вызывают раздражение, можно сделать набор карточек и попросить ребенка показывать карточку, соответствующую его настроению. На карточках может быть нарисован человек в разных стадиях гнева и раздражения (с подписями, напоминающими ребенку названия этих стадий), или цифры от нуля до пяти, где ноль — это спокойное состояние, а пять — крайняя степень раздражения. Можно использовать и разноцветные карточки: например, зеленый цвет может означать «спокойный», желтый — «слегка раздраженный», а красный — «до крайности раздраженный». При этом важно, чтобы все окружающие ребенка взрослые использовали одни и те же понятные ему слова и разговаривали с ним об эмоциях в спокойной и дружелюбной обстановке, а не только тогда, когда ребенок близок к истерике.

Например, Элен, девочка, с которой вы познакомились в четвертой главе, усвоила и научилась правильно употреблять небольшой словарный минимум после того, как ее родители стали ежедневно обсуждать с ней события прошедшего дня. Обычно разговор заводили вечером, перед отходом ко сну. Родители расспрашивали дочь, что произошло у нее за день, что ее порадовало или огорчило, из-за чего она испытывала раздражение. Если Элен не могла припомнить соответствующих событий, родители предлагали возможные варианты. Если она затруднялась в описании эмоций, родители помогали ей найти нужные слова. Кроме того, они держали в курсе происходящего ее школьную учительницу, чтобы обеспечить единство описания эмоций и не смущать девочку незнакомыми словами. Если Элен раздражалась и использовала неприемлемые способы выражения («Нет! Не буду!», «Оставь меня в покое!», «А пошел ты…» или что-нибудь еще похлеще), родители или учительница спокойно напоминали ей, что она может употреблять новые слова и выражения («Однако, похоже, что ты не на шутку раздражена!»). По прошествии нескольких месяцев Элен начала выражать свои эмоции в куда более терпимой манере и, к тому же, в большем количестве разнообразных ситуаций. Ее словарный запас значительно обогатился, в него вошли такие понятия, как «растерянность», «смущение», «огорчение», «возбуждение», «скука» и «недовольство».

Не забывайте, что ребенок, отстающий от своих ровесников в чтении, не научится читать за один день, а ребенок (будь он взрывным или нет), не умеющий распознавать или выражать раздражение и описывать свои эмоции, не научится за один день пользоваться новоприобретенным словарным запасом. Быстро не выйдет. С другой стороны, ничего сложного тут тоже нет. Навыки, о которых мы говорим, являются элементарными основополагающими навыками, однако их нельзя развить методом поощрения и наказания.

Итак, если ругательства, употребляемые ребенком в разгар раздражения, свидетельствуют о том, что ему не хватает речевых навыков, необходимых для выражения отрицательных эмоций, то реакции типа: «Не смей разговаривать со мной таким тоном!» или «Иди к себе в комнату и не возвращайся, пока не сможешь разговаривать нормально!», ничего не изменят. Они имели бы смысл лишь в том случае, если бы ребенок действительно не понимал, что вам не нравится все это слушать, или у него отсутствовала бы мотивация нормальной речи.

Мать: На этой неделе произошел очень неприятный случай, и я не уверена, что правильно себя повела.

Психолог: Расскажите, что случилось.

Мать: Я пекла на завтрак оладьи. Деррик зашел на кухню, и сказал, что не хочет оладий. Я сказала, что тут не ресторан…

Психолог: Простите, что перебиваю: вы сознательно намеревались использовать план А, чтобы заставить его есть оладьи?

Мать (улыбаясь): Нет.

Психолог: Просто хотел уточнить. Пожалуйста, продолжайте.

Мать: Тогда он обругал меня и выбежал из кухни. Я его догнала и сказала, что за такие слова я его неделю гулять не пущу. Он сказал, чтобы я от него отстала. Я настаивала на том, чтобы он сейчас же попросил прощения. И тут у него случился припадок бешенства, который продолжался около получаса.

Психолог: Да, неприятная история. Но вы вроде бы сказали, что не уверены в собственной правоте в этой ситуации?

Мать: Во-первых, мне, конечно, не стоило сразу прибегать к плану А с этими оладьями. Я могла бы дать ему на завтрак что-нибудь другое.

Психолог: Это верно. Вы могли бы разрешить ситуацию, применив план Б или В. Но что еще вас беспокоит?

Мать: Наверное, мне не стоило так сердиться на него за ругань.

Психолог: Нелегко держать себя в руках, когда собственный сын вас обзывает. Но вы ведь уже много лет наказываете его за ругань, а он все равно продолжает ругаться каждый раз, когда выходит из себя. Поэтому мне кажется, что продолжать повторять ему, что ругаться плохо, не имеет смысла — он не нуждается в дополнительной мотивации. Насколько я понимаю, Деррик пока просто не в состоянии выражать свое раздражение в иной форме. Судя по всему, ему нужна ваша помощь.

Мать: Что от меня требуется?

Психолог: Скажите, в чем была суть проблемы с вашей точки зрения? Не считая ругани, разумеется.

Мать: Ну… мне было неохота готовить для него отдельно. Мы, между прочим, спешили. Я не думаю, что он готов был удовлетвориться простым омлетом, но, в общем-то, у меня не было никаких особых соображений.

Психолог: Тогда вы бы справились с помощью плана В. Вы могли бы сказать: «Хочешь на завтрак что-нибудь другое? Что, например?».

Мать: Значит, я все испортила.

Психолог: Что вы, вовсе нет. Это действительно тяжело. Ваше желание наказать ребенка за ругань вполне естественно. Однако я думаю, вам нужно найти иной способ решения этой проблемы, поскольку вы сами видите, что наказания не действуют. Но это будет нелегко.

Мать: Да уж. Но как объяснить ему, что ругаться плохо?

Психолог: Во-первых, я думаю, что ваш сын и так знает, что ругаться нельзя. Ведь он ругается только при всплесках раздражения. Если бы он не понимал, что ругаться нельзя, он ругался бы и в других ситуациях. В любом случае, если вы научите его другим словам для выражения отрицательных эмоций, вы тем самым лишний раз продемонстрируете, что ругань неприемлема. Кстати, обратите внимание на то, что в ходе ссоры Деррик один раз повел себя вполне адаптивно.

Мать: Да-а? Это когда же?

Психолог: Когда он попытался покинуть поле боя, вместо того, чтобы ругаться с вами на кухне. Он ведь вышел из кухни. Он пошел в другую комнату. Раньше он никогда бы так не поступил. Но вы побежали за ним.

Мать: Да, это правда.

Психолог: Что ж, нам предстоит большая работа. Но раз уж мы ступили на этот путь, надо пройти его до конца.

Детям с расстройствами речи очень полезны занятия с логопедом: они могут весьма способствовать развитию навыков, не раз упоминавшихся в этой и предшествующих главах, — умению выражать собственные