве Ашшур.

Островное государство Ашшур было абсолютно милитаризированным, война представляла главную цель его существования - стержень, на котором держался весь уклад жизни и образ мыслей ассирийцев. Военная обязанность была всеобщей и распространялась на всех, кроме рабов. Впрочем, рабы и не смогли бы воевать - почти все они были женщинами. В сущности, на этом и было построено разделение на варду и мушкенов - тот, кто мог держать в руках оружие, повышался в статусе до «склоняющегося ниц», получал право жить в каменном жилище, питаться не человеческим мясом, а ячменными лепешками, заниматься ремеслом. В военное время мушкены становились солдатами и без числа отдавали жизни свои за Ашшур. А рабыни-варду, что же они? Их уделом был самый грязный и тяжелый труд, а также бесконечный процесс вынаши-вания и родов детей..