Уже рассвело, когда Керк наконец добрался до временного лагеря.

– Стой, кто идет?! – раздался голос часового, засевшего в тайнике.

– Разуй глаза, солдат, свои, – поднял руки Керк и представился: – Майор Силаев.

– Рядовой Конник, – солдат рефлекторно вытянулся по стойке «смирно» прямо в своей засаде, так что из кустов выглянула его голова. – Проходите, господин майор.

– Ладно, не обижайся, я очень устал, – зачем-то стал оправдываться Керк и спросил: – Где твое начальство?

– Вон идет сержант Валкес, – показал рукой солдат, выйдя из искусно смастеренной засады. По крайней мере, Керк ничего не заметил.

– И ни одного офицера! – удивился Керк. – Просто удивительно…

Усталость взяла свое, и Силаев сел прямо на голую землю. Ему под рукав забежало насекомое, и Керк, вытряхнув его и вспомнив предупреждение Лилу, снова встал на ноги, решив лишний раз не испытывать судьбу-злодейку.

– Только сержант, – подтвердил солдат. – Есть сержант у штурмовиков, но он командует только своими людьми.

– Ладно, иди на пост, только в следующий раз не ори, пока не убедишься, друг или враг перед тобой, это не так уж сложно разглядеть.

– Я понял…

Солдаты спали в спальных мешках, проснувшиеся завтракали саморазогревающимися консервами. Взводные медики меняли повязки раненым, кто-то подручным инструментом, а проще говоря – камнем, выправлял свои бронежилеты, смятые в ночном бою касательными попаданиями, поскольку от прямых они не спасали. Лагерь находился в лесу, и всего Керк не увидел.

– Господин майор, я думал, вас уже того, – признался Валкес, подойдя к Керку сзади, и добавил: – Рад, что вы живы.

– Я уже и сам думал, что меня «того», но все равно спасибо, – ответил Керк, пожимая руку сержанта. – Рад, что и вы уцелели.

– Пойдемте к моему шалашу, я вас чаем угощу.

– Да ты поэт! Еще немного, и стихи писать будешь. На худой конец, слоганы для рекламы.

– Извините; ну вот мы и пришли.

Керк оказался перед навесом из веток, мастерски закрепленных между стволами деревьев. Тут же была радиостанция, запас консервов, роль стульев выполняло бревно.

– Откуда у тебя все это добро? – спросил Керк, принимая кружку чая от сержанта. – На себе, что ли, притащили?

– На нашем пути оказалась разбитая самоходная зенитка, она тут недалеко, ее перевернуло взрывом, но не раскурочило, экипаж погиб, а их вещи остались целы. Я приказал забрать все, что можно.

– Вот это да! – воскликнул Керк, увидев шердманский, непривычного вида автомат. – Здоровая дура, а калибр просто кошмар! Где вы его нашли?

– У убитого шердмана зачем-то взял, когда отходили.

– Как все было, сержант? – спросил Керк, имея в виду отход.

– Поначалу все было нормально, уходим, ставим позади себя растяжки, кое-кто на них подорвался, а вот кто, я не знаю, может, наши, может, шердманы. Короче, бежим, и вдруг прямо перед нами эти уроды числом в пятнадцать. Завязалась перестрелка, один наш штурмовик даже в рукопашную схватился, правда, ему не повезло. В общем, перестреляли мы их всех из подствольников, но и нам досталось – пятьдесят человек там остались лежать. Я до сих пор понять не могу, что они там делали?

– Скорее всего, дозорная разведка. Сколько людей осталось? – внутренне напрягаясь, спросил Керк.

– Здесь сто пятьдесят человек, сто пятьдесят из тысячи!

– Успокойся, – одернул Валкеса Силаев. – Всем хреново, не только тебе.

– А скольких положили мы, сколько? – обвиняюще спросил Валкес.

– Че… бойцов четыреста, пятьсот, – немного завысив число убитых, ответил Керк. И, чтобы сменить тему разговора, спросил: – Что с боеприпасами и с вооружением вообще?

– Один пулемет «адлер», две снайперские винтовки «ЦКД-9», в простонародье «цикада», двадцать наступательных гранат «ФД-2», три ручных гранатомета «игла» и шесть зарядов к ним, вот, пожалуй, и все. Да, еще одна противотанковая мина, не помню названия.

– Негусто, но это все же лучше, чем ничего.

– Я, кажется, понял, почему они так быстро двигаются, – сказал Валкес.

– Почему?

– Я не смог отломать ту штукенцию, уж больно крепко она сидела на их амуниции. Но как механик в прошлом, определил в ней сервоусилитель, которых на наших бронежилетах нет даже у штурмовых подразделений, что уж говорить о нас, грешных…

– Ладно, поднимай людей, – приказал Керк, разглядывая трофейный автомат, дивясь расположению курка, который находился под большим пальцем, в отличие от человеческого оружия, где спусковой крючок нажимается указательным пальцем. – Будем отходить к своим.

– Заинтересовало оружие? – спросил сержант.

– Есть немного.

– Тогда вот, посмотрите на их нож.

– Кошмар! Да это просто тесак какой-то! – воскликнул Керк, принимая из рук Валкеса десантный клинок шердманов, больше похожий на короткий меч. – Таким деревья рубить можно.

Спустя два часа отряд покинул временную стоянку и выдвинулся в сторону Зеленых Холмов, предварительно заминировав лагерь одной миной, поставив ее на самое вероятное место прохода солдат противника, если они вообще здесь появятся. Пятнадцать оставшихся штурмовиков, разделившись на четыре группы, шли на расстоянии радиусом в один километр в качестве разведчиков, опекая основное центральное ядро.

В центре шли все остальные. Раненых было немного, и, в большинстве своем, все они были «легкие». Только у одного солдата отсутствовала рука выше локтя, но его напичкали анаболиками, и он даже мог самостоятельно идти, правда, иногда его поддерживал санитар.

– Я вот чего понять не могу, – обратился Валкес к Керку. – Почему они не догнали нас там, на стоянке, и не разделали под орех?

– Не знаю, может, у них другая задача.

– Да какая у них еще может быть задача, кроме как поубивать всех людей на этой планете!

– Вот именно, какое им дело до горстки людей в лесу, когда в горы уходит почти миллион!

«В том числе моя Лилу!» – уже про себя прокричал Силаев, вдруг осознав, что это тот самый Килокс, из которого бегут люди.

– Так вот куда они так торопятся, твари уродливые. А я-то думаю, что за фигня такая… прут напролом, с потерями не считаясь.

– Да, а мы должны их задержать на два дня, и один день мы уже продержались. Надеюсь, что и другие части задержали врагов рода человеческого.

– Почему их не раздолбают истребители?

– По той же причине, по которой не долбят нас. Помнишь метеоритный дождь?

– Да, такое я никогда не забуду. Сегодня ночью так и сыпалось.

– Так вот, они сейчас не могут пробиться к планете из-за высокой плотности метеоритов. Ни наши, ни ихние. Вот так-то. Иначе сейчас здесь такая бы карусель стояла.