под почетным председательством Уинстона Черчилля, собрала 750 делегатов и заложила основы европейской конфедерации. На Конференции было принято «Послание к европейцам», составленное и зачитанное швейцарским федералистом Дени де Ружмоном: «Вместе <…> мы можем завтра построить величайшее политическое формирование и величайший экономический блок нашего времени. Никогда еще история мира не знала такого мощного собрания свободных людей. Никогда еще война, страх и нищета не сдерживались таким грозным противником»[64] Ружмон призывал, в частности, отменить ограничения на перемещение товаров, конвертируемость валюты, программирование ресурсов, мобильность рабочей силы, координацию экономической политики и обеспечить полную занятость. Он также отстаивал создание Европейской ассамблеи, избираемой всеобщим голосованием, и объединенную Европу, открытую для Германии; выступал за принятие Хартии, гарантирующей основные права, учреждение Верховного суда и Европейского центра по делам детей, молодежи и культуры.

Холодная война разделяет Европу

Но уже в конце 1945 года климат начал меняться, принимая воинственный оборот, весьма поощряемый Соединенными Штатами. В начале 1946 г. Джордж Кеннан, занимавший в то время пост заместителя главы посольства США в Москве, отправил в Вашингтон «длинную телеграмму», в которой сообщал о постоянном чувстве надвигающейся угрозы СССР, а также о ее опасной коминтерновской экспансионистской идеологии. И предложил решительно применить к Советскому Союзу силы противодействия. В начале 1947 года Гарри Трумэн принял это сообщение за основу для начала политики сдерживания, направленной на обуздание Советского Союза. А Кеннан официально представил ее в хорошо известной статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs[65]. Позже он вернулся к своему умозаключению: «Мои взгляды на политику сдерживания были искажены теми, кто воспринял и проводил ее только как военную концепцию: я считаю, что именно это и привело нас к 40 годам бесполезного и страшно дорогостоящего процесса, в который превратилась холодная война», – признался он незадолго до своей кончины в 2005 г. Он был против войны в Косове и расширения НАТО на восток после 1991 года, назвав его «стратегическим промахом потенциально эпических масштабов»[66].

Перед этим, 5 мая 1946 года, Черчилль выступил в Соединенных Штатах со своей великой речью, в которой впервые предупредил о «железном занавесе, опустившемся на Восточную Европу». Так началась холодная война – термин, введенный Джорджем Оруэллом в конце 1945 года и популяризированный после 1947 года Бернардом Барухом, советником президента Трумэна, и журналистом Уолтером Липпманом.

Сталин не замедлил отплатить той же монетой. Коалиционные правительства Восточной Европы были быстро заменены жесткими коммунистическими режимами. В мае 1948 года в результате «пражского переворота» в Чехословакии была установлена коммунистическая власть. В том же году Советский Союз отказался от плана экономического восстановления Европы, предложенного генералом Джорджем Маршаллом – американским госсекретарем, а позднее министром обороны США, – который западноевропейцы приняли в Париже в сентябре 1947 года.

Кроме того, в 1948 году Советский Союз объявил о блокаде Берлина в ответ на маневры Запада по восстановлению в своей оккупационной зоне нового немецкого государства, обеспеченного новой валютой – дойчмаркой. В следующем году, 4 апреля 1949 года, была основана Организация Североатлантического договора (НАТО), заменившая Брюссельский договор, который так и не был применен, несмотря на его инновационную концепцию. Год спустя началась война в Корее, при этом набирала обороты война в Индокитае, которую Франция вела с войсками Хо Ши Мина.

В этом контексте обострения напряженности, когда жесткие действия Сталина соперничали с антикоммунистической истерией и зарождением маккартизма в Соединенных Штатах, Роберт Шуман, по предложению Жана Монне, представил свой проект создания Европейского объединения угля и стали. Проект тут же получил военную значимость. По инициативе премьер-министра Рене Плевена Франция предложила создать «для общей обороны европейскую армию при политических институтах объединенной Европы, под руководством министра обороны Европы, под эгидой Европейской ассамблеи, с общим военным бюджетом и участием германской армии в случае чрезвычайных обстоятельств».

Но, как вынужден был признать автор проекта, тот фактически зависел от Соединенных Штатов: «Эта европейская армия будет подчиняться высшему командованию атлантических сил в Европе». План Плевена был изменен в интересах организации, получившей обманчивое название Европейское оборонительное сообщества (ЕОС), с Жаном Монне у руля, и был одобрен в 1952 году. Концепция была подправлена, но суть осталась прежней. Комиссариату ЕОС вменялась не разработка общей оборонной политики, а организация наднациональной военной администрации, подчиненной НАТО, а значит, Вашингтону. Таким образом, именно командующий силами НАТО должен был принимать решения по закупке вооружения, необходимого для стратегии, определяемой альянсом, что означало подчинение приказам из Соединенных Штатов и закупку американского оружия. А это, в свою очередь, означало, что французская военная промышленность, единственная крупная на континенте, ставилась под контроль США.

Против договора по ЕОС активно выступали левое крыло и голлисты, а после того, как в августе 1954 года его отвергло Национальное собрание Франции, он был отклонен. Кампания по продвижению договора вызвала жаркие дебаты, а также привела к усилению давления со стороны США, при этом госсекретарь Джон Фостер Даллес намекал на угрозу «мучительной переоценки» американской помощи в случае отказа от него.

Прошел слух, что некоторые статьи договора были составлены непосредственно американскими дипломатами, в связи с чем генерал де Голль отметил, что в отношении Франции договор препоручал «главнокомандующему Атлантического альянса практически дискреционные права – такие, что в любом случае в любое время, в любой стране ни одно правительство никогда не уступило бы ни одному из своих генералов».

Провал как ЕОС, так и последующего Западноевропейского союза, показал, что западноевропейские государства были не в состоянии представить себе систему обороны без Соединенных Штатов. Один из главных соратников Монне, Робер Маржолен, позже признавал в своих мемуарах: «Неспособность Европы к объединению является результатом решения, безоговорочно принятого европейцами в конце Второй мировой войны и заключавшегося в том, чтобы предоставить свою оборону американцам»[67].

Военное подчинение, экономическая услужливость

Мы вспомнили, как разворачивались события, которые привели к сорока годам холодной войны (о чем Джордж Кеннан, впрочем, глубоко сожалел), чтобы показать, насколько тесно военный вопрос был связан с первой стадией строительства Европы. В действительности он предопределял ее до такой степени, что экономическая и политическая Европа, казалось, ему подчинялась. Те, кто создавал проекты военного альянса в тесном сотрудничестве с Соединенными Штатами, были теми же, кто разрабатывал проекты экономической и правовой интеграции.

Эта готовность передать Соединенным Штатам обеспечение обороны и восстановление экономики Европы сильно повлияла на концепцию современной Европы. Априори и речи не могло быть о том, чтобы оттолкнуть Соединенные Штаты или не доверять им: они безусловно были необходимым союзником, и принцип этого союза не оспаривался ни генералом