«Такой вот солидностью она старается впечатлить мужиков», – догадалась Вера. Впрочем, дело могло быть и в работе: в юбке и туфлях дерево не срубишь, а Марфа это сделала запросто… Но сейчас дочка управляющего так же ловко накрывала на стол, исполняя чисто женскую работу. Заметив взгляд новой хозяйки, она застенчиво улыбнулась и призналась:

– Как хорошо, что вы наконец-то приехали.

– Я вас больше не брошу, – пообещала Вера.

Она ещё не понимала, что случилось, но для неё самой всё совершенно изменилось. Она почему-то знала, что именно здесь теперь её место. Да, именно так! Здесь – её место. Может, это и вышло странно, но всего за пару часов новое дело полностью и безоглядно захватило Веру вместе со всеми её мыслями и чувствами.

Дело прежде всего! Вера очень торопилась. Пальцы её скользили по пуговицам чёрного сюртука, и наконец-то застегнули последнюю. Мужской наряд оказался таким удобным, что Вере уже не хотелось надевать платья. Да и куда их здесь было носить, если они с Марфой целыми днями ездили по работам? Понятно, что этот наряд смотрелся не слишком красиво, но в нём Вера чувствовала себя свободно и на строительных лесах, и в поле.

То, что Солита – большое поместье, она знала с самого начала, но то, что поля его окажутся необъятны, а крестьян в нём наберётся почти тысяча душ, стало для Веры настоящим сюрпризом. Почему бабушка промолчала об этом? Скорее всего, та давно смирилась, что имение разорено и пройдут десятилетия, прежде чем оно будет восстановлено. Но всё оказалось не так уж и плохо. Сорин был прекрасным управляющим, он успешно воспользовался свободой, предоставленной ему хозяйкой, и все большие и малые деревни, как венком окружавшие центральную усадьбу, давно оправились от последствий войны. Дома, церкви и школу отстроили, да и все крестьяне давно восстановили свои хозяйства. Прошлый год, когда в имении хозяйничала Марфа, стал на редкость урожайным, и, хотя стройка ещё требовала немалых средств, в денежном железном ящике, переданном новой хозяйке сразу по приезде, лежало почти четыре тысячи рублей серебром. Так что теперь Вере было где и с чем развернуться. Два месяца пролетели, как один день. Теперь хозяйку Солиты волновал сев, и сегодня они с Марфой задумали поехать на дальние поля – в низину за перелеском.

Вера уже собралась было выйти из своего флигеля и присоединиться к помощнице за завтраком, когда мимо окон проскакал Бунич. Ну и хитрец! Вера даже рассмеялась. Её душка-сосед подгадал верно – теперь его придётся звать к столу.

Бунич появился в Солите вскоре после Вериного приезда. Он так искренне каялся, что, застряв в Смоленске, не выполнил её поручение, так смешно закатывал глаза и заламывал руки, что Вера совершенно растаяла и пригласила соседа на кофе. С тех пор Бунич приезжал в гости чуть ли не ежедневно. Он развлекал и забавлял Веру, и всё бы ничего, но Лев Давыдович вдруг принялся за ней бурно ухаживать. Делал он это очаровательно: каламбурил, шутил, осыпал Веру комплиментами и удивлялся, что та сердится.

– О чём вы? Лесть любят все, – хохотал он.

Как ни старалась Вера быть суровой, но обижаться на этого уездного казанову не было никакой возможности.

«Посмотрим, что Бунич выдумает на сей раз», – размышляла она по пути во флигель управляющего.

Вера толкнула дверь и вошла. Бунич уже топтался рядом с накрытым столом. Услышав её шаги, он обернулся и расцвел улыбкой:

– Вера Александровна, вам и мужской костюм к лицу – но в платье вы просто неотразимы!

Вера пропустила его тираду мимо ушей и, поздоровавшись, осведомилась:

– Что привело вас сегодня так рано?

Это был явный намёк на настырность визитёра, но Бунич, не моргнув глазом, сообщил:

– Вы же знаете, что я держу большую солеварню. Мне каждый день нужны дрова, а дорога до моего леса совсем раскисла, позвольте привезти пару возов из вашей рощи, на несколько дней мне хватит, а там, глядишь, и грязь подсохнет.

Вера поморщилась. Она не хотела без нужды рубить свои леса, их и так проредили для стройки, поэтому отказала:

– К сожалению, не смогу выполнить вашу просьбу: я и сама больше рубить не стану, и другим не позволю.

– Да? Жаль… – легкомысленно отозвался Бунич, и стало понятно, что сегодняшняя просьба оказалась обычным предлогом, а отказ визитёра не расстроил.

Бунич по-прежнему мялся у накрытого стола. Пришлось его приглашать. Гость не отказался ни от каши, ни от киселя, ел за обе щеки и болтал без умолку. Хвастался огромными доходами от своей солеварни, а напоследок и вовсе сообщил:

– Я сейчас – самый богатый жених в уезде, многие семейства хотели бы отдать за меня своих дочерей.

Ситуация получилась – курам на смех, и Вера не удержалась. Сострила:

– Напомните, ваша покойная супруга приходилась троюродной сестрой моей бабушке?

Марфа прыснула в тарелку, а Бунич побагровел. Впрочем, с возмущением он справился достойно. Парировал ровно, без обиды:

– Моя жена была намного моложе своей кузины Румянцевой. Мне всего лишь пятьдесят.

Грех – обижать людей, тем более таких, как Бунич! Вера перевела разговор на тему, которая должна была заинтересовать соседа.

– Позвольте полюбопытствовать, как может ваша солеварня быть такой доходной, если вам требуется много дров? Я покупаю соль по пять копеек за пуд, вы, конечно же, отдаёте её перекупщикам дешевле – думаю, копейки по три, сколько же в этой цене забирают дрова?

– Я так никогда не считал, – удивился Бунич, – но я продаю соль возами и знаю, сколько за это платят. Я от соли получаю больше, чем от продажи зерна!

Разговор с соседом нынче не клеился. Пора заканчивать эти посиделки… Вера отодвинула чашку, но стук в дверь предупредил о новом визитёре. В комнату вошёл остроглазый шатен в офицерском мундире. Среднего роста, лет за сорок. Он внимательно оглядел присутствующих и, поклонившись Вере, сообщил:

– Сударыня, позвольте представиться: я Щеглов, капитан-исправник этого уезда. К сожалению, пока не имел чести познакомиться с вами.

Так вот он каков, хваленый здешний исправник! Бабушка всерьёз рассчитывала, что тот станет опекать Веру, но, слава богу, этого не случилось. Жизнь в Солите и так была не сахар, а если бы ещё кто-нибудь постоянно лез с советами и указаниями, Вера просто не выдержала бы. Впрочем, ради справедливости приходилось признать, что Щеглов ей понравился: говорил он уверенно, но не жёстко, улыбался искренне, отчего его карие глаза утопали в лучиках смешливых морщин.

Вера ответила сердечно:

– Рада знакомству, капитан! Меня зовут Вера Александровна, остальных, как я понимаю, вы знаете. Вы присаживайтесь к столу. Может, хотите позавтракать или выпьете чаю? Есть и кофе…

– От кофе не откажусь, – обрадовался исправник, – здесь он – большая редкость, а я, грешным делом, люблю себя потешить.