После позднего завтрака, когда солнцу оставался лишь шаг до зенита, мы с Анотиной по моему настоянию вернулись в постель. Под ее вздохи и мое исступленное сопение мы легко открыли миг настоящего, соединяющий прошлое и будущее.

Предполагалось, что это событие станет первым шагом в реализации моего плана, но когда я перекатился на спину, тяжело дыша в унисон с Анотиной, то и думать о нем забыл. Если я чего и хотел в этот миг, так это чтобы все и навсегда оставалось по-прежнему. То, что я нашел в этой женщине, было не удовлетворением похоти, а любовью. Все каверзные вопросы о реальности и иллюзии рассыпались в прах стремительнее, чем кромка острова.

– Ты почувствовала момент? – спросил я.

– Да, – выдохнула Анотина, – он буквально взорвался у меня внутри. Я будто перенеслась в другой мир. – Она протянула руку и ласково погладила мой поникший орган. – Клэй, ты гений! Кто бы мог подумать…

Ее слова о путешествии в другой мир напомнили мне об открытии Батальдо, что сексуальный контакт – это временный обмен памятью. Я задумался над этой идеей и обнаружил, что она совпадает с тем чувством, которое испытал и я. В конце концов, после довольно-таки беспорядочных блужданий, мои мысли вернулись к делам насущным. По законам жанра оставалось только сказать Анотине, что я люблю ее, но тут-то и прилетела Вызнайка.

Она неторопливо вплыла в комнату через окно: черные волосы возбужденно извивались, на лице застыла страшная маска исступленной ярости, смешанной с любопытством. Анотина покорно села на кровати, чтобы встретиться с ней взглядом, и зеленый свет заструился к ее глазам.

В припадке ревности я кубарем скатился с постели и бросился к столу. Схватив ракетницу, я прицелился… И уже готов был спустить курок, когда подумал, что могу испугать или даже ранить Анотину. Опустив пистолет, я подкрался к Вызнайке, затаил дыхание, словно собирался сунуть руку в огонь, и вцепился в копну ее змеящихся волос.

Стоило моим пальцам сжаться, как из ее разинутого рта полился крик. Невыносимая неестественность этого вопля разозлила меня еще больше. Я развернулся, с размаху впечатав лицо бестелесной головы в ближайшую стену. Что-то омерзительно хрустнуло – наверное, я сломал ей нос. Анотина истерично завопила: «Клэй, что ты делаешь?!» Я выпустил свою жертву. Вызнайка пошатнулась и стала падать, но все же удержалась в воздухе. Широко разинув визжащую пасть с острыми кошачьими зубами, она развернулась, чтобы броситься на меня, и тут я поднял пистолет, прицелился и нажал на курок.

Все произошло одновременно: хлопок выстрела, облако дыма и обжигающая красная вспышка. Силой удара Вызнайку влепило в стену, а меня отбросило на несколько шагов в противоположном направлении. Голова, словно нелепое украшение, на секунду зависла на белой штукатурке, а затем сползла на пол лицом вниз. Подозревая, что Вызнайка только притворяется мертвой, я осторожно приблизился к ней. Но безжизненно обвисшие волосы не оставляли сомнений. А когда я с помощью пистолета перевернул голову, на месте лица обнаружилось почерневшее месиво оплывшей зеленой плоти.

Я обернулся. Бледная как полотно Анотина все еще сидела на постели, вытянувшись в струнку и приоткрыв рот.

– Быстро одевайся, – приказал я. – План сработал. Только теперь я вспомнил, что задумал убить Вызнайку еще вчера. До прихода мужчин мы оба успели одеться и перетащить безжизненную голову в лабораторию. Они вошли со стороны спальни, и я услышал, как доктор зовет нас.

– Сюда! – крикнул я, высунувшись в коридор.

Процессия с Нанли во главе и Брисденом в арьергарде ввалилась в лабораторию. Еще не успев войти, Нанли сразу обратился ко мне:

– Клэй, мы с Брисденом тщательно все обдумали и пришли к выводу, что…

Закончить ему не удалось. В эту секунду я отошел от стола, и взглядам вновьприбывших открылся объект моих исследований. Нанли отшатнулся, доктор схватился за бороду, а Брисден сказал: «Упс-с!» – закрыл глаза и отвернулся.

– Назад пути нет, – жестко сказала Анотина, брезгливо покосившись на изуродованные останки Вызнайки.

– Я чувствовал, что это плохо кончится, – пробормотал Нанли себе под нос, придвигаясь ближе, чтобы получше рассмотреть голову.

– Клэй, вы ведь знаете, что за этим последует, – произнес доктор похоронным голосом.

Я лишь кивнул в ответ.

– Учтивец, – каркнул Брисден.

– Это единственный способ попасть в башню, – объяснил я.

– Думаете, после того, что вы натворили, вас там будут ждать с распростертыми объятиями? – съязвил Нанли.

– Насчет этого не уверен, – признался я. – Но мне всегда казалось, что, для того чтобы попасть внутрь, нужно открыть дверь.

Доктор подошел поближе и уставился на голову.

– Как вам это удалось? – с детским любопытством спросил он.

– Оружие, которое вы мне оставили прошлой ночью, оказалось лучше, чем я ожидал, – с улыбкой ответил я.

– А это что за штучка? – заинтересовался Нанли, указывая на скальпель.

– Инструмент для разрезания плоти и костей. Называется скальпель.

– А что, это обязательно – крошить бедную зверюшку? – поморщился Брисден, вставая рядом со всеми.

– Я хочу вскрыть эту голову, – сообщил я, – и посмотреть, что же там внутри такого, что позволяло ей видеть вас насквозь.

– Клэй полагает, там находится то, что поможет отыскать вакцину, – объяснила Анотина.

Я велел мужчинам отойти от стола, взял в руки скальпель и начал срезать с головы длинные пряди волос. Вместе с инструментом ко мне вернулись и былые навыки. Я изящно орудовал скальпелем, а вместе с изяществом в мой мозг пыталась пробраться и физиогномика. Столько лет я вытравливал из себя догматы этой чокнутой философии, но, оказывается, не слишком-то преуспел: кромсая эту голову, я получал истинное удовольствие.

Остановившись передохнуть, я поднял взгляд и увидел, что четверо ученых изумленно глядят на мою работу.

Очнувшись от транса, Брисден выдавил из себя:

– Как все непросто стало за последние десять минут…

Я пообещал ему, что скоро все будет еще сложнее, и вернулся к недостриженной клиентке. Когда череп Вызнайки облысел, я недрогнувшей рукой сделал продольный надрез, и тугая кожа разошлась в стороны, забрызгав меня вязкой желтой кровью. Она сочилась из раны, собиралась в лужу на столе и мелкими влажными взрывами капала на пол – равномерно, словно тиканье часов. Отложив скальпель, я взялся обеими руками за края надреза и раздвинул лоскуты кожи, обнажив череп.

– И ничего-то этот Клэй не боится… – пробормотал Нанли.

– Доктор, как вы думаете, сколько у нас времени до появления Учтивца? – спросил я.

– Исходя из того что случилось с профессором Клаудио, полагаю, около суток. – Адман обернулся к Анотине и уточнил: – Он ведь пришел на следующий день?