– Тогда хватит валяться, поднимайся! – отступил к двери водитель.

Фанис свесил с кровати ноги, однако из-за деревянной штормовой планки обуваться сидя было невозможно, и он осторожно встал. Когда Апостолакис наклонился, голова слегка закружилась, но почти сразу же прошла.

Обувшись, Фанис разогнулся и посмотрел на водителя. Тот подался в коридор:

– Идем, сходишь в туалет и умоешься!

Небольшой санузел находился буквально в двух шагах слева по коридору. Пропустив Фаниса внутрь, водитель сказал:

– Давай, только по-быстрому! Дверь не закрывай, я подглядывать не буду…

Фанис пожал плечами и шагнул к унитазу. Пока он оправлялся и умывался, водитель бродил чуть поодаль в узком коридорчике. Фанис сообразил, что они находятся на самой нижней палубе яхты, где располагались жилые помещения членов экипажа. Впрочем, никаких признаков того, что эти самые члены экипажа находятся на борту, не было.

Ополоснув лицо холодной водой, Фанис, за неимением расчески, пригладил влажными руками волосы и снял с крючка свежее полотенце. На удивление, выглядел он в зеркале вполне сносно. Его похитители знали толк не только в том, как кого-то умыкнуть, но и в фармакологии.

– Ну что? – показался в двери водитель. – Готов?

– Смотря что у нас следующим пунктом программы.

– Я думаю, следующий пункт тебе понравится, – хмыкнул водитель. – Идем! А то тебя уже заждались.

– Девушки из кордебалета? – спросил Фанис, вешая полотенце.

– Да нет, с девушками у нас тут напряженка…

Водитель провел Фаниса к трапу, они поднялись на следующую палубу.

Здесь и коридор был пошире, и потолки повыше. Повернув, водитель через несколько метров подошел к двери и распахнул ее:

– Прошу!

Остановившись в просвете между контейнерами, Виктор прислушался. Его молниеносные маневры явно сбили пару следопытов в инфракрасных очках с толку, и те отстали. Зато Виктор вдруг услышал шаги с другой стороны. Кто-то, выскочив в проезд, метнулся к тому самому просвету, в который только что нырнул Виктор.

Добежать до его конца Виктор не успевал. Поэтому он развернулся боком и приготовился. Преследователь действовал по шаблону. Приблизившись к просвету, он метнулся к контейнеру, прижался к нему спиной, держа двумя руками перед собой пистолет, а потом резко подался к проему, одновременно развернувшись к нему лицом.

Ширина просвета не позволяла использовать сложные приемы рукопашного боя, и Виктор просто выбросил снизу вверх свой левый кулак. У каждого бойца есть коронный удар. Причем определяется он вовсе не безукоризненным техническим исполнением, а анатомией. Удар Виктора снизу вверх левой инструкторов рукопашного боя приводил в негодование, поскольку никакого такого удара, по их мнению, не существовало, и вообще технически это был не удар, а сплошное недоразумение. Но когда Виктор этим неправильным с точки зрения бойцовского искусства ударом ловил на встречном движении противника, схватка автоматически прекращалась.

Кулак Виктора змеей метнулся к лицу преследователя и соприкоснулся с его челюстью. И тот, словно подкошенный, рухнул в проезд, даже не успев ничего сообразить. Выглядел поверженный противник как клон следопыта, которого Виктор мельком видел в просвете. Его странного вида пистолет с глухим стуком выпал на асфальт, но хватать его Виктор не стал. Воевать с греческими спецслужбами в его планы не входило. И он просто бросился прочь…

Фанис Апостолакис вошел в просторную современную кают-компанию. На большом столе друг напротив друга стояли два накрытых крышкой прибора. Между ними поблескивали стаканы и бутылка метаксы. Запах стоял просто восхитительный, так что Апостолакис невольно сглотнул.

– Добрый вечер, Фанис! – послышалось слева на греческом.

Апостолакис быстро повернул голову и увидел человека с записей камер наружного наблюдения «Аквариуса». Тот был одет в светлые брюки и тенниску, на губах играла легкая улыбка.

– Здравствуйте… – кивнул Апостолакис.

– Прошу! – кивнул человек с записи и двинулся в обход стола.

Отодвинув стул, он присел и улыбнулся немного замешкавшемуся Фанису:

– Ну же! Мне рассказали, что вы не робкого десятка.

Фанис уселся напротив. Человек с записи потянулся к бутылке, откупорил ее и плеснул в стаканы метаксы. Апостолакис молча за ним наблюдал. Это был, несомненно, тот самый человек, который разговаривал с ним по телефону. Однако теперь от грубоватой манеры ведения разговора не осталось и следа.

– Прошу! – кивнул человек с записи.

Взяв свой стакан, он легонько чокнулся с Фанисом:

– За знакомство!

– Да мы ведь вроде знакомы… – проговорил Фанис.

– Ну, это было не совсем то! – лукаво улыбнулся человек с записи. – Меня зовут Стаматис.

– Стаматис? – переспросил Фанис.

Сидящий перед ним человек говорил на греческом идеально, но эллином не был точно.

– Да! Во всяком случае, так меня называют друзья. А вы ведь тоже мой друг, Фанис!

Сказав это, Стаматис пригубил метаксы и снял со своей тарелки блестящую крышку. Фанис последовал его примеру. Перед ним оказался гарнир с огромным куском мяса и салатом.

Возрожденный к жизни неизвестными капсулами организм Апостолакиса был не в силах сопротивляться этому великолепию, и Фанис, не говоря ни слова, набросился на еду. Стаматис, с улыбкой поглядывая на него, принялся за свою порцию.

Он дождался, пока Апостолакис утолит первый голод, и только потом вежливо поинтересовался:

– Ну как вам телятина?

– М-м! – только и проговорил Фанис.

Стаматис аккуратно промокнул губы салфеткой, пригубил метаксы и продолжил медленно есть. Фанис Апостолакис смел с тарелки все и с блаженной улыбкой откинулся на спинку. Стаматис управился со своей порцией на пару минут позже.

Снова аккуратно промокнув губы, он бросил салфетку на стол и кивнул в угол кают-компании:

– Предлагаю переместиться в кресла!

Фанис Апостолакис не без труда повернул голову, но кивнул:

– Не возражаю!

Стаматис прихватил свой стакан с бутылкой, Фанис – свой, и несколько секунд спустя они уже развалились в креслах, стоящих по бокам невысокого столика. На нем стояла пепельница и лежали сигареты.

– Прошу! – сказал Стаматис, протянув Апостолакису пачку.

Тот благодарно кивнул и взял сигарету. Закурив, они около минуты сидели молча, потом Фанис сказал:

– Честно говоря, никогда не думал, что с похищенными могут так обращаться…

– Ну что вы, Фанис! – улыбнулся Стаматис, аккуратно стряхивая пепел. – Вы не похищенный, вы гость!