У Ольги закружилась голова, она попятилась к скамейке и буквально упала на нее. «Господи, да замолчи ты!» – мысленно взмолилась она, не отрывая глаз от Ирины, – ее одноклассница являла собой стопроцентно правильную женщину: правильная стрижка каре, легкий макияж, прозрачный лак на ногтях. Классическое пальто из кожи коричневого цвета, скучные очки и совершенно спокойное лицо. Вот именно это спокойное, уверенное в завтрашнем дне выражение лица ее бывшей одноклассницы и добило Ольгу окончательно.

– А ты огурчики не солишь? – Ирина не умолкала ни на секунду. – А то я могу тебе такой рецепт хороший дать! У меня Толик обожает огурчики, мы вечерами иногда с ним по пятьдесят грамм тяпнем водочки, огурчиками закусим, и так нам хорошо… м-м-м! – Ирина причмокнула губами, и продолжила: – И мы с Толиком о втором ребенке тоже думаем! Вот ты, молодец, не побоялась, родила. А я все думаю, ну куда я, старуха, еще люди засмеют! В нашем-то возрасте уже пора остепеняться, серьезней быть. Мы вот с Толиком решили загородный дом строить…

– Ирина! – Ольга просто физически не могла вынести этот поток «правильной жизни в исполнении правильной женщины». – Нам пора!

– Как пора? – Одноклассница замолчала на половине слова. – Вы торопитесь? Как жаль, я еще поговорить хотела! А ты сама как? Работа? Про личную жизнь не спрашиваю, понятно, что в твоем положении это невозможно, но хоть с работой-то все в порядке?

– Да, Ира, я в декретном отпуске пока сижу, дома рисую картины иногда. – Ольга ляпнула про картины и тотчас пожалела, увидев как вытянулось лицо Ирины.

– Ну, милочка, это несерьезно! – Ирина по-дружески похлопала Ольгу по плечу. – В нашем возрасте уже пора твердо стоять на ногах, а картинки эти… Вот я, например, уже последние десять лет работаю на одном месте, вот это и называется стабильность, понимаешь?

Ольге уже стало плохо.

– Наташа, дочка, мы уходим! – подозвала она девочку к себе. – Ира, очень рада была с тобой встретиться, но нам правда пора.

– Конечно, моя дорогая! – Ирина снова кинулась обниматься. – Ты держись, может, еще старичка какого и приберешь к рукам. А что? У меня вон соседка вышла замуж за вдовца, он ее старше на сорок лет, и ничего, живут.

– Мы пойдем! – Ольга сделал шаг в сторону. – До свидания, Ира!

– Да, Оля, пока! Ты только держись, не падай духом! Ох, горе, горе…

Ольга почти бегом кинулась в сторону, противоположную той, куда отправилась Ирина. Наташа едва за ней поспевала. Убедившись, что Ирина точно не вернется, Ольга остановилась и перевела дыхание. Они погуляли еще некоторое время, но потом подул холодный ветер, и Ольга увела девочек домой.

Вечер прошел как обычно, Наташа играла в куклы, Таня лежала на животике и наблюдала за происходящим вокруг, а Ольга сидела на кухне над чашечкой кофе и размышляла – после встречи с одноклассницей она чувствовала себя стопроцентной неудачницей.

«Почему я не такая, как все? Вот Ирина приличная женщина из приличной семьи, и все у нее как у людей – муж, семья, ребенок. Она крепко стоит на ногах, не витает в облаках, не рисует картины, а солит огурцы и счастлива… Почему я несчастлива? Почему я была так катастрофически несчастлива в самом обычном, как у всех, браке с Петром? Что я ищу?»

Ольга отпивала маленькими глоточками крепкий кофе и едва сдерживала слезы: «Наверное, Ирина права, мне уже за тридцать, а у меня ничего нет – нет мужа, нет машины, нет квартиры, нет стабильности и нет ясного будущего. Неужели теперь мой удел – это пожилые извращенцы?» Ольга даже плечами передернула от омерзения и тяжело вздохнула. Уложив девочек спать, Ольга снова вернулась на кухню и замерла за столом, закрыв лицо руками. Так она сидела довольно долго, пока не услышала слабый шорох в коридоре. Ольга вздрогнула и повернулась, прямо на нее смотрел тот самый мужчина, которого она опознала в кабинете у Белинского.

– Ну что, сука, вот мы и встретились! – И Окулист рассмеялся…

Белинский заперся у себя в кабинете и отключил все телефоны. Он вытащил из тумбы бутылку коньяка и сделал большой глоток. Выкурив, наверное, тридцатую сигарету за этот бесконечно долгий день, Андрей снова потянулся к бутылке.

«Нет, на работе больше нельзя. – И Белинский поспешно убрал коньяк обратно в стол. – Надо проветриться, ужасно болит голова». Андрей потушил сигарету и, покосившись на полную окурков пепельницу, встал из-за стола. Он медленно подошел к окну и распахнул его настежь – свежий воздух ворвался в кабинет, и Андрей немного пришел в себя. Он вернулся к столу, выбросил содержимое пепельницы в корзину для мусора, затем накинул на плечи пальто и вышел из кабинета.

– Андрей Валерьевич, а вы уходите? – Дорогу ему преградила миниатюрная брюнетка с пышными формами. – А я к вам…

– Прости, Люда, но я правда занят. – Андрей осторожно отодвинул с дороги девушку, которая отчаянно с ним кокетничала. – Поговорим потом.

– Ну, хорошо-о-о, – протянула Люда, – я буду ждать вас, Андрей Валерьевич!

Белинский едва сдержался, чтобы не нагрубить ей, но потом все-таки взял себя в руки и даже дежурно улыбнулся:

– Я сам тебе позвоню!

Сколько раз говорил эту фразу девушкам, Андрей и не вспомнит, наверное, десятки, а может быть, и сотни раз. «Я сам тебе позвоню!», и, кончено, в девяти из десяти случаев не звонил. Зачем? Вокруг него всегда было очень много женщин, высокий и красивый Белинский привык к обожанию. Он привык, что ему периодически звонили романтически настроенные девушки, которые сами предлагали встретиться, он привык, что женщины ради него бросили мужей, детей и работу. Он привык быть любимцем. Всегда. А в последнее время что-то пошло не так…

Белинский вышел на городскую набережную и медленно побрел вдоль закованной в лед реки. «Когда это началось?» Андрей машинально похлопал по карману и вытащил сигареты. Он закурил, затянулся один раз, но тут же выбросил сигарету в снег. «Башка раскалывается, курить больше не могу. – Белинский подошел к парапету и облокотился на него. – Так все-таки когда начались все мои неприятности?» Андрей прищурился, словно ему было больно смотреть на солнце. Он вспомнил. Он вспомнил, что неприятности начались, когда он познакомился с Ольгой. Эта высокая, стройная и красивая женщина совершенно отшибла ему мозги, Белинский это помнил точно. Какое-то время он не мог думать ни о ком, кроме нее. Страсть была настолько велика, что Андрей все время пытался быть рядом с Ольгой, он целовал ее, обнимал и конечно же занимался с ней сексом. Не сказать, что Ольга была особо продвинута в плане плотской любви, но ее эмоциональность, яркость и пылкий темперамент превратили ее в прекрасную любовницу. Андрей решил, что пора жениться, и сделал Ольге предложение руки и сердца. Его мало смущало, что у роковой красавицы есть муж и что этот самый муж ее любит, Белинский привык получать то, что ему надо. Естественно, Ольга ушла от мужа и… превратилась в покладистое и мягкое создание, безумно влюбленное и от этого совершенно неинтересное. И Андрею стало скучно.