Ярослав смотрел ей в глаза, то ли искал там отголоски смеха, слишком уж сказанное походило на шутку.

Совсем не смешную.

А может, пытался осознать сказанное ею. Он-то уже решил, что Алинка из ревности засветила Тёме в глаз. А тут, оказывается, оба хороши.

– Вот блин…

Он снова опустился на спину. Теперь Сашка возвышалась над ним и смотрела сверху.

– Думаешь, дети смогут найти общий язык? – и смотрела с такой надеждой, что Логинов не мог ответить иначе:

– Конечно. Дети легко адаптируются к новым обстоятельствам. Пусть сейчас Алина не хочет принимать изменения, но она привыкнет. Поймёт, что моё отношение к ней не изменится, и привыкнет. В крайнем случае, найдём психолога. Мне бы тоже не помешало, а то навалилось… и несётся как снежный ком с горки…

– От кого беременна Кристина? – вдруг вспомнила Саша. А может, и не вспомнила, просто ждала удобного момента, чтобы спросить.

А вот Ярослав об этом совсем забыл. Не до того было. Особенно после того, как Кристина призналась. Точнее он почти вырвал у неё признание…

– Она не беременна, – хмыкнул.

– Как? – а вот на Сашином лице сменялся целый букет эмоций. – Но она же…

Дурак, надо было сказать ей раньше, она ведь переживала. Ещё один минус в его и так насквозь дырявую карму.

– Это был спектакль для тебя. Надеялась, что ты отступишься и оставишь меня в покое. Может, совесть проснётся…

Ярослав улыбнулся и потянул Сашу вниз, заставляя лечь на себя. Это ощущение прикосновения её обнажённой кожи вышибало дух. Казалось, он никогда не привыкнет к этому чувству.

– У меня нет совести, – Сашка ответила шальной улыбкой и медленно, не отрывая голодного взгляда, потянулась к его губам.

– Ты очень плохая девочка, – прохрипел он, уже чувствуя, как его охватывает нетерпеливое предвкушение, но продолжая лежать без движения, отдаваясь в её власть.

– Да, я такая, – прошептала Сашка и накрыла его губы своими…

– Ты же знаешь, что я люблю тебя? – говорил он после, когда они снова лежали, обнявшись, купаясь в нежности ласковых и ленивых прикосновений.

– Знаю, – она коснулась губами его груди, на которой снова слушала удары сердца.

– Ты мне веришь?

– Верю и буду ждать, – она подняла голову и заглянула ему в глаза, – но не обещаю, что со мной всё будет просто. Я ведь тоже живой человек. Могу и в глаз заехать… как твоя дочь.

– Знаю, – он улыбнулся, опустил её голову, заставляя снова лечь на грудь и слушать мерный ритм, поцеловал волосы. – Ты самое лучшее, что случалось со мной…

Прошептал.

Но она услышала и удивилась:

– А Алина?

– И Алина, – он хмыкнул смущённо, – и ещё Тёмка. И Герда.

– Вот видишь, – улыбнулась она, – а ты жалуешься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я не жалуюсь, – он зевнул, – я абсолютно счастлив…

* * *

– Мама, мама! Там Мурик блюёт!

Пробуждение было резким. Я подскочила, скидывая с себя руку и ногу Ярослава. Наткнулась на удивлённый и растерянный взгляд сына и легла обратно, по шею укутывая нас с Логиновым пушистым пледом.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

В спальню мы так и не поднялись. Уснули прямо на диване в гостиной.

Активизированный мощным выбросом адреналина мозг прорабатывал все варианты.

Так, сын стоит за спинкой дивана. Это хорошо – лишнего он не увидел.

Надо срочно придумать причину, чтобы он ушёл, и быстро одеться.

– Тёма, отнеси, пожалуйста, Мурику водички. А я сейчас приду и посмотрю, что с ним.

– Хорошо, – сын ещё раз оглянулся и пошёл в кухню за водой.

– Быстро! – я вскочила и начала собирать с пола скинутую как попало вчера одежду. Бросила ворох на Ярослава. – Одевайся! Бегом!

Хорошо, что сама вчера вышла встречать Логинова в одном халатике. Теперь только сунуть руки в рукава и завязать пояс.

Когда Тёма вышел из кухни, я уже двигалась ему навстречу.

– Пойдём к Мурику, – перехватила у сына миску с водой и первой поднялась на ступеньку. Обернулась к Логинову и сделала ему страшные глаза, чтобы быстрей одевался.

Мурлыка уже сидел на одеяле и вылизывался.

Мы заглянули под кровать и ничего там не обнаружили.

– Наверное, подавился шерстью, – предположила я, предлагая Мурику миску с водой.

Кот посмотрел на меня таким оскорблённым взглядом, что я хмыкнула и миску убрала.

– Мама, – Тёма подёргал меня за рукав и прошептал тихонько: – А папа теперь будет жить с нами?

– Будет, малыш, обязательно, но не прямо сейчас.

Мы спустились вниз. Все трое. Я, Тёма и Мурик.

Ярослав в кухне уже полностью одетый колдовал над кофе. Чудный аромат разносился по всему первому этажу.

– Как насчёт утренней яичницы от Ярослава Логинова? – предложил он, указывая на плиту жестом заправского шеф-повара.

Мы с Тёмкой переглянулись и кивнули. В глазах сына горело предвкушение.

Мужчины занялись приготовлением завтрака. А мне Логинов вручил кружку с кофе и велел не путаться под ногами.

Я наблюдала за ними. Вот Тёмка достаёт помидор, показывает его Ярославу, чтоб оценил. Тот берёт томат в руку, легонько сжимает, потом нюхает, протягивает сыну. Тёмка на полном серьёзе вдыхает запах помидора, пожимает плечами, что-то отвечает отцу.

Мне не слышно.

Но видно, как Тёмка напряжён. Он не воспринимает это игрой, скорее, экзаменом. Боится не сдать, оказаться недостойным внимания отца.

Но Ярослав смеётся, быстро прижимает сына к себе, лохматит ему волосы.

Тёма смотрит сначала удивлённо, не ожидал проявления ласки, но потом тоже улыбается. Я вижу, как уходит напряжение, и он с удовольствием вовлекается в готовку.

Мне кажется, Логинов – хороший отец.