Это как раз тот момент, когда я жалею, что в моем хозяйстве нет мужика.

А еще — когда нужно переставить диван, повесить карниз или выгнать из комнаты страшного паука. Если для первых двух дел можно вызвать “мужа на час”, то с последним сложнее. Нет специальных людей, которые бы приехали и унесли из квартиры многоногого монстра. Но при этом не убивали! Жалко же паучка.

Так, надо еще завернуть в хозяйственный отдел. Я везла тележку по проходам супермаркета, и она была почти полной. А пакеты, между прочим, потом тащить мне. Эх, все-таки мужик в хозяйстве нужен довольно часто.

Но не такой, как Демид!

Я не видела его больше двух недель и ни капли не скучаю. Надеюсь, вообще больше никогда не увижу. Аленка говорит, он все-таки улетел во Владивосток. Сразу после нашей феерической встречи у них дома.

В тот день я собиралась поплакать на плече подруги, но мне никак и не удавалось это сделать. Сначала мешал Егорка — не реветь же при нем! Потом желание лить слезы утихло. А под финал вечера вообще случилась неожиданное — заявился Демид.

Вел себя, как абсолютный отморозок. Схватил меня своими лапами, посадил на стол, полез целоваться.

После всего, что было, он еще на что-то надеялся! Надо же быть таким самовлюбленным и самоуверенным павлином!

Я хотела уехать домой, но Аленка меня удержала. Уехал Демид. Весь оплеванный и избитый. Я неслабо приложилась рукой к его щеке. Ладонь потом долго горела, надеюсь, его щека тоже.

И я все-таки разревелась на плече у Аленки. Она гладила меня по голове, кормила конфетами и отпаивала чаем.

В какой-то момент на кухню зашел Мирон, долго смотрел на меня, потом вздохнул и… ничего не сказал. — Что? — хором спросили мы с Аленкой. — Ничего, — отозвался он и достал из холодильника бутылку пива.

Повертел ее в руках и засунул обратно.

Странный он был какой-то в тот день.

Так. Я погрузилась в воспоминания и проскочила хозяйственный отдел.

Что я хотела там купить? Озираясь по сторонам, я зацепилась взглядом за прокладки, лежавшие на одной из полок.

Кстати… А какое сегодня число? Я посмотрела на календарь в телефоне.

Тот самый, где я отмечаю свой цикл. И поняла, что у меня задержка. Целых четыре дня! Или, лучше сказать, всего четыре дня.

Это ничего не значит. Или… Неужели?… Не может быть.

Я стояла, смотрела в свою тележку, где лежали три кокоса, присыпанные горой “Баунти”. И меня терзали смутные сомнения.

Я раньше никогда не любила кокосы. Моей любимой шоколадкой был “Сникерс”, а не “Баунти”. У меня бывала тошнота от нервов, но не так часто, как в последнее время. Стоит мне подумать о Демиде — сразу тошнит!

И мой цикл всегда работал как часы.

Надо купить тест. Хотя дома у меня есть. Целых два. В прошлый раз так и не пригодились. Зато сейчас очень нужны!

Увидев длинные очереди во все кассы, я бросила тележку и выбежала из супермаркета. Не до кокосов сейчас. Надо узнать, что со мной происходит.

Гормональный сбой, задержка на фоне стресса. Или… я беременна.

О, боже! Мне трудно дышать. Мне страшно и радостно. Я… Я должна сначала узнать все точно. А уж потом задыхаться от счастья.

Если счастье, действительно, мне привалило…

Аня

В этот раз я не суетилась и ничего не роняла.

Выпила пару стаканов воды, потому что со страху у меня внутри все высохло, как в пустыне. Нашла два теста, купленные месяц назад. Взяла запечатанный, тот, который нужно опускать в стаканчик. В тот раз до него дело не дошло.

Зато сейчас пришло его время!

Уф.

Все. Я начинаю.

Странная все-таки процедура. Руки дрожат, я чуть не промахиваюсь мимо стаканчика.

Нервно хихикаю. Достаю тест. Кладу его на край ванны. И включаю таймер на телефоне.

Три минуты. Боже, как медленно меняются цифры на экране! Даже те милисекунды, которые должны бежать со скоростью света.

Зато сердце колотится так, что мне кажется — я на грани инфаркта. Гулко, сильно, отдаваясь звоном в ушах и подкатывая к горлу.

Ну уж нет. Никакого инфаркта, пока не увижу результаты теста!

Я гипнотизирую его взглядом. Время совсем остановилось. Я как будто провалилась в какое-то безвоздушное пространство. Ничего не слышу, не вижу — кроме этой картонной палочки, которая сейчас решает мою судьбу.

Первая полоска. Сначала бледненькая, потом ярче, еще ярче… Одна полоска. Все еще одна.

Одна.

Одна, одна, одна!

Время идет, а второй все нет и нет. Неужели все? Никакой надежды?

Так… А это что? Мне кажется? У меня глюк?

Рядом с яркой первой полоской появилось нечто бледненькое и едва различимое. Это полоска или что?

Ее едва видно. Может, ее вообще нет, просто я так хочу ее увидеть, что мне мерещится.

Кажется, она стала чуть ярче. Давай, родная, давай! Проявляйся! Покажись мне!

Я в тебя верю. Ты можешь.

Я слышу свой голос. Оказывается, я повторяю это вслух. Да, я разговариваю с полоской. Со второй полоской, заметьте! С самой лучшей полосочкой на свете!

Да. Это она. Это точно полоска, а не галлюцинация.

Розовенькая, миленькая, просто прелесть! С этой секунды розовый цвет — мой самый любимый!

Никогда не видела такой красивой полоски. Ты лучшая! Я тебя обожаю!

Целовать, так и быть, не буду. Но все-таки прижму к сердцу… — Я беременна, — сказала я вслух. — У меня будет ребенок.

И не поверила сама себе.

Я застыла с тестом в руках, оглушенная свалившейся на меня новостью.

Ошеломленная невероятным счастьем, о котором я уже перестала мечтать.

Но потом плотину прорвало.

Сидя на краю ванной, я одновременно рыдала, смеялась, бормотала что-то радостное. Вскочила, выбежала, вихрем понеслась по квартире. Станцевала дикий безумный танец, размахивая тестом.

Подбежала к окну, распахнула его и крикнула всему городу: — Я беременна!

А потом упала на диван, закинула ноги на спинку и, положив руки на живот, прошептала: — Я тебя люблю. Люблю, люблю, люблю! Я буду самой лучшей мамой.

Обещаю!

Из глаз снова хлынули слезы — ручьем, даже рекой. Я плакала и никак не могла остановиться. Ревела, и при этом улыбалась.

Это точно была истерика.

А что вы хотели? У меня гормоны скачут! Я беременна.

Эх, жаль я не купила кокосы. И ни одного батончика “Баунти” у меня не осталось. Порывшись в сумке, я обнаружила лишь обертку. Понюхала ее… и чуть не захлебнулась слюной.