Очертя голову несся я мимо разнообразных форм знания: здесь были формулы смертоносных взрывов, уравнения, описывающие страх, философское понимание хаоса, порядка и иллюзорной границы между ними. Карнизы и арки сочились музыкой и поэзией. Призраки людей выступали на шаг перед изваяниями, чтобы в подробностях поведать о своей судьбе. Выбившись из сил, я рухнул на колени перед фонтаном с фигурой пеликана, из груди которого била струя воды. Каменная птица рассказала мне историю безвременной кончины сестры Белоу. Бежать от гениальности Создателя было некуда. Оставалось последнее спасение – закрыть глаза.

Темнота успокоила и немного отрезвила меня. Я ощупью пополз вперед и перегнулся через бортик фонтана, чтобы ладонями зачерпнуть воды. Плеснув прохладой в лицо, я сделал глубокий вдох.

– Это всего лишь идеи, – вслух сказал я себе. – Они не могут причинить никакого вреда.

Не открывая глаз, я привалился спиной к фонтану и заплакал. Это не были слезы страха, нет. То, от чего я бежал, от чего чувствовал теперь страшное опустошение, я узрел в лице Анотины. Позаимствовав у Вызнайки зрение, я действительно обрел ту способность, на которую претендовала лженаука физиогномика: я прочел лицо этой женщины и увидел ее сущность.

Лиловая жидкость в пробирке была, конечно же, чистой красотой. Во дворце памяти Создателя Анотина оказалась символическим воплощением порочного наркотика, рабом которого я так долго являлся. Теперь мое к ней влечение стало вполне объяснимо: то был всего-навсего рецидив наркотической зависимости, которая когда-то чуть не стоила мне души.

– Он здесь, у фонтана! – донесся возглас Нанли.

Вслед за этим послышались звуки шагов по дорожке. Я чувствовал, что друзья рядом, но в свете последних открытий они казались мне призраками, обретшими плоть исключительно для того, чтобы пытать меня. Милейший доктор Адман мог запросто содержать в себе секрет превращения людей в волков, а Брисден или Нанли могли служить вместилищем вируса сонной болезни… Я мысленно умолял Мисрикса вернуть меня обратно. Теперь я мечтал лишь об одном: очнуться от этого кошмара. Когда на лицо вновь легли пальцы Анотины, меня передернуло от отвращения.

– Клэй, прошу, открой глаза, – сказала она. И все изменилось.

Мольба в ее голосе, нежное прикосновение прохладных пальцев, воспоминание о ее ласках – все это волшебным образом сплелось вместе, полностью затмив собой то страшное, что я узнал о ней. Я был словно странник на распутье. Одна дорога при удачном стечении обстоятельств вела к мирному, но одинокому существованию в Вено. Другая сулила гибель, зато по ней можно было отправиться рука об руку с Анотиной. Решение выбрать иллюзию пришло почти мгновенно. Настало время вспомнить о способности забывать.

Я открыл глаза. Зеленое наваждение сгинуло. День был солнечным и ярким, а лицо Анотины – прекрасней, чем когда-либо. Она прильнула ко мне и поцеловала.

– Что за варварский обычай! – проворчал Брисден, помогая мне подняться на ноги.

– Клэй, вы можете идти сами? – осведомился доктор.

Я поспешил его успокоить, сказав, что со мной все в порядке.

– Что вы видели? – спросил Нанли. – Что вас так напугало?

– Ничего особенного, – солгал я. – Поток информации. Просто все случилось слишком неожиданно. Знаете, а это местечко просто кишит знаниями!

– Вы сможете снова принять это средство, когда мы проберемся в Паноптикум? – спросил инженер.

– Да, – твердо ответил я. – Теперь я знаю, чего ожидать.

– А что интересного вы узнали про нас? – полюбопытствовал доктор.

Пришлось врать снова.

– Ничего. Я не успел хорошенько всмотреться в ваши лица, – сказал я. Когда по взгляду доктора стало ясно, что мой ответ его не удовлетворил, я поспешил перевести разговор на другую тему: – Так как насчет оружия? Надо подготовиться к визиту Учтивца. Нанли, вы поняли, что нам нужно?

Инженер кивнул:

– Думаю, да.

– Брисден, – обратился я к философу, – вы пойдете к краю острова и проверите уровень разрушения.

Тот поклонился настолько низко, насколько позволял огромный живот, и тут же удалился – как ни странно, без единого слова.

– Я, пожалуй, пойду за патроном, – сказал доктор.

– Встретимся у Анотины, и как можно скорее! – прокричал я вдогонку Брисдену.

Тот кивнул, не оборачиваясь. Двое других джентльменов отправились выполнять свои задания, а я остался наедине с Анотиной.

– Я так боялась тебя потерять, – промолвила она.

– Глупости, – сказал я. – Я никогда тебя не брошу. Теперь мы всегда будем вместе, что бы ни случилось.

Анотина улыбнулась и обняла меня. Всем своим телом ощущая каждый дюйм ее тела, я приник губами к ее уху, собираясь сказать: «Я люблю тебя», но вместо этого прошептал: «Я в тебя верю».

Мы вернулись в спальню. Стоило мне поделиться с Анотиной своей идеей использования электрического стула в качестве оружия, как она тут же ее подхватила и развила.

– Под напряжением только сиденье и спинка, – рассказала она. – Можно убрать подлокотники и ножки, а остальное положить у входа. Когда Учтивец попытается войти, мы его шокируем током, а потом добьем тем оружием, которое смастерит Нанли.

– Может, лучше пристрелить? – предложил я. Анотина отрицательно покачала головой:

Пистолет лучше оставить на крайний случай. К тому же, если ты снесешь Учтивцу, как Вызнайке, полголовы, нам нечего будет предъявлять на входе в башню.

– Ты права, – признал я, поражаясь стремительности и ясности ее мысли. Хрупкая женщина, она сумела стряхнуть с себя страх и отнестись к ситуации как к научной проблеме.

Я последовал за Анотиной в лабораторию и стоял в сторонке, пока она деловито обследовала столы, собирая инструменты в охапку. То, с какой энергией она взялась за переделку электрического стула, объясняло природу ее лидерства. Несмотря на то что инженером был Нанли, по части конструирования Анотина оказалась настоящей волшебницей. Работала она сосредоточенно и грациозно, а когда требовалась моя помощь, отдавала приказания тоном, не допускавшим возражений.

Пока мы устанавливали самодельную ловушку на входе, я спросил у Анотины, каким образом черная коробочка приводит в действие элементы стула.

– Понятия не имею, – ответила она и опустилась на колени, чтобы проверить, хорошо ли закреплено устройство. – Этот агрегат уже был здесь, когда я попала на остров. Знаешь, я ведь совершенно случайно узнала, как он работает. Мне сразу показалось, что этот металлический стул – не просто мебель, но я никак не могла найти разгадку. Однажды, проработав несколько часов подряд – я изучала момент между горением свечи и ее угасанием, – я села на этот стул. В те времена я еще верила, что мое пребывание на острове когда-нибудь закончится, и хотела извлечь из него как можно больше пользы. Вместо того чтобы просто отдыхать, я решила заодно рассмотреть получше черную коробочку с кнопками, которая валялась здесь же, в лаборатории.