– Уж так и влюбилась?

– Второй день о тебе говорит. Она ведь в нашем цеху работает. На протяжке.

Протяжка была под контролем второго мастера, но Виктор не раз был на том участке. Он стал вспоминать девушек-протяжчиц. Рослая, стройная даже в рабочем халате, белокурая ему запомнилась. Остальные как-то прошли мимо внимания. Из-под косынки у белокурой выбивалась кудрявая чёлочка – и ему сразу захотелось запечатлеть этот факт в стихах. Виктор вполуха слушал Стаса, пока до него не дошло, что его Стас приглашает к себе в гости в ближайшее время, когда к Томке, его жене, придёт подруга из цеха.

– Приходи… Ведь тебе интересно будет услышать похвалу от симпатичной девушки, а?

– Не знаю… Может быть, это неудобно? – тянул Виктор, не желая сразу сдаваться.

Они расстались на перекрёстке. Время шло, Стас приглашения Виктору не передавал, а тот не напоминал. Несколько раз Виктор, вроде бы по делу, побывал на протяжке, и был замечен белокурой, даже одарен улыбкой. Его, правда, огорчило то, что белокурая уходила после работы с рослым парнем. Приступ словотворчества угас, и стихи о кудрявой чёлочке Виктор так и не написал.

Нинка пришла, когда Виктор её совсем не ждал. По правде сказать, он стал забывать встречу у деда и свою пьяную болтовню. Нинка пришла подвыпившая и принесла бутылку портвейна.

– Я подумала, что у тебя никакого пойла не найдётся, и прихватила вот это. В следующий раз запасись.

С мороза её щеки густо розовели. Глаза казались тёмными из-за расширенных зрачков. Небрежно сбросив пальто на кровать Виктора, она стала стаскивать сапожки.

– Фу! У тебя жарко так! Извини, я кое-что сниму с себя.

Она стянула через голову свитер и осталась в одной сорочке, под которой лифчика не просматривалось.

– Витя! Открывать бутылку – обязанность мужчин… Или ты не мужчина?

Она начала рассказывать о каком-то Жорике, лапавшем её без спросу и получившего от неё по морде, о дежурной по «вашей вонючей общаге», пытавшейся её не пустить…

– Я захотела и пришла. Не её собачье дело! Ещё документ у меня спрашивала!.. Мой документ всегда при мне! – Она захохотала. – Тебе, Витя, могу показать.

Забыв про портвейн, какой Виктор не стал открывать, она упала головой на своё пальто и мгновенно отключилась. Виктор забросил её безвольные ноги на кровать и вышел в коридор объясниться с дежурной.

– Об этой девице кое-что знаю. Родители приличные, уважаемые люди в городе… Кто бы мог подумать!.. Вы уж, Виктор, поберегитесь!

Виктор заверил «тётю Дусю», как все в общежитии звали дежурную, что ничего дурного не произойдёт, протрезвеет девушка – он проводит её до дома.

Нинка лежала на спине, спокойно дышала, приоткрыв рот. Её полудетское тело не вызывало у Виктора никаких эмоций, кроме жалости. Сев за стол, он стал набрасывать строки стихотворения, не относящегося к событию.

Она проснулась сама, села на кровати и окликнула вполголоса:

– Витя!

– Доброе утро! – откликнулся тот в шутку. – На новом месте приснился жених невесте?

– Нет. Чепуха какая-то лезла в голову. Сколько уже времени?

– Скоро десять.

– Проводишь меня? А что я тут пьяная городила? Бред какой-то. В ресторане день рождения девки отмечали. Оттуда и пришла. Кстати, скоро день моего рождения. Приглашаю. У деда отметим.

– И сколько тебе стукнет?

– Пока секрет. Но, в общем-то, много. Мой вид обманчив, все меня молоденькой считают… Придёшь поздравить?

«Нинка темнит. Ей не более семнадцати. При её «приличных и уважаемых» родителях можно налететь на провокацию», – подумал Виктор.

Он проводил Нинку до дома, тему родичей не задевал.

«Спрошу у Бориса, он, конечно, знает. Лучше всего связь с девчонкой порвать». Представить её женой, матерью его ребёнка, не получалось.

В спортзале Виктор встретился с Вадимом. Тот со смехом рассказал, как Даша играет с тремя куклами. Рассаживает их в ряд, называет: «Витя», «Таня», «Деда». У него могла бы быть такая дочь, но Антонина захотела быть свободной. Сидит теперь в приёмной шефа, получает презенты и улыбки клиентов. Мать за ней ухаживает, как за маленькой. Всё у неё есть. Даже любовь его ещё осталась, хотя не хочет Виктор в том признаться.

Мать в письме написала Виктору, что отец прибаливает, и о его «бывшей» вскользь. Живёт, мол, одна, работает. Мать развод не одобряла, хотя Антонина ей никогда не нравилась. Отец после фронта и ранения доработал на заводе до пенсии, но на скамеечке не сидел. «Витька, надо забор поправить… Витька, пару листов на крыше заменить надо!» Представить Виктор не мог, что отец лежит больной.

В десятой комнате жили две девушки. Обе работают в техотделе. относятся к Виктору почти по-матерински. Одной за тридцать, другая помоложе. У них в комнате неплохой телевизор, и на интересные, по их мнению, фильмы, Виктора приглашают. Приглашают и на чай, отвергая все его попытки принести к чаю чего-нибудь покрепче, типа сухого грузинского. Зовёт их Виктор тётями – тётя Клава, постарше и посухощавее, увлекающаяся вязанием, и тётя Вита, помоложе, полноватая, любительница литературы, одобрявшая его попытки поэзии.

– Виктор, у тебя получится. Уже получается. Вот какая свежая метафора! И образ! Работай над словом, читай… Вот в журнале замечательные стихи… – И она называет автора, как своего близкого знакомого.

Виктор читал стихи, не всегда докапываясь до смысла, и опять сочинял по-своему, получая от Виты нагоняй за вторичность, банальность и неграмотность.

– В эту субботу у тебя, надеюсь, срочных дел нет? – Стас вытирал руки ветошью, готовясь на перерыв. – Почитательница твоих стихов сама Томке напомнила. Хочет девушка поближе с поэтом познакомиться.

– Стас, мы тебя ждём! – крикнули от столика в закутке цеха собравшиеся доминошники.

– В субботу, в четыре! – И Стас скользнул между махинами станков.

Был четверг, а значит было ещё время до субботы Виктору решить, стоит ли заводить новое знакомство, не разобравшись с уже имеющимися.

– Виктор Семёнович! Подойдите, пожалуйста!

Это голос контролёра, подчинённого Виктора, дотошного «дяди Саши». Он уже на пенсии, но равного ему в коллективе цехового ОТК нет. Раз он позвал мастера, значит, спорный вопрос, и надо принять одно, единственно правильное решение. Цех работает на «оборонку», отсюда и спрос с контроля.

Минут двадцать с мерителями оба колдуют над деталью размером всего-то с мобильный телефон, прежде чем сделать неутешительное для производственников заключение: брак!

Конец рабочей недели и уже готовы планы на выходные. Завтра после работы Виктор идёт к «деду», на день рождения Нинки – обещал! А в субботу к Стасу. Тоже обещал… И надо, наконец, ему решить, где и с кем встречать Новый Год.